Бессмертные - Джеймс Ганн

Пирс оглядел комнату. Она не казалась грязной. Ее подметали, возможно, даже мыли, но налет въелся в крашеные стены, деревянный пол и древнюю мебель так глубоко, что одними только мылом и водой с ним справиться не удавалось.

– Условия далеко не самые подходящие.

– Не здесь, – уточнила она. – Время еще не подошло.

– На каком вы сроке?

– Девять месяцев. – Она подняла руку. – Но Картрайты носят детей на неделю дольше. Мне рассказала это моя мать. Она умерла, когда мне было пять. Она так и не оправилась после моего рождения. Но успела рассказать мне об отце – бродяге, который, по ее словам, любил ее, но не мог остаться и позаботиться о нас с ней. С тех пор я жила сама по себе, и весьма неплохо, надо сказать, хотя всегда помнила, что меня ищут и нужно скрывать, кто я. Но, – с легкой горечью в голосе добавила она, – женщине всегда приходится скрывать свое превосходство над мужчиной.

– А что с вашим мужем?

– С ним? – Женщина рассмеялась. – Он был не вполне мужем, но я тогда совсем не разбиралась в намерениях мужчин. Моей ошибкой стало то, что я забеременела от него. Он исчез, как только узнал об этом.

– Вы никогда ему не рассказывали о своих… особых возможностях?

– Дать ему вечную молодость? – Улыбка, хоть и горькая, преобразила ее лицо, сделав его, по мнению Пирса, почти красивым. – Считаете, что этого заслуживает любой, с кем спишь? Наверное, моя привычка все скрывать въелась слишком глубоко.

Она тряхнула головой.

– Нет, я бы никому об этом не сказала.

– И вы все это время существовали вот так? – Он обвел комнату рукой, словно объединяя этим жестом и дом, и район, и соседей, и всю грязь, неустроенность и упадок вокруг.

– Все не так, как вы думаете, – возразила она. – Здесь много хороших людей, возможно, даже больше, чем среди тех, у кого есть медицинская страховка. Я не все время жила здесь, хотя вам не найти лучшего укрытия, чем место, где анонимность – образ жизни. Иногда я позволяла себе выбиться в средний класс, но нигде не могла задерживаться надолго, иначе велики были шансы, что меня начнут подозревать или даже раскроют.

Труднее всего было осознавать, что я в силах помочь больным или раненым, но не могу себе этого позволить. Если я позволю жалости победить осторожность, пойдут разговоры, ищейки возьмут след и погоня начнется. Вы понимаете?..

Она замолчала, не в силах продолжать.

Пирс медленно кивнул.

– У меня были пациенты, которых я мог бы спасти, используй я все доступные ресурсы, но я этого не сделал, потому что лекарства были чрезмерно дорогими или их просто не хватало на всех. Решение, кому жить, а кому умирать, – то, что называется установлением очередности медицинской помощи.

– Все еще хуже, когда осознаешь, что сам являешься фонтаном вечной молодости.

– А откуда вам известно мое имя?

– Это еще одна часть легенды, ставшей моим наследством: кто-то вроде крестной матери, к кому я могу обратиться в крайнем случае. «Есть такой доктор Пирс, – говорила мне мать. – Ты можешь довериться только ему, но обратиться к нему можно только тогда, когда действительно будешь в тяжелом положении».

Она снова рассмеялась, положив руки на свой раздутый живот.

– Полагаю, что как раз теперь я – в тяжелом положении.

Он кивнул.

– Такое уже случалось однажды, и я постарался помочь. И вам помогу, конечно. Но, – замялся он, – могу я взять у вас кровь на анализ? Я пытаюсь воссоздать кровь Картрайтов искусственно с тех пор, как встретил вашего отца, но первоначальные образцы закончились довольно давно, и мне пришлось двигаться наугад. А ваша кровь может дать мне необходимую подсказку.

– Считаете, это разумно?

– Создание подобного эликсира?

Она кивнула.

– Я много об этом думал. Знания можно использовать во благо и во вред, но в целом наличие знаний – это лучше, чем их недостаток. Сначала я его создам, а потом придумаю, что с ним делать.

– Если вам это позволят, – уточнила она. – Но, обращаясь к вам за помощью, я не могу отказаться внести посильную плату. – Когда он достал шприц, бутыль со спиртом и губку, она добавила: – Тем более после родов в вашем распоряжении окажется плацента и наполненная кровью пуповина.

Он замер, не закончив вводить шприц. Ну конечно! Помимо генов, важную роль в формировании ребенка и снабжении его всем необходимым играли пуповина и плацента. И кто мог знать, какое волшебство содержится в них?

– Но вы должны поклясться, что не будете доверять никому, – потребовала она.

– У меня есть ассистенты, – уточнил Пирс.

– Никому.

Он кивнул и вернулся к своему занятию. Когда он закончил и убрал полученный образец в холодильный отсек своего чемоданчика, она сказала:

– Я уйду через черный ход. – И добавила, взяв фонарик и револьвер: – Ваши преследователи окажутся здесь с минуты на минуту.

Что ж, Пирсу было далеко до ее паранойи.

– Когда мне нужно будет вернуться?

Она остановилась в дверном проеме, вырезанном в фанерной стене на другом конце комнаты.

– Меня здесь уже не будет. Я отправлю вам весточку с местом и временем встречи. Будьте осторожны, доктор Пирс. Вокруг больше предателей, чем вы можете себе вообразить.

С этими словами она исчезла.

* * *

К тому времени как Пирс выбрался из дома, на мир опустилась темнота. Ночь принадлежала тем, кто скрывал свои пороки, прятался в тени, таил преступные замыслы. Фонарик Пирса осветил сначала крыльцо, затем асфальт парковки и машину. Похоже, здесь было так же пустынно и безлюдно, как в момент его приезда, но нервы звенели от напряжения и предчувствия опасности. Он пожал плечами и издал какое-то подобие смешка. Ван Клив заразила его своей паранойей.

А затем, когда он миновал лестницу и двинулся к своему автомобилю, какая-то чудовищная тень возникла у него за спиной, и ему пришлось резко повернуться, осветив фонариком громадное, потрепанное и небритое существо, уже занесшее дубинку для удара. Это так напоминало кошмар в его лучших традициях, что Пирс чуть было не рассмеялся.

Но такой возможности ему не представилось. С улицы донесся голос, крикнувший:

– Ни с места! Замри!

Когда Пирс повернулся на голос, тень за его спиной дернулась назад. Луч лазера прочертил темноту, кто-то вскрикнул, но, пока Пирс разворачивался к нападавшему, тот уже исчез.

– Кто здесь, – позвал он, хотя был уверен, что узнал голос.

– Доктор Пирс? – произнес голос, приближаясь к нему. – Вы в порядке?

Когда человек вышел на свет, Пирс наконец смог разглядеть своего спасителя.

– Том, – выдохнул он. – Что ты здесь делаешь? – Он на секунду вспомнил слова Ван Клив о том, что за ним следят, и тут же выкинул эту мысль из головы. – Не подумай, что я не рад тебя видеть.