Кровавые Земли - Стейси Мэри Браун

их не случайно. С каждым из них меня связывало что-то личное, и их смерть могла причинить мне боль, наказать. Это была игра на выживание, вскрывавшая истинные мотивы людей. Кем ты был на самом деле, когда речь шла о жизни и смерти?

«Как далеко, Брексли, ты готова зайти, чтобы выжить?»

Трибуны были заполнены заключенными и солдатами из вооруженных сил людей. Энергия, исходящая от них, представляла странную смесь голода, страха, возбуждения и ужаса. Никто не жаждал крови, никто не призывал к бою – все они знали, как легко оказаться на нашем месте, если начать сопротивляться, открыто мстить.

Поэтому они с радостью принесут нас в жертву, чтобы умилостивить стоящего перед ними бога, и таким образов подыграв ему.

На личном балконе Иштвана показались фигуры. Елена и четверо других людей вышли из тени и подошли к периллам, глядя на нас сверху вниз. Разодетые и привилегированные.

Я как будто натолкнулась на стену, и все вокруг замерло. Голова кружилась, и мне потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы все понять. Чтобы узнать людей рядом с Иштваном. Опознать.

Елена придвинулась к Иштвану и вцепилась в его руку с самодовольной улыбкой на красных губах. Кейден стоял по другую сторону от нее, сцепив руки за спиной, его лицо ничего не выражало. Одного взгляда на моего старого друга в новой форме вооруженных сил, на рукавах и груди которой красовались отметка, что он всего на ранг ниже Иштвана, должно было хватить, чтобы все пошло наперекосяк.

Но нет. Спусковым крючком стали три фигуры, стоявшие по другую сторону Иштвана. Двое мужчин и женщина.

– Ty vole! – Черт! Мать твою! Не может быть! Лукас вздрогнул всем телом и попятился назад, шипя сквозь зубы. Его зеленые глаза наполнились шоком и смятением. Он остановил взгляд на потрясающей блондинке на балконе.

Такие же ярко-зеленые глаза смотрели на него в ответ.

Любовница пражского лидера.

Соня.

Мать Лукаса.

А рядом с ней стоял премьер-министр Леон. Я еще не успела собрать все детали воедино, как на балкон вышел четвертый мужчина, от которого исходило высокомерие, почти сбившее меня с ног.

– Йэн, – выдохнул Киллиан, и на его лице отразились шок, отвращение и недоумение одновременно.

У перил стоял, самодовольно глядя вниз, симпатичный молодой стражник, над которым я постоянно подтрунивала, сидя взаперти во дворце Киллиана. От которого я так легко отмахнулась, потому что он казался мне слишком юным и наивным. Но по тому, как он смотрел на меня сейчас, я поняла, что все это было притворством.

Мальчик, что постоянно краснел в моем присутствии, прекрасно лгал.

– Это твоих рук дело, – прорычал Киллиан. – Ты шпион. Ты взорвал мой дворец.

Йэн ухмыльнулся и склонил голову, будто соглашаясь. Он явно гордился собой.

У меня отвисла челюсть. Йэн был тем, кто заложил бомбы?

Это имело смысл. Он находился достаточно близко, чтобы никто не усомнился в его мотивах. Кто-то, кого практически не замечали, на кого бы даже не подумали из-за его ранга и застенчивого поведения. Он намеренно сливался с фоном, был незаметным.

Губы Йэна искривились в жесткой улыбке.

– Твое высокомерие сделало тебя слепым, господин. – Он выплюнул последнее слово. – Ты считал себя умнее, выше остальных. Всегда на десять шагов впереди, отвергая тех, кто ниже. Что ж, посмотри, кто теперь на дне.

Киллиан стиснул челюсти.

– Почему? Ты теперь работаешь с людьми? Ты правда думаешь, что фейри будут в порядке, если к власти придет человек?

– Нет. Именно поэтому у них есть я, – заговорила Соня. На вид ей было не больше тридцати. У нее была кремового оттенка кожа и такие же светлые волосы. Ярко-зеленые глаза сверкали как изумруды. И чем больше я смотрела на нее, тем яснее видела Лукаса.

– Они никогда не примут человека, а вот другого благородного фейри, потомка двора королевы Анейры… – Она коснулась руки Леона.

Кусочки пазла начали складываться в картину.

Киллиан фыркнул и покачал головой:

– Худшие враги – это те, кто не принимает ничью сторону, кроме своей собственной.

Соня разразилась смехом.

– Отрадно слышать это от тебя. – Она обратила свое внимание на Киллиана. – Того, кто убил законного наследника и занял его место. Того, кто выбрался из грязи, чтобы стать лидером фейри. Я знаю, кто ты, Киллиан, из какого рода низкосортных воров произошел.

Грудная клетка Киллиана раздулась, челюсть сжалась.

Все это начало обретать смысл, хоть и пугало меня до смерти. Иштван и Леон стали сотрудничать и решили назначить Соню, фейри-любовницу Леона, на место Киллиана. Так, они заполучили власть над фейри в Будапеште без каких-либо военных действий, что позволило им продолжать двигаться вперед и укреплять свою армию.

Вот почему я не узнавала многих солдат. Это были люди Леона. Мы все думали, что их эго слишком велико и не позволит им сотрудничать, что, возможно, они даже схлестнуться друг с другом в будущем, но вопреки всему они объединились. А с Еленой в их руках оказалась и Украина.

Мы были в полной заднице.

– Я должен был предвидеть, что без вас двоих не обошлось. – Лукас сжал руки в кулаки, переводя взгляд с матери на Йэна. – Не можешь прожить без одобрения мамочки, а, Йэн? Ты так чертовски жалок, – насмехался он.

– Оглянись, братишка, кто здесь наверху, а кто вот-вот умрет, – огрызнулся Йэн в ответ.

Я крутила головой туда-сюда, мои глаза расширились от шока.

– Братишка?

– Сводный, – усмехнулся Лукас, покачав головой. – Задолго до того, как она встретила моего отца, до того, как воспользовалась им, разбила ему сердце и ушла от нас, когда я был ребенком… – Соня раздраженно сверкнула глазами, как будто тема отца Лукаса наскучила ей. Казалось, ее мало беспокоило то, что один из ее сыновей находится на арене и борется за свою жизнь. – Она спала с женатым благородным фейри, забеременела и родила этого ублюдка. – Лукас указал на Йэна. Теперь я заметила, что у них были одинаковый цвет кожи и волос.

Каждая мелочь была тщательно спланирована и идеально выполнена – то, кем Йэн приходился Соне, как они продвигали ее на место Киллиана.

Игра. Состязание. Партия.

Надо отдать должное Иштвану. Он разыграл все карты безукоризненно.

Я хотела было бросить взгляд на генерала, но задержалась на Кейдене. По выражению его лица ничего нельзя было понять. Когда-то я могла читать его как книгу, а теперь видела лишь непроницаемую стену. Как он относится к тому, что Иштван женится на его невесте? Что думает об исчезновении своей матери? Я знала, что Кейден очень ее любил, но могла ли власть Иштвана