Великие Моголы. Потомки Чингисхана и Тамерлана - Бембер Гаскойн

Некий англичанин, побывавший при дворе Великих Моголов во время следующего царствования, отмечал, что при императоре «состоят писцы, которые по очереди ведут записи о том, что он делал, дабы ни одна мелочь, им совершенная за всю его жизнь, не осталась незамеченной, никоим образом и ни в коем случае, вплоть до того, сколько раз он ходил по нужде, как часто лежал с женщинами и с какими; и так до самого конца, дабы после его смерти из записей обо всех его поступках и речах было извлечено то, что достойно упоминания в анналах». Абу-ль-Фазл тоже окружил себя группой лиц, которые помогали бы ему должным образом освещать все эти деяния и события, но, к несчастью, обнаружил, что большинство членов этой группы имеют «порочную склонность заворачиваться в собственные умозаключения, словно шелковичный червь в свой кокон и, полагая, что иным способом найти путь к истине невозможно, по-лисьи хитро протаскивали свои взгляды».

«Акбар-наме» была хронологически последовательной летописью, и Абу-ль-Фазл, умерший за три года до смерти Акбара, естественно, не мог ее завершить; однако в течение семи лет (работая одновременно в пяти направлениях) он создал свой второй труд «Айни Акбари», поразительную комбинацию из географического справочника, альманаха, научного словаря, уложения правил и процедур и статистического обзора. Понятно, что большинство изысканий принадлежало не самому Абу-ль-Фазлу, – он должен был опираться на факты и цифры, предоставляемые ему различными государственными учреждениями, – однако он совершил истинный подвиг координации. Чтобы дать читателю хотя бы беглое представление о разнообразии тем и материалов этого труда, скажем, что книга включает, например, правила подсчета потерь дерева при рубке леса, правила смазывания верблюдов маслом и введения масла им в ноздри, подробные указания, как чистить одновременно шестнадцать мушкетов при помощи специального колпака. В более серьезных научных разделах речь идет о разных алфавитах и сравнительной этимологии, о происхождении различных систем хронологии в мире, математических методах определения формы и размеров Земли. Из раздела, толкующего об одном из многих управлений при дворе, ведающем столом императора и кухней, мы узнаем, что повелитель принимал пищу только один раз в день; что пища эта на пути от горшка к тарелке пробовалась на присутствие в ней яда трижды, после чего каждое блюдо опечатывал своей личной печатью главный повар – мир бахавал, – чья печать стояла также на емкостях с хлебом, творогом, соленьями, мелкими лимонами, свежим имбирем, доставляемыми к королевскому столу длинной процессией слуг в сопровождении телохранителей; что караваны с дынями и виноградом прибывали круглый год из областей, где наступал сезон созревания этих плодов; что суда, груженные льдом с гор между Пенджабом и Кашмиром, приплывали в столицу ежедневно нескончаемой чередой; что Акбар, где бы он ни находился, пил воду только из Ганга, но разрешал использовать дождевую воду для приготовления пищи. Список этот может быть продолжен до неопределенного множества, поскольку около полутора тысяч страниц отведено записям сведений о самом императоре, его владениях и различных ведомствах его администрации.

Одним из наиболее интересных ведомств при Акбаре в Фатехпур Сикри было ведомство художников. Акбар унаследовал от отца двух персидских художников, Мирсаида Али и Абд-ус-Самада, но большая часть художников, работавших под их началом в придворной студии, была индусами, обучавшимися в Гуджаратской школе живописи; в результате могольский стиль представляет собой сочетание персидской и индийской традиций, в большинстве случаев усовершенствованных. Ведомство художников было тесно связано с библиотекой, поскольку в этот период почти вся их работа сводилась к иллюстрированию рукописных книг и, таким образом, была связана с соответствующим базисом. Каждый художник развивал по мере своих способностей свое особое мастерство – это могло быть создание первичного общего контура, заполнение его красками, проработка отдельных деталей ландшафта или выражения лиц; в результате три или четыре художника нередко трудились над одной миниатюрой. В конце недели каждую только что законченную работу передавали Акбару для одобрения или замечаний, и он назначал исполнителям вознаграждение в соответствии со своей оценкой. Весьма счастливым для истории искусства оказалось то обстоятельство, что ни персы, ни моголы не обращали внимания на запрет Корана изображать живые существа, будь то люди или животные. Мухаммед провозгласил, что любому человеку, осмелившемуся подражать могуществу Аллаха в созидании, изображая живых тварей, будет предложено в день Страшного суда наделить эти изображения жизнью, а если он в этом не преуспеет, ему придется пожертвовать изображенному свою жизнь. Этот запрет принудил художников в особо верных религиозной догме исламских странах сосредоточиться исключительно на каллиграфии или искусстве орнамента.

