Мадин - Лия Рой

Я посмотрел вслед уходящей Еве и понял, что готов был ее придушить. Прямо здесь и сейчас. Это было правильным решением с ее стороны — умотать отсюда, как можно быстрее.

— Дрянь, — прошипел я, сжимая кулаки.

Дрянь, в которую я влюбился с первого взгляда, стоило ей только впорхнуть в ту кафешку, где я ждал ее вместе с братом. Дрянь, которая до этого снилась мне целый год, каждую ночь, являясь эфемерным ангелом, обещавшая подарить мне счастье и гармонию… Ангелом, который оказался невестой моего ненавистного стремного брата. Но к черту Еву, я давно поставил крест на этой ведьме, и если бы мой брат не додумался снова втащить ее в нашу жизнь, я бы даже о ней не вспомнил. Честно. Клянусь. Я не был задротом, который готов был тащиться от отказавшей ему бабы годами. Нахуй оно надо!

Впрочем, возвращаясь к Мадину, то могу с уверенностью сказать, что братом он мне был много лет назад. Но уже в детстве я перестал воспринимать его таковым. Может быть, этому суждено было случиться, а, может, в этом были виноваты родители. Может, еще что-то, черт его знал. Я не был силен в психоанализе.

Когда его впервые принесли к нам в дом, когда родители, отсутствовавшие несколько дней, наконец, вернулись с маленьким свертком в руках, я понял, что на мне большая ответственность. Я полюбил его. Мой брат. Младший брат. На тот момент мне было уже семь лет, я успел пойти в школу и уже что-то, да понимал. Помню, как радостно рассказывал всем учителям и одноклассникам, что теперь у меня появился мелкий, что теперь мне будет с кем играть.

А затем что-то изменилось. Однажды родители оставили нас одних, им нужно было срочно куда-то уезжать. Их не было буквально пару часов, но за это время Мадин успел упасть и расшибить себе лоб. Помню, как я пытался «скрыть» это и еще лучше помню, как мать тогда впервые ударила меня. Сильно. Наотмашь. За то, что «не можешь присмотреть за родным братом!». На тот момент мне было около десяти, поэтому, наверное, она была права. Затем, чуть позже, это повторилось еще несколько раз.

А затем Мадин подрос и отношения стали еще хуже. Я был уже ближе к подростковому миру, а Мадин рос слабым здоровьем, хиленьким, худеньким. Может быть, поэтому родители все внимание стали уделять ему. Носились за ним, тряслись. Отец мог ударить меня, ничего не выяснив, стоило только Мадину пожаловаться на то, что я забрал какую-то вещь, игрушку. Но, в защиту брата, могу сказать, что папа никогда меня и не любил. Уж не знаю, чем я ему так не угодил, но ласки и тепла от него я не получал никогда, даже до рождения Мадина. Позже мне уже объясняли, что иногда в семьях так просто бывает. Просто случается. Одного ребенка любят больше, чем другого.

Я приказывал себе смириться. Долгое время. Старался делать вид, что нас любят одинаково, хотя меня в школу отправляли с температурой под сорок, а стоило Мадину чихнуть, как родители в панике вызывали лучших докторов. Меня отец лишил карманных денег, когда я проиграл городской турнир по карате дойдя до полуфинала, а Мадина поощряли всегда, даже за грамоты в духе «лучший кто-то там».

А затем этот гаденыш подрос еще больше и стал настоящей крысой. Мог сдать меня родителям, когда я курил или убегал на свидание к девчонкам. Он стучал и учителям, потому что мы учились в одной школе, хорошо, что хоть недолго. В тот период наша ненависть стала сильнее, чем когда-либо. Подростки жуткие сами по себе, а уж когда находятся в состоянии постоянной «войны», то беды не миновать.

Мы с Мадином стали постоянно драться, могли разнести целую комнату в доме, после, конечно, отгребали от родителей, но после ругани отца, мать почему-то всегда бежала успокаивать Мадина. А когда я спрашивал, какого хрена, мне всегда отвечали, что «он же младший!». Ну и что? Ну и что, блядь? Ему это служило пожизненным карт бланшем!

А затем гад закончил школу на золотую медаль, в то время, как меня дважды пытались оттуда выгнать. Универ я окончил с трудом, а Мадин, разумеется, на красный диплом. Более того, сволочуга поступил в аспирантуру, где с успехом защитил диссертацию в области какой-то экономической херни.

Ну, и как думаете, кому отец отдал весь бизнес? Бизнес, который строил его дед, а перед ним его дед? Многомиллионное состояние досталось никак не мне, а младшему брату, несмотря на то, что он младший!

Я же стал его «правой рукой», помощником. Отец просто посмеялся мне в лицо, но он никогда и не скрывал того, что не видел меня во главе дела всей своей жизни. Он всегда твердил, что я их разочарование. Чего только стоила подаренный автомобиль на восемнадцатилетние Мадину. Дорогущая иномарка класса люкс. А знаете, что подарили мне? Ничего. Я тогда совсем отбился от рук и помню, как вернулся пьяным домой. Родители устроили настоящий вынос мозга. Но никакого подарка. Это все было только для Мадина.

Все лучшее всегда было для Мадина. И судьба не поскупилась на то, чтобы в очередной раз доказать мне это. Когда я увидел Еву, то понял, что все. В очередной раз Мадин забрал то, что должно было быть моим. Только в этот раз было отчетливое ощущение, что все будет намного серьезнее, чем с машиной или даже бизнесом. Ведь здесь уже была примешена женщина.

Я поступил так себе, это я знал наверняка. Я знал это и тогда, восемь лет назад, но остановиться не мог. Начал говорить Мадину, что Ева не вариант, что она последняя распоследняя, что она обязательно окажется шлюхой и наставит ему рогов, опозорит перед друзьями, и он еще пожалеет, что связался с ней. А Мадин слушал меня. Идиот. В смысле, да, после того, как мы стали чуть постарше, вроде бы, между нами образовалось что-то наподобие мира, но меня раздражало не столько его слепое доверие, а то, что он давал мне говорить о своей избраннице кучу гадостей.

Стоит отдать ему должное, однажды он все-таки врезал мне, но после все равно продолжил слушать, как баран. А я не стал останавливаться. Не захотел. Слишком великим был соблазн. Слишком сильно хотелось Еву себе.

Я смонтировал фотку при помощи хорошего знакомого и отправил типа с анонимного номера брату. Там Ева якобы целовалась с другим. На мое удивление, Мадин не поверил. Точнее, зерно сомнения в нем поселилось, но он не сдался так просто, как я думал. Поэтому пришлось идти еще дальше…

Я сделал все по-умному. Написал с номера Мадина Еве, что он ждет ее в определенном месте, в определенное время, а затем стер это сообщение с телефона брата. Сам дал денег какому-то стремному чуваку, который должен был подсесть к Еве в баре, подсыпать ей каких-нибудь транквилизаторов и начать ее лапать. Я все выверил по времени, я удержал брата, чтобы он не стал заходить внутрь. Я взял с собой ребят, чтобы если что, те тоже встали на мою сторону и не дали Мадину одуматься. Единственное, чего я не знал, что этот кретин подсыплет что-то сильное, действительно угрожающее жизни. И уж тем более я не знал в тот момент, что Ева находилась в положении. Но, что сделано, то сделано.

А брат… что ж, в тот день умерли остатки моего уважения к нему. Если бы мою бабу кто-то лапал в каком-то грязном баре, я бы разнес этот самый бар в щепки и выбил бы из этого сукиного сына последнюю дурь. И похуй, что было бы потом. Но Мадин никогда не был похож на меня. Он всегда был… правильным.