Новая Инквизиция I - Михаил Злобин

— Ну пусть! Но это единственное, что я сделал! — не сдавался будущий инквизитор. — А до этого просто ступор какой-то… Как вспомню, когда тот тип из тачки выскочил, да начал вихри целые крутить из некроэфира, так аж холодный пот прошибает…

— Слушай, Салманов, на меня смотри. А теперь запоминай. Ты слишком требователен к себе. Не бывает такого, чтоб человек, раз! И в первый же день стал профессионалом. Знаешь, как говорят в армии? В критической ситуации ты не поднимешься до уровня своих ожиданий, а упадешь до уровня своей подготовки. А у тебя опыта ноль целых, хрен десятых, но даже так ты показал себя с самой лучшей стороны. Это я тебе как командир твой говорю. Ты пойми, у нас на службе нет места синдрому отличника. Не, работать над ошибками, конечно же, нужно, но не так, как это делаешь сейчас ты. Уж точно не упреками и руганью в свой адрес. Все придет со временем. Получишь нормальный ИК-Б, «Косу» пристреляешь, и тогда мы с Изюмом за твое обучение вплотную возьмемся. Дай только срок, и получится из тебя настоящий коммандос!

— А вдруг я не смогу? — понуро опустил голову Умар. — Что, если я не потяну такую службу?

— Да с чего ты взял? — вполне натурально удивился я. — Ты не парься, у нас такие заварушки не каждый день. Это, можно сказать, исключительный случай. Впервые за полтора года я оказался с голыми руками против умертвий и инфестатов. Когда мы выходим на вызов, там все иначе. Не думай, будто я тебя утешаю или успокаиваю, но ты и в самом деле повел себя вполне достойно. В штаны не навалил, под машину не спрятался, убежать не пытался, приказ исполнил без понуканий. А то что тупёж на тебя напал, так это со многими в первый раз приключается. Просто твоя психика еще не адаптировалась к стрессовым ситуациям. Но на наших дежурствах это быстро пройдет, поверь.

— Прям быстро? — недоверчиво покосился на меня парнишка, внутри которого чувство досады и вины заметно поутихло.

— Вот тебе крест, — утвердительно кивнул я.

— А сколько у вас вызовов за одно дежурство бывает? — полюбопытствовал мой собеседник.

— Да по-разному, — я ненадолго примолк, по памяти проводя поверхностный статистический анализ наших с Изюмом вылазок за последний год. — Иногда всего пара-тройка, но зато каких! Вон, типа той истории в цирке, что я тебе рассказывал. А иной раз, всех будто прорывает, и адреса на нас как из рога изобилия сыплются. Десятка полтора мелких происшествий успеваем разрулить, а то и все два.

— Ого… так много…

— Ну а ты как думал… Москва огромный мегаполис, тут в одном только микрорайоне населения больше, чем в иных городках.

— Слушай, Юра, а я вот еще что хотел спросить…

Договорить Умар не успел, потому что дверь в палату с грохотом распахнулась, словно ее выбили с ноги, и внутрь забавной гусиной походкой прошлепал наш комбат, сверкая грозным взглядом из-под опущенных бровей.

— Салманов, на выход! — сразу же скомандовал он. — Мне тут твоему капитану пару ласковых сказать надо!

Парнишку моментально сдуло, словно сухой лист ураганом. Просто стоял, а теперь не стоит! Молодец! Знает, когда лучше молча испариться. Очень полезный навык в нашей профессии…

— Ну что, Жарский, морда ты простреленная! Доволен собой, а?!

Невзирая на общий посыл и крайне агрессивный тон, я не ощущал от Гиштапа сильных эманаций злости или раздражения. Скорее, он в эмоциональном плане походил на колючий ежик из смеси тревоги и облегчения, а весь этот спектакль разыгрывал больше от необходимости.