Как и в области архитектуры, могольский стиль в живописи достигнет своей вершины уже после правления Акбара. Живописные произведения его времени полны изысканных деталей, но им, как правило, не хватает общей, объединяющей художественной идеи, которой отмечены работы, исполненные по заказу его сына Джахангира. Причина отчасти заключается в том, что наибольшее количество миниатюр времен Акбара представляет собой иллюстрации к повествованию, а такого рода рисунки обычно перегружены деталями. И еще одно: в этом случае мы большей частью имеем дело с огромным множеством изображений конкретных и вполне реальных событий, и даже если эти картины создавались в уютном уединении студии в Фатех-пур Сикри, общее впечатление и мелкие физические подробности должны были передаваться точно. Манускрипты Акбара насыщены изображениями придворных празднеств, закладки садов, строящихся или осаждаемых крепостей, радостных встреч с близкими или высокомерно-враждебных – с побежденными, а также многолюдных баталий.

Обе книги Абу-ль-Фазла изобилуют подробностями широких реформ Акбара в области административной системы. Разумеется, одно из первых славословий придворного панегириста по отношению к своему повелителю посвящено тому, какое новое и устойчивое государство он создал, однако некоторые «инновации» Акбара существовали на более ранних стадиях индийской истории. К примеру, введенная при Великих Моголах система, в соответствии с которой наемные поставщики новостей обязаны были посылать регулярные отчеты из всех уголков империи, известна еще со времен Балбана, то есть с XIII века; проводимое Акбаром уменьшение налога с крестьян, увеличивающих размеры обрабатываемых полей, было установлено Гияс-ад-Дином Туглаком в XIV веке; строительство дорог с расположенными на определенных расстояниях караван-сараями, благодаря которым, в частности, улучшалась и ускорялась доставка почты, проводилось при том же Гияс-ад-Дине, при Бабуре и Шер-шахе. Кстати сказать, почта при Гияс-ад-Дине, если она работала на деле, как было задумано, по скорости опережала введенную Акбаром на два столетия позже.

Правитель из династии Туглакидов поселил скороходов с их семьями в хижинах, расположенных вдоль главных путей сообщения на расстоянии тысячи двухсот ярдов одна от другой; едва имперское донесение прибывало, каждый скороход должен был с наибольшей скоростью добежать до следующей хижины. Он нес в руке жезл с колокольчиками, звон которых издали предупреждал следующего гонца о необходимости быть наготове и продолжить эстафету. Система была экономичной хотя бы в том смысле, что требовала скорее троп, а не хороших дорог и к тому же щедро отводила скороходу целых пять минут на тысячу двести ярдов днем и вдвое больше времени ночью, делая технически возможной доставку послания со скоростью сто пятьдесят миль в сутки. По сравнению с этим имперская почта Акбара официально обязана была покрыть за то же время расстояние всего в семьдесят восемь миль. Шер-шах во время своего краткого пятилетнего правления (1549–1545) заложил немало оснований для будущих «построек» Акбара – и в упрощении системы сбора налогов, и в улучшении управления провинциями, и в обеспечении безопасности дорог (безопасность дорог в ту пору означала избавление от разбойников), и в установлении компенсации крестьянам за потравы, произведенные воюющими армиями. Но если многие реформы Акбара и осуществились, то лишь благодаря относительно спокойному периоду его правления в течение пятидесяти лет, позволившему закрепить изменения в рамках единой системы, которая надолго пережила самого Акбара. Он к тому же кардинально изменил Хиндустан, превратив его из государства военной диктатуры в государство, энергично управляемое разветвленной гражданской службой.