Пророчество - Дмитрий Янтарный

— Какой кошмар, — прошептала она, когда я закончил, — прости меня, пожалуйста, Дитрих. Я, — покраснев, она спрятала лицо в ладонях, — я знала, что послов будет несколько. Но не придавала этому значения, потому что думала, что у меня… у нас получится задуманное. А оно вон как. Что ж, — сказала она, — не только как твой друг, но и как твоя подданная, коей всё ещё себя считаю, я не имею права тебя осуждать. Ты и в самом деле вытерпел многое — но такому я не нахожу оправдания. Да что там говорить, я бы сама скорее легла на плаху, чем позволила бы кому-то копаться у меня в голове. Но что ты хочешь делать дальше? Дитрих, ты не хуже меня понимаешь, что это драконы. Они так просто тебя не отпустят, особенно с учётом того, что считают тебя принадлежащим им по праву. Они будут тебя искать, и рано или поздно найдут. И как только они предъявят на тебя законные права — никто не осмелится им противиться. Прости, но я не знаю, чем тебе здесь можно помочь.

— Можно, Фалкеста, — тихо ответил я, — если я попаду в Анваскор, то это место станет мне хорошим убежищем. Да, полной безопасности мне не гарантирует даже этот город, я понимаю. И всё же там драконы будут очень ограничены в своих возможностях. Это даст мне разбег во времени. А там дальше будет видно, как мне быть…

— Ну, если ты ставишь на Анваскор такие надежды, — сказала она, — то тут я тебе могу помочь. Скажи мне, сколько у тебя с собой денег?

— По правде говоря, не могу сказать, — неуверенно ответил я, вытащив из сумки несколько монет и показывая их, — я никогда не пользовался этими деньгами и не знаю, сколько они стоят…

В этот момент Фалкеста быстро накрыла мои руки своими и прижала к столу.

— Спрячь обратно! Быстро, — прошептала она. Прекрасно зная, что моя подруга без повода паниковать не станет, я тут же её послушался.

— Что случилось? — шёпотом спросил я.

— Это же настоящие, драконьи деньги. Ну-ка, дай одну монету. Серебряную — Создатель тебя упаси здесь золотую вытащить! — прошептала она в ответ. Я извлёк серебряную монету и дал её Фалкесте.

— Да, ошибки быть не может, — сказала девушка, внимательно разглядывая чеканку на серебряной монете, — такая монета минимум на пятнадцать обычных золотых потянет.

— И… — всё ещё непонимающе спросил я, — это много?

— Один золотой здесь равен двадцати серебряным монетам. Серебряк — сорок медных. Ты сейчас поел на двадцать медяков. Господин Гиард платит мне один золотой за пять отработанных смен. Поскольку я работаю на него, он сдаёт мне комнату за десять серебряных монет в месяц — это половина её стоимости, а так же бесплатно кормит меня. Так что я на жизнь вообще не жалуюсь, сам понимаешь. И народ здесь ходит приличный, цивилизованный. Но от такого… мало ли у кого в голове может помутнение произойти. Лучше не искушать.

— Сколько же тогда драконий золотой стоит? — ошеломлённо спросил я.

— Ну не знаю, как за два, но за три драконьих золотых господин Гиард продаст тебе эту таверну, не глядя.

— Что-то мне подсказывает, что обменять тут такие деньги будет непросто.

— Смотря, с какой стороны подступиться. С одной — тут полно охотников за такими раритетами. С другой — иметь дело с подобными деньгами может быть попросту опасно. Но не переживай, я помогу тебе. Вот, возьми, — она дала мне две обычных серебряных монеты, — заплати за еду и сними комнату на три дня. Отдохни. Моя смена скоро закончится — я найду место, где можно будет её безопасно разменять.

— Кесседи, ты ещё долго там, — окликнули её со стороны стойки, — давай-ка на кухню, заказ принести надо.

— Всё, мне пора, — шепнула Фалкеста, — я к тебе ещё зайду.

Я же тем временем поставил пустые тарелки на поднос и, подойдя с ними к стойке, передал его улыбающейся гномке, которая тут же подхватила посуду и поставила её на окошко, выходящее на кухню. Через пару секунд их забрали чьи-то изящные руки с той стороны.

— Надеюсь, было вкусно, господин, — сказала она, — а, стоит сказать, вы первый, с кем Кесседи так долго разговаривала, — доверительно шепнула она мне, — обычно она совсем не такая, я и не стала замечание ей делать, но уж совсем она засиделась. Может, вы ей понравились, — она лукаво подмигнула мне, — в любом случае, можем ли мы сделать для вас что-то ещё?

— Да, уважаемая, — терпеливо кивнул я, — мне порекомендовал ваше заведение один торговец пряностями. Мне здесь очень понравилось, и я хотел бы снять здесь комнату на три дня. Есть у вас свободные?

— Разумеется, — кивнула она, ныряя за стойку и что-то там нашаривая, — да куда же я её засунула…

В этот момент с кухни донеслась песня, пел которую, судя по всему орк. Песня была о молодом орке-рыболове, который как-то раз вытащил из сетей вместо рыбы прекрасную русалку, да так и влюбился в неё с первого взгляда.

— Нашла, — она, наконец, вынырнула с пухлой, потрёпанной тетрадью в руках, — а на нашего хозяина снова вдохновение нашло. Неудивительно — скоро холода, вот он и провожает таким образом тёплые деньки.

— Ваш хозяин — орк? — полюбопытствовал я.

— Да, и по правде сказать, в моей жизни не было лучшего работодателя, — с восторгом в глазах прошептала мне гномка, — умный, не жадный, за труд всегда платит честно. А главное — у него в глазах такая харизма, что словами не описать. Вот он посмотрит на тебя, улыбнётся как-то по-особенному тепло — и у тебя сразу начинает душа петь, и любое дело спориться. Хотя, стоит признать, здесь вообще народ хороший. С другой стороны, оно и понятно: под надзором драконов сильно не разгуляешься, они своей лапой порядок крепко держат. Зато услуги врачей тут бесплатные, чему все очень и очень рады. Ведь, и в самом деле, что для жизни надо? Чтобы руки-ноги на месте были, глаза видели да уши слышали. А остальное — дело наживное…

— Аглая! — голос, как раз дошедший до места, где орк-рыбак сливается с русалкой в страстном поцелуе, внезапно прервался, как видно, для того, чтобы одёрнуть не меру говорливую работницу.

— Да, — виновато кивнула гномка, — совсем я заболталась. Комнату-то смотреть будете?..

Полчаса спустя я, отдав гномке два серебряка, блаженно вытянулся на кровати. Фалкеста права — вздремнуть мне сейчас и в самом деле лишним не будет.

Снова сон… такой тяжёлый. Как будто я вижу спираль из двух Цветов, синего и фиолетового цвета. Меня в неё завлекает, крутит, и внезапно начинает тянуть в разные стороны… на мгновение мне стало по-настоящему больно…

— Дитрих, очнись, — кто-то бил меня ладонями по лицу. Огромными усилиями я пришёл в себя. Это было очень трудно, как будто после обморока. Казалось, что все нити мыслей спутались в голове в единый клубок, и ты даже не знаешь, к какой подступиться. Но через несколько мгновений на мой лоб легла прохладная влажная ладонь, что очень помогло мне быстрее прийти в себя.