Ты для меня одна - Юлия Крынская

— Забей, сейчас всё будет, — подходит ко мне Марго и опускается на колени.

Я закусываю губу от неземного удовольствия:

— Цветочек ты мой!

Мы доводим дело до конца, упав на пушистый ковёр.

— Я люблю тебя, родная моя, — шепчу, нависая над Марго. — Ты восхитительна в любом антураже.

Маруся

Стою перед Русланом, как в первый день мирозданья: нагая, босая, с распущенными волосами. А он смотрит на меня так, будто первый раз голую бабу видит!

— Что опять не так? — сметаю я с лица выражение обольстительницы.

Вот маме стоит только своему Фролушке «постельные» глаза сделать. И он уже не знает в какой угол её, забыв про чудеса контрацепции, быстрее затащить. Я благодарна родителям, что у меня столько сестрёнок, но дар изысканной обольстительницы мать передала только Есении и Варваре. Мэл, Ксюха и я — в отца. Берём нахрапом то, что нравится.

— Маруся, видишь ли, — Руслан оглядывается на окно. — Я обещал твоему отцу, что у нас с тобой ничего не будет до свадьбы. Осталось всего два дня…

— Ты не устал жить с оглядкой на Фрола? — я видела, какую игру сегодня выбрал отец и, вновь завернувшись в полотенце, хватаю с тумбочки персонайзер. К счастью, папочка ещё только зашёл в неё. — Это нужно было умудриться построить дом с видом на окна своего босса!

— Я строил дом с видом на твои окна, котёнок, — Руслан заглядывает через моё плечо. — Как ты разбираешься в этих китайских иероглифах?

— Отлично я разбираюсь, — устанавливаю ограничения в родительской программе и включаю запись звукового уведомления. Мой голос слаще маминого варенья: — Для перехода на следующий уровень наслаждения необходимо продление лицензии. Срок её автоматически увеличится через два дня. Спокойной ночи, папочка!

— Что ещё за уровень наслаждения? — оживляется Руслан и с ещё более сосредоточенным лицом рассматривает экран моего персонайзера.

— Тот самый, что недоступен сегодня нам.

— Не понял.

— Не бери в свою светлую голову, волчок, — я пишу сообщение Мэл и отправляю. — Ты предан отцу, как пёс. И мне, видимо, не так скоро, как хочется, удастся отжать у него пальму первенства.

— Я действительно предан твоему отцу. Я обязан Фролу всем, что есть у меня: любимая девочка, жизнь, состояние.

— Замечательно! Очень надеюсь, что отец не составит для нас график случек, как для своих собак, и после свадьбы мы всё-таки сможем оторваться от души! — от злости гадости льются из меня так же легко, как вода из-под крана. Получаю ответ от Мэл.

— Маруся!

— Что Маруся? — поднимаю на Руслана глаза. — Сначала Фрол отправил меня в Китай, теперь его смущает отсутствие штампа в паспорте, а вдруг после свадьбы он решит, что я ещё не вышла из призывного возраста? Упечёт меня в армию.

— Женщин против воли не призывают у нас.

— Женщин против воли и на другой конец земного шара не отправляют.

— Папа хотел…

— Да плевать мне, что папа хотел. В день, когда я пришла к тебе, чтобы остаться навсегда, ты также оглянулся на окно. И испугался. Не того, что мы ещё никогда этого не делали, а того, что твой хозяин предаст тебя анафеме!

Руслан подхватывает меня на руки, кружит по комнате и смеётся:

— Маленькая бунтарка, говори, что хочешь. Но эти два дня мы ещё побудем просто друзьями.

Ночную тишину разрывает крик отца:

— Погоди, Маруся! Устрою тебе клубнику с малиною!

Руслан прижимает меня крепче к груди и шепчет:

— Он нас слышит, что ли?

— Совсем ты выжил из ума, мой бедный друг! — глажу Руслана по щеке, довольная эффектом разорвавшейся бомбы в родительской спальне. — Спустись к калитке. Мэл тебе передаст мой обруч. Раз уж нам нельзя спокойно предаться разврату в реале, мы с тобой отправимся в выдуманный мною мир.

— Предаться разврату! — закатывает Руслан глаза. — Где ты словечек таких понабралась?

— Дома, милый. Ты напрасно порой думал, что я сплю. Стыдно признаться, но я часто подсекала за вашими беседами.

— И после этого продолжала меня любить? — Руслан кладёт меня на постель, и в глазах его такое раскаяние, что я готова простить ему даже то, чего он не делал.

Клацает уведомление в персонайзере.

— Я убеждала себя, что когда мне исполнится восемнадцать, всё изменится. Иди, пожалуйста. Мэл ждёт.

— Ты снова превратишь меня в волчонка? Я уже понял, как плохо быть маленьким и брошенным.

— Так и быть! Будешь половозрелым хищником.

— Мы встречались с Марго, и она превращала меня в человека.

Моя очередь закатывать глаза.

— А тебе очень хочется быть оборотнем?

— Мне хочется ходить на двух ногах, — касается Руслан моих губ. — Обнимать тебя двумя руками. Ласкать так, как это делают мужчины, а не собаки.

— Иди уже! Так и быть, пересмотрю твою лицензию.

Руслан надевает футболку и под моим пристальным взглядом сбрасывает полотенце и натягивает джинсы на голую задницу. Дозволяет мне пока созерцать только свою спину. Я видела Руслана раздетым во всех ракурсах. Он, конечно, не знает об этом. Мой будущий муж, красив как греческий бог. И этого у него не отнять.

Руслан выходит из комнаты, а я подхожу к окну. Мэл, зябко поёживаясь, топчется у калитки. Я обещала ей сегодня полное преображение. Этот старый мопс Димочка в ногах у неё будет валяться, шнурки целовать. Нет. Никаких кроссовок! Каблуки пусть облизывает!

Слышу шаги Руслана, и вскоре он появляется на тропинке. Как же я его обожаю. Всего на минуту вышел, а я уже скучаю. Чего ему только не приходится терпеть от меня. Люблю, люблю, люблю — так стучит моё сердце. Мэл передаёт Руслану пакет. Они о чём-то говорят и смеются. Сейчас грянет гром! Распахивается окно в родительской спальне, и папочка возникает в окне во всей красе. Хорошо, что оконные проёмы у них не в пол. Моему взгляду открывается только роскошный торс родителя:

— Так, я не понял, — облокачивается отец на подоконник. — Ты ещё один цветочек умыкнуть решил? Так подождал бы, если не совершеннолетия девы, то хотя бы окончания белых ночей.

— Вы уж, пан цветовод, определитесь с курсом партии, — склоняется Руслан, приложив руку к груди. — а то Марусю в жёстком теле держите, а тут вот прямо: «На, забирай».

— Определился уже! В день совершеннолетия — свадьба. А то учишь, их учишь, — обиженно сопит отец. — А они тебе потом лицензии выписывают.

— Привет, папочка, — машу ему из окна.

— Уйди с глаз моих! — показывает мне отец кулак и окликает Мэл. — А мастера по массажу жду дома. И немедленно!