Голубоглазый дьявол - Лиза Клейпас

Я подозрительно посмотрела на него. – Ты ведь шутишь, верно?

- Верно. – Лицо его приняло бесстрастное выражение, но мне не понравился его взгляд.

- Давай остановимся на разводе, - попросила я. – Мне бы не хотелось, чтобы Мэтью и Каррингтон пришлось навещать тебя в тюрьме. Что за условия ты придумал? И должна ли я ползти к Папе за деньгами, чтобы отдать их Нику?… Потому что у меня их нет.

- Позволь мне самому заняться условиями. А позже мы все уладим.

Поняв, что мой брат был готов не только взять на себя расходы, связанные с моим разводом, но еще и все утрясти, я с несчастным видом посмотрела на него, - Гейдж…

- Все в порядке, - тихо сказал он. – Ты сделаешь это ради меня. Ты никому не доставляешь беспокойства, милая.

- Это неправильно, чтобы ты расплачивался за мои ошибки.

- Хейвен… быть сильной – значит быть способной признать, что иногда тебе нужна помощь. Ты без чьей-либо поддержки вышла замуж, ты в одиночестве прошла через все это, и ты абсолютно точно не должна выбираться из всего этого сама. Позволь мне быть твоим старшим братом.

Его спокойная уверенность вернула мне твердую почву под ногами. Словно когда-нибудь и в самом деле все будет хорошо.

- Я отдам тебе деньги, как только смогу.

- Ладно.

- Думаю, единственный раз, когда я чувствовала себя более благодарной, - сообщила я ему, - это когда ты вытащил Бутси из зарослей бирючины.

Я проглотила свою гордость и позвонила Папе сразу после моего развода в феврале. К моему величайшему облегчению, Ник не появился в суде, когда судья подписал постановление. Чтобы пожениться нужны два человека, а вот чтобы развестись достаточно и одного. Гейдж заверил меня, что Ник не придет в суд в этот день. – Что ты сделал, пообещал сломать ему обе ноги? – спросила я.

- Я сказал ему, что если замечу его, то через пять минут развешаю его кишки по зданию суда. – Я улыбнулась на это, пока не поняла, что Гейдж не шутит.

Гейдж и Либерти сообщили моей семье, что я вернулась в Хьюстон, но пока не готова видеться с кем-то или говорить по телефону. Само собой Папа, которому всегда хотелось быть в центре всего, что происходит, обиделся на мою уклончивость. Он сказал Гейджу, чтобы тот передал мне, что он хочет, чтобы я пришла к нему, как только перестану задирать нос.

- Ты рассказал ему о том, что я развожусь? – спросила я Гейджа.

- Да. Не могу сказать, что он удивился.

- Но ты не сказал ему, почему? – Я не хотела, чтобы хоть кто-нибудь знал о том, что произошло между мной и Ником. Может, в свое время я расскажу об этом Джеку и Джо, но пока мне нужно было держать это в тайне. Мне не хотелось показаться слабой или беспомощной жертвой снова. А больше всего мне не хотелось, чтобы меня жалели.

- Нет, - ответил Гейдж, тон его был успокаивающим. – Я только сказал Папе, что у вас ничего не вышло… и что если он хочет опять начать с тобой общаться, лучше ему об этом помалкивать.

Так что в конце концов я позвонила Папе, мои потные руки вцепились в телефон. – Привет, Пап. – Я попыталась, чтобы голос звучал непринужденно. – Так много времени прошло с тех пор, как мы разговаривали. Я просто решила напомнить о себе.

- Хейвен. – Звук его сиплого голоса был таким знакомым и успокаивающим. – Ты хорошо провела время. Чем занималась?

- Получала развод.

- Я слышал об этом.

- Ага, что ж… между нами с Ником все кончено. – Поскольку мой отец не мог меня видеть, я поморщилась, словно мне приходилось жевать горькие стебли одуванчика, когда заставила себя признать, - Это было ошибкой.

- Иногда мне совсем не нравится оказываться правым.

- Черта с два, - сказала я, и услышала его хриплый смешок.

- Если ты и в самом деле отделалась от него, - сказал Папа, - Днем я позвоню своему адвокату и верну твое имя в завещание.

- О, здорово. Я поэтому и звонила.

Ему понадобилась минута, чтобы понять, что я пошутила.

- Папа, - сказала я, - ты ведь не собираешься махать передо мной этим завещанием до конца моей жизни. Благодаря тебе я получила хорошее образование, и нет никаких причин, чтобы я не могла найти работу. Так что не утруждайся звонить своему адвокату, я не хочу быть в твоем завещании.

- Твое имя будет в завещании, если я этого пожелаю. – Ответил Папа, и я рассмеялась.

- Как угодно. На самом деле я звонила, чтобы сказать, что хочу тебя увидеть. Слишком давно мне ни с кем не приходилось спорить.

- Отлично, - сказал он. – Приезжай.

И так наши отношения вернулись в прежнее русло, стали такими же несовершенными и невыносимыми, как и раньше. Но теперь у меня имелись защитные границы, напомнила я себе, и никто их не пересечет. Я буду крепостью одного человека.

Я стала новым человеком в том же мире, что было гораздо труднее, чем быть тем же человеком в новом мире. Люди думали, что знают меня, но это было не так. За исключением Тодда, все мои старые друзья больше не имели ко мне новой никакого отношения. Поэтому я обратилась за поддержкой к моим братьям, и обнаружила, что, повзрослев, они изменились в лучшую сторону.

Джо, профессиональный фотограф, сообщил мне, что у него большой дом со множеством комнат, на случай если мне захочется пожить у него. Он сказал, что большую часть времени его нет дома, и мы не станем посягать на личную жизнь друг друга. Я ответила, что очень признательна ему за предложение, но мне нужно свое собственное место. И все же было бы совсем неплохо жить с ним. Джо был покладистым парнем. Я никогда не слышала, чтобы он жаловался на что-либо. Он принимал жизнь такой, какая она есть, что было редким качеством для семейства Тревис.

Но настоящим сюрпризом для меня стал Джек, брат, с которым я никогда не ладила… тот, кто ужасно подстриг меня, когда мне было три года, и напугал до смерти жуками и садовыми змеями. Взрослый Джек оказался моим неожиданным союзником. В его компании я могла полностью расслабиться, и преследующее меня чувство тревоги испарялось словно капли на дымящейся сковороде.

Может, это оттого что Джек был таким непосредственным. Он утверждал, что является самым бесхитростным членом семьи Тревис, и, наверное, все так и было. Джек был охотником, и не особо переживал по поводу своей хищной натуры. А еще он был сторонником защиты окружающей среды и не видел в этом никакого противоречия. Любому охотнику, говорил он, лучше делать все возможное для ее защиты, особенно учитывая, что он столько времени проводит на природе.

С Джеком всегда было ясно, как себя вести. Если ему что-то нравилось, он говорил об этом без колебаний, если нет, он и об этом тоже сообщал. Он оставался в ладах с законом, хотя и признавал, что некоторые вещи гораздо веселее, когда они незаконны. Ему нравились дешевые женщины, быстрые машины, поздние ночи, крепкие напитки, особенно все это вместе взятое. По мнению Джека, в субботу вечером ты просто обязан грешить, чтобы было, о чем каяться в воскресенье.