Крыса - Анджей Заневский

Я привыкаю к постоянной качке, я просто перестаю ее замечать, считая теперь нормальным состоянием то, что еще недавно так пугало. Даже вибрация винта и вой вентиляторов, с шумом загоняющих воздух в трубы, уже не производят на меня никакого впечатления.

Я все время жду момента, когда судно пристанет к берегу. Может быть, именно поэтому я так часто выхожу по ночам на палубу и, устроившись между бухтами свернутого каната и якорными цепями, вслушиваюсь в шум моря и свист ветра.

Скоро это случится, я уже предчувствую этот момент. Я сбегу на берег по швартовочному канату или по трапу, и начнутся новые странствия – вперед, куда глаза глядят. Зачем все это? В поисках пропитания? Но ведь на корабле полно еды. Еды хватало и в покинутых мною городах. Часто ее было больше, чем я мог съесть, чем могли съесть все жившие там крысы. Я беспокойно бегаю по холодному полу трюма. Жажда странствий охватывает меня все сильнее и сильнее.

Корабль стоит у самого входа в порт. Ночью я выхожу на палубу и с бухты свернутого каната вижу огни на берегу. Дующий с суши ветер приносит с собой волнующие запахи огня, дыма, пепла, пыли. Я знаю эти запахи. Я очень хорошо помню их.

Беспокойство, неуверенность... Из чужого города долетают отзвуки взрывов, детонации разрывающихся снарядов, выстрелов. Только ближайшие к берегу постройки выглядят безопасными, неподвижными, темными, вымершими.

Эта близость к порту приводит всех корабельных крыс в состояние крайнего возбуждения. Но корабль больше не плывет, он стоит на месте, неподалеку от причала. Моторы больше не работают, качка прекратилась.

После долгого ожидания корабль наконец пристает к берегу. Во всех трюмах слышен треск деревянных болванок, вставленных между высоким каменным причалом и бортами судна. Наступает ночь.

Я выхожу на темную палубу. Под шлюпками пробираюсь в сторону трапа. Но трап опущен лишь наполовину.

Не обращая внимания на опасности, я прыгаю вниз.

Обстановка в городе стала совершенно невыносимой. Рвутся снаряды, горят дома, дым заполняет подвалы. Запах гари забивает все остальные запахи.

Над окруженным горящими городскими районами портом висят тучи дыма, летают куски недогоревшей бумаги и сажа.

Поход по близлежащим домам и складам едва не заканчивается для меня трагедией. Разорвавшийся поблизости снаряд на какое-то время полностью оглушает меня. Полуживой, я лежу на боку, в совершенно неестественном положении – взрывной волной меня отбросило под разбитую витрину магазина. Появляется человек и хватает меня за хвост. Я изворачиваюсь и кусаю его за палец.

По глазам и движениям его обтянутых кожей челюстей я вижу, что он голоден и хочет меня съесть. Я – его последний шанс, шанс выжить. Качаясь из стороны в сторону, он бежит за мной по улице, но быстро отстает.

Я хочу вернуться на корабль – это единственная моя цель, единственное желание. До сих пор я не встречал здесь крыс, нет ни собак, ни кошек – их всех съели изголодавшиеся, израненные люди.

Меня охватывает ужас: ведь, если корабль уплывет без меня, мне конец. Я навсегда останусь в этом ужасном городе, среди рвущихся снарядов, пустых портовых складов и голодных людей, охотящихся на крыс.

Я бегу в порт, откуда дует пропитанный гарью ветер. В ноздрях стоит запах дыма и гниющих под завалами трупов.

На открытом пространстве, у стены я вижу людей. Они стоят друг против друга: одни – под самой стеной, на солнце, со связанными руками и черными повязками на глазах, другие – посреди площади, с поднятыми автоматами. Раздается треск. Люди убивают людей. Они уходят, оставив трупы в пыли. Мгновенно слетаются тучи огромных синих мух.

Меня мучает жажда, и я осторожно приближаюсь к ручейку текущей по площади крови. Пью. На противоположном конце площади из выщербленного под стеной отверстия вылезает старая крыса с темно-оливковой шерстью на брюхе. Это самка. Она беспокойно осматривается вокруг и бежит к лежащим под стеной трупам. Начинает рвать зубами кожу, вырывает свежее, пропитанное кровью мясо. За стеной раздается шум. На площадь сыплются щепки, камни, куски кирпича и штукатурки. Самка поспешно отступает обратно в нору.

Я убегаю. Я возвращаюсь в порт. Ветер стих. Я долго плутаю по безлюдным улочкам, стараясь не попасть под летящие отовсюду водосточные трубы и куски стен. На одной из улиц, внутри не догоревшего еще автомобиля я вижу наполовину обугленного человека, который смотрит прямо на меня остекленевшим взглядом. Неподалеку опять начинается канонада.

До порта я добираюсь уже в сумерках. Мой корабль все еще стоит у причала. Я с ужасом замечаю, что поднятый трап находится слишком высоко и мне не удастся допрыгнуть до него. Меня охватывает отчаяние. Я мечусь по причалу вдоль корабля в поисках хоть какой-то дороги, хоть какого-то пути наверх. Есть! Тяжелые швартовочные тросы соединяют высокие, темнеющие на фоне неба борта со вбитыми в берег гранитными тумбами.

Тросы то натягиваются, то провисают, тихонько скрипя. Это волны тщетно пытаются сдвинуть корабль с места, отпихнуть его от берега.

Я взбираюсь на гранитную тумбу и оттуда прыгаю прямо на трос, который несколько толще в диаметре, чем мое тело. Я обвиваю хвостом трос и, стараясь не потерять равновесие, продвигаюсь вперед и слегка вверх. Подо мной поблескивает черная поверхность воды. Слышен плеск выпрыгивающих вверх рыб, которые ловят низко летающих над поверхностью насекомых. Если я упаду, то неминуемо утону или буду съеден хищными рыбами. Трос дрожит, и его подергивания становятся все более ощутимы. Я вцепляюсь коготками в спирально закрученные волокна и всем брюхом прижимаюсь ко все более круто уходящему вверх тросу.

Я ровно на полпути. Именно здесь подергивания каната наиболее опасны, а его натяжение и провисание чувствуются сильнее всего. В какое-то мгновение мне вдруг кажется, что я вот-вот потеряю равновесие и полечу вниз.

Я продвигаюсь вперед медленно, тем более что теперь трос идет уже почти отвесно вверх.

На палубе слышится шум голосов.

Черный силуэт корабля все приближается и приближается по мере моего продвижения вверх, и наконец он закрывает весь горизонт перед моими глазами.

Я ползу вверх, помогая себе хвостом и зубами, обхватываю трос лапками, не обращая внимания на то, что стальные иголки калечат мне брюхо. Я уже близок к цели. Рядом пролетает ночная птица. Некоторое время она кружит прямо надо мной. Я застываю неподвижно. Сейчас я для нее – легкая, беспомощная добыча. Птица улетает. Я напрягаю все мышцы. Мои коготки скользят по металлической поверхности. Еще чуть-чуть, и моя мордочка уже касается холодной поверхности борта корабля. Толстый кот, развалившийся на палубе, равнодушно мяукает.

Теплым погожим вечером я снова схожу на берег, воспользовавшись опущенным трапом.

Стрельба прекратилась, в городе темно и тихо, как будто люди совсем покинули его. Но это иллюзия – люди прячутся, они здесь, я чувствую их присутствие. Огромная сияющая луна освещает мертвые улицы.