Обретение смысла во второй половине жизни. Как наконец стать по-настоящему взрослым - Джеймс Холлис

Какими бы ни были наши симптомы, как бы ни отличались наши истории, подобный поворот ожидает каждого во второй половине жизни. Прежнее чувство Я со временем изнашивается, а новое еще не открыто. Как правило, подобные кризисные моменты бывают очень болезненны, но через них Эго приглашается к переосмыслению своих приоритетов. Да, Эго будет упорно отказываться от этого приглашения, но однажды ему ничего не останется делать, как принять его.

Эти «поражения», следующие одно за другим, в конечном итоге могут подвести Эго к той точке, когда оно начнет задавать другого рода вопросы. Когда Эго становится достаточно сильным и сознательным или уже изнемогает под ударами, которые сыплются со всех сторон, оно все чаще задается вопросами: «Что нового мне следует узнать о себе и о мире? Я все чаще попадаю в затруднительное положение, из которого выходить бывает все трудней и трудней. И от моего прежнего понимания здесь мало проку. Так чего же просит от меня душа, посреди всей этой сумятицы?» Да, Эго редко когда оказывается настолько сознательным, чтобы самому сформулировать эти вопросы. Обычно оно подводится через страдание, неудачи и поражение к безотлагательной необходимости дать на них ответ. Если мы перестанем мчаться вперед без оглядки и обратимся, наконец, к решению этих вопросов, то следствием будет не поражение, а обновление, и мы будем расти, подчас сами того не желая. В конечном итоге, кто или что задает эти вопросы? Раз уж не Эго задает их, раз уж их ставит не наша культура – в таком случае не иначе, как они исходят от самой души.

Такие вот «коллизии» мы переживаем регулярно; на самом деле это выражение конфликта интересов природного, инстинктивного Я и условной личности с сопутствующими установками и адаптивными стратегиями. И поскольку мы отождествляем себя со второй, встреча с первым в лучшем случае покажется нежелательной и обычно воспринимается как унизительное поражение. Подобные коллизии происходят не только в среднем возрасте, но и на протяжении всей жизни. И если мы способны признать этот факт, тогда смятение оказывается лучшим свидетельством того, что душа остается активной, делая свое дело, нравится это нам или нет, и всегда настойчиво подталкивает к большей жизни. Все, прежде имевшее смысл, часто бывает неприменимо на новом этапе или не способно отразить новый уровень противоположностей. Тем не менее следствием диалога между различными идентичностями неизменно станет личностный рост. Возможно, нам совсем и не хочется расти, но в силу обстоятельств ничего не остается другого, как взрослеть. В противном случае нас ждет деградация и гибель, потому что душа – это вечное измерение конечности нашего существования, просто не может не расти.

Когда Эго берет верх, оно начинает препятствовать переменам, что однажды приведет к духовной стагнации, к движению вспять. И даже если мы сознательно не хотим ничего менять в жизни и цепляемся за привычное, когда душа включается в работу, мы будем меняться, невзирая на сознательные желания. В «Двенадцати шагах» об этом сказано так: «То, чему противишься, упорствует», – иначе говоря, однажды может лечь тяжким бременем на нас или на наших близких. Что-то такое в этой вселенной безостановочно делает свое дело, некая значительная энергия, о которой нам почти ничего не известно и которой нет дела до наших осторожных планов или сознательного понимания, что в свое время очень хорошо уяснил для себя Иов.

Согласны мы на разрушенье,

На перемены не пойдем.

Скорей от ужаса умрем,

Но не допустим обновленья.

Не вздумай, новой жизни рать,

У нас иллюзии отнять!

Уистан Хью Оден

Раз уж психе запрограммирована на рост, почему же тогда так сложно оказывается воплотить в жизнь программу развития? В чем причина того, что мы то и дело создаем себе трудности, натыкаемся на самих себя, повторяем самих себя, воссоздаем родительские паттерны, оставшиеся, как нам кажется, в далеком прошлом? Почему мы игнорируем желания трансцендентного, пульсирующего в каждом из нас?

