Отец поневоле - Дина Данич

Слышу сдержанное фырканье.

— Не, Полина. Ты мне изменила…

Что? Я не сразу могу поверить в то, что услышала. Изменила? Я?

Качаю головой, пытаясь прийти в себя. Как я могла? Почему сделала это? Неужели я настолько гадкая мать и жена?

— Я не помню, — беспомощно произношу, когда бывший муж оборачивается. — Прости, я…

— Понимаю, — сдержанно говорит тот. — Все это в прошлом, Поль. Сейчас важно думать о нашем ребенке.

— Ты не ответил — Оля, ты с ней живешь?

— Да, она живет здесь.

В голове набатом бьет мысль — живет. Живет вместе с моим сыном. С Платоном. Но как? Ведь ребенок явно узнал меня? Тогда выходит что? Он жил со мной или…

— И давно мы развелись?

Задать этот вопрос очень и очень непросто. Но я должна знать. Должна…

— Больше года назад.

— Как? — растерянно спрашиваю. — Это получается еще до рождения Платона?

Лицо Назара в этот момент становится совершенно непроницаемым. Он будто отгородился от меня и стал совершенно чужим.

— Именно.

Мне требуется несколько минут, чтобы уложить в голове новый факт. До рождения. То есть я была беременна. Изменила мужу, и он… Что? Решил, что сын не его?

— Расскажи подробнее, — прошу его, хотя и вижу, что эта тема бывшему неприятна. Но я же ничего не помню!

— Подробнее? — цедит тот. — Хорошо. Ты скрыла от меня беременность. Все это время ты врала родителям, где-то скрывалась, родила нашего сына в тайне от всех, а когда вляпалась куда-то, подкинула его мне под дверь.

— Нет… — срывается моих губ. — Нет, ты врешь.

Мотаю головой, снова и снова прокручивая в голове его слова.

— Какой мне смысл?

— Чтобы отобрать у меня сына! — вскидываюсь тут же. — Чтобы оставить его жить с этой своей… женой!

Еще час назад я понятия не имела про Платона. Но стоило мне только взять его в руки, как я тут же поняла что он — моЙ. И я никому его не отдам!

— Не поздновато ли для ревности? — криво ухмыляется Назар.

— А ты жесток. Может, я и совершила все то, что ты озвучил, но сейчас… Сейчас я ничего не помню.

В глазах бывшего мелькает вина, и он быстро отворачивается.

— Ты права, — глухо произносит он. — Вернемся к этому разговору, когда твоя память восстановится.

— А если нет?

— Ты не планируешь лечиться?

— Конечно, планирую. Что за вопросы?

— Тогда это всего лишь вопрос времени.

— Ты так уверен в этом?

Мы снова встречаемся взглядами. Сейчас мне очень сложно понять, о чем думает мужчина. Я не узнала его в первую встречу. Не узнаю и сейчас. Не уверена, что могу ли верить ему в том, что он говорит про прошлую меня.

— Тебе стоит отдохнуть. Когда будет готов ужин, Оля тебя позовет.

— Нет! — вскакиваю с постели и от неожиданности меня слегка ведет. Оступившись, начинаю заваливаться, но Назар успевает меня подхватить.

Его руки крепко сжимают меня за плечи, и голова будто взрывается очередным приступом боли.

Сдавленно стону, не в силах выдержать происходящее. Сгребаю пальцами рубашку и пытаюсь переждать очередную вспышку боли, за которой следует очерденой калейдоскоп воспоминаний.

— Поль! Поля! — доносится сквозь толщу. — Маленькая, дыши, давай. Давай, вот так.

Я и правда задыхаюсь, с трудом хватаю воздух, а перед глазами всплывает воспоминание — мы с мужем ругаемся, точнее он обвиняет меня, что-то кричит, а я… Я только молчу и…

— ПОЛЯ!

Все тут же пропадает, а я окончательно обмякаю в руках бывшего.

— П-прости, я…

— Опять? Ты что-то увидела?

— Да, это спонтанно случается, — бормочу прикрывая глаза, потому что свет становится неожиданно ярким. — Извини, я хотела бы к сыну.

— Тебе лучше отдохнуть, — куда мягче произносит Назар.

— Но…

— Подумай сама — вдруг ты его не удержишь или снова…

Зажмуриваюсь еще крепче и пытаюсь отстраниться. Это так больно. Больно понимать, что я даже с ребенком своим побыть не могу. И ведь не поспоришь — Назар прав. Я могу навредить Платону, если вдруг случится приступ. Но и понимать, что мой малыш там, с чужой женщиной, тоже непросто.

— Хорошо, — все же сдаюсь, чувствуя слабость.

Назар помогает мне лечь обратно, поправляет одеяло. Он снова невозмутим. Между нами опять будто стена вырастает.

— Может хочешь чего-нибудь? — отрицательно качаю головой. — Отдыхай.

Он уходит, тихо прикрывая за собой дверь, а у меня даже не сил, чтобы поплакать. Еще недавно я стремилась вернуть себе память, узнать о своем прошлом — кто я и откуда. И вот теперь мое желание исполнилось, а я не чувствую ничего, кроме ужаса. Потому что мне совершенно не нравится то, что я узнаю.

Выйдя из спальни, не сразу иду к сыну. Мне нужна хотя бы небольшая передышка. Когда вез Полину к себе, настраивался на то, что не стану давить или обвинять, а в итоге не сдержался. Высказал то, что не стоило вываливать на нее вот так сразу.

Мне сложно представить, как она себя чувствует сейчас. Как это, когда в голове нет прошлого?

Сейчас она нуждается в поддержке, несмотря на то, что между нами было. Мне казалось, я готов закрыть глаза на все, пока она не поправится.

Мне казалось…

Бессильно сжимаю кулаки, стараясь унять ту злость, что кипит в груди. Да, сейчас она ничего не помнит. Но я-то помню! Смотрю в ее глаза и вижу тот день, когда она цинично подтвердила, что изменила, что все эти снимки — правда.

Ее растерянность не должна меня радовать. Но я почему-то не тороплю пояснять, кем именно мне приходится Ольга, наслаждаясь ее замешательством, возможно, даже обидой.

Я понятия не имею, что случилось и куда она встряла, но докопаюсь. Обязательно. И добьюсь того, чтобы Полина вспомнила свое прошлое. Потому что тогда я спрошу с нее за все.

Она ответит, как посмела скрыть от меня ребенка и почему поставила его жизнь под угрозу.

— Назар Леонидович? — Оля выглядывает в коридор. Сын у нее на руках, что-то лопочет на своем языке, и то темное, что пробудила бывшая жена, начинает отпускать.

— Что такое?

— Все в порядке? Это ведь…

— Да, это мама Платона. Ты правильно поняла. И отвечая на твой второй вопрос — она действительно ничего не помнит. Поэтому и реагирует так странно.

Оля сдержанно кивает, не продолжая тему. Но раз уж зашел разговор, стоит все прояснить на берегу.