Прекрасная тьма - Маргарет Штоль

Мэриан улыбнулась, разглядывая корешки книг, которые держала в руках. Просто невероятно, что она мне в матери годится. Ни единого седого волоска в короткой стрижке, ни единой морщинки на загорелой золотистой коже — больше тридцати ей бы никто не дал.

— Доктор Эшкрофт, на дворе не тысяча восемьсот семьдесят шестой год! Времена меняются.

Кажется, девушка говорила с британским акцентом. Я такой акцент слышал только в фильмах про Джеймса Бонда.

— Десятичная система Дьюи тоже меняется. А если точнее, она менялась уже двадцать два раза, — парировала Мэриан, возвращая книжку на полку.

— А как насчет библиотеки Конгресса? — раздраженно спросила девушка.

— Ну дай мне еще лет сто!

— Универсальная десятичная система каталогизирования? — возмущенно продолжала собеседница Мэриан.

— Мы не в Бельгии, а в Южной Каролине.

— Может, система библиотеки Гарвард-Енчин?

— Оливия, в этом округе никто не говорит по-китайски.

Из-за стопок книг показалась голова худой блондинки:

— А вот и неправда, доктор Эшкрофт! По крайней мере до конца летних каникул.

— Ты говоришь по-китайски? — не удержался я.

Когда Мэриан вскользь упомянула, что возьмет на лето практикантку, то ни словом не обмолвилась, что это будет копия ее самой в подростковом возрасте.

Если не считать мелированных русых волос, бледной кожи и акцента, они были похожи, как мать и дочь.

С первого взгляда было заметно, что девушка неуловимо похожа на Мэриан и разительно отличается от жителей Гэтлина.

— А ты разве нет? — удивленно взглянула на меня девушка, а потом ткнула под ребра. — Да ладно, шучу! В этой стране и по-английски-то мало кто говорит!

Высокая незнакомка, чуть пониже меня, улыбнулась, как будто мы давно были лучшими друзьями, а потом протянула руку:

— Оливия Дюран. Для друзей — просто Лив. А ты, наверное, Итан Уот, хотя поверить в это сложно. Учитывая то, что рассказывала доктор Эшкрофт, я представляла тебя этаким головорезом со штыком наперевес!

Мэриан рассмеялась, а я покраснел и спросил:

— Что она тебе про меня наговорила?

— Ну ничего особенного: что ты поразительно умен и добродетелен, в общем, предел мечтаний! Достойный сын замечательной Лилы Эверс Уот! А еще, что этим летом ты будешь моим послушным помощником и должен делать, все, что я скажу, — с триумфальной улыбкой объявила она, и я потерял дар речи.

Лив была ничуть не похожа ни на Лену, ни на гэтлинских девчонок, что само по себе поставило меня в тупик. Вся ее одежда казалась поношенной: вытертые джинсы, фенечки из бисера на запястьях, дырявые серебристые кеды, замотанные скотчем, и старая футболка с «Пинк Флойд». На руке красовались огромные черные пластмассовые часы с каким-то сумасшедшим циферблатом, держащимся на кусках проволоки. Я так смутился, что стоял и молчал, но мне на помощь пришла Мэриан.

— Не обращай на Лив внимания. Она просто дразнит тебя.

— Даже боги любят шутки, Итан.

— Платон. И перестань выпендриваться, — осадила ее Мэриан.

— Обещаю, — рассмеялась Лив.

Мэриан довольно улыбнулась. А Лив показала на меня пальцем, внезапно посерьезнев:

— А он не смеется. «Замогильный смех в мраморных залах».

— Шекспир?

— «Пинк Флойд», — подмигнув, показала на свою футболку Лив. — Да, тебе есть чему поучиться.

Семнадцатилетняя Мэриан — это совсем не то, чего я ожидал, подписавшись проработать в библиотеке все лето.

— Дети, дети!

Мэриан протянула мне руку, и я помог ей подняться на ноги. Даже в жару Мэриан удавалось создавать вокруг себя атмосферу спокойной прохлады. Прическа — волосинка к волосинке. Она прошла мимо меня, прошелестев клетчатой юбкой.

— Оливия, ты остаешься разбирать книги. Итан получит специальное задание в архиве.

— Ну конечно, еще бы! Прекрасно подготовленная студентка исторического факультета сортирует книжки, а необразованных прогульщиков сразу отправляют в архив. О, как это по-американски! — воскликнула Лив, закатив глаза, и взяла очередную коробку с книгами.

За последний месяц в архиве ничего не изменилось. Месяц назад я приходил поговорить с Мэриан насчет летней работы, а в результате мы говорили о Лене, моем отце и Мэконе. Она отнеслась ко мне с сочувствием, как, впрочем, и всегда. На полках над столом моей матери стояли ряды армейских реестров с Гражданской войны и ее коллекция стеклянных пресс-папье. Рядом с кособоким яблоком, которое я вылепил из пластилина в первом классе, сверкал черный шар.

Книги и записи мамы и Мэриан до сих пор стопками лежали на столах, покрытых пожелтевшими картами Равенвуда и Гринбрайра.

Стоило мне взглянуть на бумаги, исписанные ее почерком, как мне показалось, что я чувствую ее присутствие. Вся моя жизнь пошла наперекосяк, но здесь мне всегда становилось лучше. Как будто рядом снова была мама — единственный в мире человек, который всегда знал, как все исправить, или по крайней мере мог сказать, что все поправимо. И я ей верил. Но сейчас мои мысли были заняты другим.

— Так это она — твой летний практикант?

— Конечно.

— Ты не говорила, что она такая.

— Какая, Итан?

— Как ты.

— А что именно тебя беспокоит? Интеллект или длинные светлые волосы? Что, библиотекарь должен как-то по-особенному выглядеть? Большие очки и седеющие волосы, убранные в кичку? А я-то думала, нам с твоей мамой удалось выбить из твоей головы подобные предрассудки!

Мэриан права: они с мамой всегда были первыми красавицами Гэтлина.

— Лив здесь ненадолго, и она не намного старше тебя. Я подумала, ты сможешь как минимум показать ей город и познакомить с кем-нибудь из ваших сверстников.

— Это с кем? С Линком, что ли? Чтобы он улучшил свой словарный запас, а у нее от интеллектуального шока атрофировалось полмозга?

Уж не говоря о том, что Линк будет клеиться к ней, что заранее обречено на провал.

— Вообще-то, я имела в виду Лену.

В комнате воцарилась тишина, и даже я почувствовал себя неловко. Ну конечно, она имела в виду Лену. Вопрос в том, почему мне это даже в голову не пришло? Мэриан спокойно посмотрела на меня и спросила:

— Почему бы тебе не поделиться со мной тем, что тебя тревожит?

— Я вам разве за этим здесь нужен, тетя Мэриан? — уклончиво ответил я вопросом на вопрос.

— Я думала, ты сможешь помочь мне рассортировать эти папки, — вздохнув, отвернулась к стеллажам Мэриан. — Большая часть этого материала может иметь отношение к медальону, Итану и Женевьеве. Конец этой истории нам уже известен, пора подготовить место для следующей.