Похищение Софи - Сара Гэбриел

Девушка кивнула.

– Я бы хотела сама повидаться с кузенами и заверить их, что со мной все в порядке, а заодно я могла бы забрать свои вещи из Данкриффа.

– Ну нет! Я сам добуду вещи. Просто скажите, что вам нужно.

– Я не собираюсь перечислять интимные принадлежности своего туалета, чтобы вы потом выкрали их из моего дома.

– Я не вор. И я уже видел кое-какие принадлежности вашего туалета. Они очень милы, – добавил Коннор, перемешивая угли кочергой.

– Если вы отправитесь в Данкрифф, вас схватят и арестуют. Я бы предпочла, чтобы вас повесили за похищение невесты, нежели за кражу одежды.

– Какая разница, за что тебя повесят? За пенни или за фунт? Все равно, семь бед – один ответ.

– За фунт кружев, – заплетающимся языком пробормотала новобрачная.

– Да что там фунт, за все разом! Я добуду для вас все, что захотите.

– К-как? – икнула новоиспеченная миссис Макферсон.

– Предоставьте это мне. Надеюсь, вы обойдетесь пока всего одним сундуком. На этот холм довольно долго взбираться.

– Пока хватит и одного сундука. Ох, надо ведь еще что-то делать с луковицами в горшках!

Коннор недоуменно поднял брови:

– С чем?

– С луковицами тюльпанов. Они уже проросли. Я высадила их в горшки зимой. У них уже показались листья, а скоро появятся и цветы. Я собиралась пересадить их в землю в нашем саду, в Данкриффе.

– Я найду способ похитить вашу одежду, но не собираюсь тайком пробираться в Данкрифф, чтобы сажать цветы.

– Тогда принесите их сюда. Я посажу их здесь, на ваших клумбах.

– На клумбах? Здесь нет никаких клумб.

– Но миссис Эванс, моя горничная, запросто может забыть вовремя полить их и высадить в землю. Скорее всего она так потрясена моим исчезновением, что и не вспомнит о луковицах.

– Разумеется! Вашим луковицам придется пойти на риск, мадам.

– Но они погибнут, если их не высадить в землю.

– Они определенно погибнут, если вы посадите их здесь. В Глендуне ничего не растет.

– Глупости! Все растет. Наверняка здесь есть какой-нибудь огород или цветник.

– Вы не знакомы с собственными фамильными преданиями? Софи коснулась серебряного кулона, мерцавшего у нее на груди, словно звезда.

– П-преданиями?

– Говорят, замок Глендун проклят. Здесь все обречено на смерть. Ни зерну, ни цветку, ни человеку не выжить здесь, мадам.

Взгляд Коннора стал мрачным и колючим.

– Да, теперь я что-то припоминаю, но все это чепуха. На луге напротив замка полно травы и лютиков. И вы ведь здесь живете, верно? – возразила новобрачная. – Как долго вам удалось продержаться в этом «проклятом месте»?

– Чуть больше года.

– Ну вот! – торжественно воскликнула она.

– И все же легенды не лгут. Земли здесь на самом деле бесплодны. В основном это скалы, покрытые тонким слоем сухой почвы. Здесь ничего не растет, кроме грубого вереска и утесника. – Коннор с силой повернул кочергу, взметнув облако огненных искр. – В любом случае я доставлю вам кружева, но не тюльпаны. А пока вы можете брать из сундука в углу все, что захотите.

Софи склонила голову набок и протянула руки к огню, потом скинула мокрые туфли и, слегка покачиваясь на нетвердых ногах, приподняла юбки, чтобы обогреть замерзшие ноги.

Коннор смотрел на нее не отрываясь. Волнение сковало его тело. Желание все сильнее разгоралось в нем. Стоило ему хоть на минуту ослабить волю, и второе условие его договора с Данкриффом очень скоро оказалось бы выполнено. Тогда его брак с Кэтрин Маккарран не смог бы опротестовать ни один суд.

Его жена провела руками по спутанным волосам, приподняв и перекинув на плечо сверкающую гриву растрепанных кудрей цвета золота и меда.

Коннору нестерпимо хотелось прикоснуться к этому чуду. Захотелось ласкать эти золотистые волосы, эту молочно-белую кожу, снять с нее промокшую одежду и обнять, прижать к себе, согреть. При мысли о ее обнаженном теле Коннора бросило в дрожь. Макферсону пришлось призвать на помощь всю свою волю, чтобы сдержаться… «Если девушка решила взбодрить себя виски, подло было бы воспользоваться этим», – внушал он себе.

Не в силах отвести глаз от изящных контуров ее талии и груди, Коннор прекрасно видел, что его пленница пошатывалась и едва стояла на ногах. Девушка совсем неплохо держалась, если учесть, сколько виски она выпила, но теперь прославленный напиток Мэри Мюррей начал понемногу оказывать на нее свое действие. Сестра Маккаррана была безнадежно пьяна. Коннор невольно пожалел, что сам недостаточно пьян.

– Так это ваша спальня? – поинтересовалась она. – Вы спите здесь или… где-нибудь еще?

Коннор вздохнул и поднялся на ноги, потом взял девушку за руку и притянул к себе. Софи посмотрела на него, словно невинный ягненок на страшного волка, а он провел рукой по ее спутанным кудрям, откинул со лба золотистые локоны, а потом взял за плечи, мягко развернул и принялся расстегивать платье у нее на спине. «Пора», – сказал он себе. Кровь стучала у него в висках. Там, на холмах, Коннор спешил уйти от преследования как можно дальше, и ему пришлось тогда разрезать ножом платье пленницы. В темноте невозможно было разглядеть крошечные крючочки и петли. Теперь же он осторожно расстегнул все крючки, один за другим, пока платье не соскользнуло с плеч девушки. Коннор не торопился, давая жене время на размышление. Она была вправе принять его или отвергнуть. Но она не произнесла ни слова. Софи не стала сопротивляться, протестовать, а лишь склонила голову набок, скрестив руки на талии. Коннор осторожно позволил роскошному атласу соскользнуть вниз, обнажая изящные руки и плечи девушки. В отблесках пламени ее молочно-белая кожа казалась золотисто-медовой.

Стройную талию новобрачной стягивал узкий корсет. Поверх теплой стеганой нижней юбки была надета другая, нарядная, темного цвета, украшенная вышивкой и кружевом. Ее узорчатый край выглядывал из-под сходившихся к талии складок огненного атласа. Спутанные локоны девушки пышной золотистой волной упали на одно плечо, и тонкая обнаженная шея показалась такой беззащитной, что Коннору страстно захотелось поцеловать ее.

Он наклонился и нежно приник губами к теплой коже. Девушка едва заметно вздрогнула, покачнулась, но Коннор только крепче обхватил ее за талию.

«Кэтрин немного пьяна, но это дело моих рук», – подумал он.

Давая своей пленнице виски, в глубине души он рассчитывал на то, что спиртное не только придаст ей сил и согреет, но и поможет легче перенести то, что неизбежно должно было случиться этой ночью. Девушку не просто похитили, а в ту же ночь еще и обвенчали, и вот теперь, пожалуй, затащат в постель. Такое нелегко пережить любой женщине. Даже самому похитителю-жениху пришлось несладко, хотя он никогда не признался бы в этом. И все же молчаливая покорность Кэтрин подсказывала Макферсону, что девушка позволит ему прикоснуться к ней и сделать все, что он пожелает.