Для начала не помешает еще раз вспомнить, что основное, универсальное послание, которое мир направляет ребенку, выглядит следующим образом: «Я велик, а ты нет, я силен, а ты нет; а теперь подумай, как быть в этой ситуации». И независимо от того, на какой ответной стратегии мы остановим выбор: приближение/уклонение, доверие/недоверие, дерись/беги, контролируй/подстраивайся – в любом случае она имеет тенденцию выкристаллизовываться как корневая парадигма взаимоотношений с окружающей средой, рефлективная стратегия выживания и способ реализации эмоциональных нужд. Чем более прочные корни в бессознательном пускают эти прочтения себя и мира, тем более автономными они становятся. Как следствие, мы начинаем повторяться, создаем паттерны, воспроизводим одни и те же установки всякий раз в новой форме.

В более поздний период жизни Эго не раз придется с немалым ущербом для своей гордыни признавать тот факт, что вся наша так называемая взрослая жизнь прошла в обслуживании этих адаптивных паттернов. Вспоминается случай во время семинара для социальных работников, который был посвящен психологии личностной истории. Выполнив те упражнения, которые мы предложили на нашем семинаре, одна из участниц, опытная медицинская сестра, не смогла удержаться от слез: «О Боже, да вся моя жизнь прошла зря!» Возможно, с учетом момента эта реакция была несколько преувеличенной, тем более что жизнь она посвятила прекрасному благородному делу. Но ясно также было и то, что потребность нести исцеление родительской семье вылилась в совершенно безосновательный вывод, что ее предназначение – продолжать играть ту же роль во взрослой жизни. Она просто приняла стечение обстоятельств за знак судьбы. Впрочем, все мы нередко путаем обстоятельства с судьбой, не видя разницы между тем, что досталось от жизни, и подлинным своим призванием. Здесь важно не осуждать себя, поскольку не от нас зависело, в какие условия мы были поставлены в детстве. Куда более важно уяснить, с работой каких автономных корневых представлений мы имели дело все это время, чтобы дальше не оставаться у них в плену. Теперь, когда рубеж середины жизни уже перейден, мы – хозяева своей судьбы, и теперь только мы ответственны нравственно и психологически за то, в каком направлении будет продолжаться наше путешествие. И ответ за это придется держать не только перед внешним миром, но и перед психе тоже. Во внешнем мире придется иметь дело с последствиями прошлых поступков, возможно, даже немало поработать над исправлением последствий. Во внутреннем мире мы будем страдать от болезни, которая возникает из-за насилия над задачей души.

История пишет свои послания на нас и через нас. Их можно увидеть в нашей неврологии, в поведенческих паттернах и предпочтениях, в нашей системе ценностей. Мы – это история нашей личности, но не только. Да, силу истории невозможно переоценить, ее действие отпечатывается в нас и через нас, что было подмечено уже в глубокой древности. Образное мышление авторов древнегреческой трагедии раскрывает многое, что с этим связано. Еще в глубокой древности люди знали, что определенные следствия поступка продолжают идти по роду, словно круги, расходящиеся по водной глади, и отголосок их порой бывает поистине ужасающим. Как же пояснить все это? Греки давали всему метафорическое объяснение: некое оскорбленное божество накладывало проклятие на семью, и проклятие это переходило от поколения к поколению, пока кому-то из рода в немалом страдании не открывались причинные факторы. Далее следовала уплата компенсаторной дани тем ценностям, которыми пренебрегли в свое время, и цепь оказывалась разорвана. Даже теперь некоторые психотерапевты, работая со своими клиентами, прибегают к помощи генограмм, или некоей общей схемы фамильных паттернов, насколько их можно проследить в прошлом. Генетическая предрасположенность, циклически повторяющиеся аддиктивные привычки и медицинские проблемы, паттерны супружеских отношений и прочие повторения – все обнаруживает себя тем отчетливее, чем полнее и точнее сама генограмма. И если кто-то гордится своей автономностью, свободой выбора, уверен, что всем в своей жизни обязан своим талантам и усилиям – его нередко ожидает смиренное признание того, что архаические паттерны по-прежнему продолжают свою игру через нас. Но если не мы, то кто же направляет нашу жизнь? И почему, как это нередко бывает, с такими плачевными последствиями?