— Да как сказать, товарищ полковник, — нахально откинулся я на подушках, — пока не очень. Вот если вы меня к награде представите, тогда буду вполне доволен.

— Ах-х ты, пакля подтирочная! — изображая негодование, комбат поднял кулаки на уровень моего лица и сжал так, что побелели костяшки. — Совсем уже борзометр зашкаливает! Я его с дежурства проводил живым и здоровым, а он, папуас драный, чуть не угробился! Да еще и награду за это требует?! Да тебе от меня только выговор светит с занесением в грудную клетку! А ну-ка, стяни хлебало, быстро! Хер ли ты вообще лыбишься, Гуинплен?!

— Да так, товарищ полковник, — с усилием попытался я стереть ухмылку с лица. — Просто первый раз вижу вас таким взволнованным.

— Вот же ты сучара, Жарский! — в сердцах выругался комбат. — Чуть до инфаркта меня не довел, а теперь радуется сидит. На подушках развалился, мать твою, как султан сраный!

— Сам в шоке, Анатолий Петрович, — уже куда более серьезно признался я. — Не ожидал я от обычной поездки по городу такого завершения. Это ведь Умар труп в багажнике учуял.

— Ну а ты-то что? Совсем имбецил?! — никак не желал успокаиваться Гиштап. — Куда ты полез в одних тряпках?! Забыл, что ИК-Б свой сдал после наряда, или как?!

— А я честно ментов вызвал и следил за подозрительным автомобилем, — без тени смущения взглянул я на своего начальника. — Но когда понял, что парочка утырков в машине оказались инфестатами, поздно было уже звонить в ФСБН. Тут бы самому уцелеть, да этих тварей не упустить.

— Тоже мне, жертва обстоятельств нашелся, — все еще ворчливо, но уже не так напористо буркнул полковник. — У тебя фамилия должны быть не Жарский, а Долбожарский! Как ты вообще аттестацию прошел с умственной-то неполноценностью?

— Ой, Анатолий Петрович, хорош ворчать уже, — поморщился я, устав от нескончаемого потока упреков. — Пилите как старая теща!

От моих слов Гиштап раскрыл рот и выпучил глаза, будто ему кто-то по яйцам заехал. Но пока он переваривал мою дерзость, я успел прекрасно отработанным за полтора года приемом перевести разговор в безопасную плоскость.

— Вы лучше расскажите, что с задержанными ушлепками? — без намека на былое веселье поинтересовался я. — «Черные кокарды» уже раскрутили их? Никак мне покоя эта сладкая парочка не дает…

— Никого они не раскрутили, — раздраженно дернул щекой пожилой офицер. — Пытались их допросить, но оба инфестата пребывают в полном неадеквате. Абсолютная гипонекрия со всеми вытекающими из нее последствиями. Ты их так качественно отделал, что они весь свой резерв израсходовали, лишь бы не сдохнуть.

— Кхм… да по поводу резерва… я на самом деле…

Гиштап цыкнул на меня, будто препод на заболтавшегося школьника, и сделал быстрое движение пятерней, которое я однозначно истрактовал как «заткнись».

— Все в письменном виде изложишь, Жарский, — приказал он. — Как выпишут, сразу рапорт мне с поминутным докладом представишь. Без него не допущу тебя до службы, понял?

— Так точно! А что с… жертвой? Личность установили?

— Установили… — внезапно полковник ссутулился и посмурнел, став похожим на старого кладбищенского ворона. — Школьница из Одинцово, четырнадцать лет, пропала на прошлой неделе. Все это время разыскивалась полицией и волонтерами. Мотивы ее убийства пока выясняются…

— Серьезно? Выясняются? — холодно переспросил я, крепко стискивая зубы. — Два инфестата замучили ребенка, а «Черные кокарды» не могут определиться с их мотивами? По-моему, тут все ясно и очевидно. Эти ублюдки целенаправленно делали так, чтобы выжать побольше некроэфира из несчастной жертвы.