Клятва безумная и смертельная - Бриджид Кеммерер

Они подчиняются. Девушка делает реверанс и наклоняется, чтобы поднять упавшее блюдо. Она снова бормочет под нос извинения, ее руки дрожат.

Хозяйка таверны в нерешительности заламывает руки.

Я смотрю на нее.

– Принц Грей высоко отзывался о вашей таверне, и я с радостью обнаружила, что еда здесь была восхитительна. Ваша помощница обслужила нас на высшем уровне. Мы выражаем благодарность вам обеим. Я обязательно порекомендую своим королевским домам обедать здесь.

Женщина открывает рот от удивления.

– Ваше Величество!

Мое сердце бьется в груди с бешеной скоростью.

– Мы хотели бы закончить нашу трапезу, если вы не возражаете.

– Конечно. – Она делает реверанс. – Да, конечно. Я пришлю еще одну бутылку нашего лучшего вина.

Хозяйка уходит. Мы садимся за стол. Мои щеки горят, и я не уверена, что могу встретиться взглядом с Греем. Мне стыдно, что я устроила сцену. Однако затем он наклоняется.

– Как я и сказал, – шепчет он, и в его голосе звучит гордость. – Ты сильнее своего страха.

Его слова заставляют меня поднять глаза. Я просто испугалась… без всякой на то причины. Я едва не стала причиной избиения невинной девушки, если не хуже.

– Я не чувствую себя сильной.

Грей многозначительно смотрит на служанку, которая сейчас находится в противоположном конце таверны и разговаривает с двумя другими работницами заведения. Они несколько раз косятся в нашу сторону.

– Похоже, они считаю тебя именно такой, – говорит Грей.

Я краснею.

– Я рада, что ты привел меня сюда.

– Как и я. – Он протягивает руку, чтобы провести кончиками пальцев по линии моего подбородка, и я замираю. Как и в те моменты, когда мои прикосновения застают его врасплох, нежность Грея оказывает тот же самый эффект на меня, тем более что он только что стоял с мечом в руке. Эту свою сторону он очень редко показывает, особенно на публике.

Грей отстраняется и вздыхает.

– Я не могу весь день отсутствовать на учениях. – Он медлит, не сводя с меня глаз. – Но, возможно, солдатам стоит иногда видеть свою королеву.

– Я рада, что ты теперь мой союзник, – говорю я. Его брови приподнимаются, и я краснею, потому что мои слова звучат слишком пафосно. – Мне бы не хотелось встретиться с тобой на поле боя.

– Я бы тоже не хотел встретиться с тобой на поле боя.

– Какая наглая ложь! – говорю я, подшучивая над Греем, но в то же время я понимаю всю серьезность сказанного мной. – Я никогда не смогу одолеть тебя в бою.

– Как раз наоборот. – Он берет мою руку и целует кончики пальцев. – Тебе известны все способы, которыми ты можешь заставить меня сдаться.

Я провел, кажется, сотню жизней, будучи королевским стражником, но я никогда не был настоящим солдатом. Даже сейчас я знаю, как сражаться, как тренироваться в составе отряда. Я знаю, как выглядят солдаты, преданные делу и единые в своем желании поддержать своих лидеров. Я знаю, как выглядят солдаты, которым на это плевать.

При Карис Люран солдаты и стражники были едины в своей преданности. Служба у королевы была не только делом чести, но еще и быстрым и жестоким наказанием для всех тех, кто был слаб. Я помню, как стоял на этом самом поле рядом с Карис Люран и наблюдал, как офицер всадил кинжал в руку человеку, который был слишком медлительным во время учений. Она лишь одобрительно кивнула.

Лия Мара никогда не потерпит подобного обращения.

Солдаты ожидали, что трон займет Нолла Верин – девушка, которая в свои шестнадцать лет была такой же злобной и расчетливой, как и ее мать. Однако по закону королевой стала Лия Мара, и солдаты, которые были обучены быть безжалостными, кажется, чувствуют себя очень неуверенно, когда стоят перед монархом, который избегает жестокости.

Я не знаю, ждал ли я, что солдаты будут вести себя лучше или хуже в присутствии Лии Мары, но их поведение совершенно не меняется, и это говорит о многом.

Солдаты и офицеры никогда не нарушают субординацию, но всегда выполняют приказы на секунду медленнее, чем следовало бы. Они смотрят мне в глаза на мгновение дольше, чем это необходимо. Они ворчат себе под нос, морщатся и переглядываются между собой, когда думают, что я не обращаю на них внимания.

В течение нескольких недель я думал, что это происходит из-за отсутствия доверия ко мне. Сегодня, видя точно такую же ситуацию вместе с Лией Марой, я задаюсь вопросом, не является ли их поведение следствием недостаточного доверия к ней. Возможно, она и заслужила благодарность той служанки в таверне своим великодушием, но здесь подобная тактика не сработает.

Мой взгляд скользит по группам, которые ведут тренировочные бои по всей территории. Более опытные офицеры обучают новобранцев. Я не удивляюсь, увидев среди них Ноллу Верин. Ее волосы заплетены в две косы, закрученные на затылке. Солдатов, сражающихся с ней, трудно назвать умелыми или ловкими, но она, вероятно, уложила бы на лопатки и более опытных бойцов. Я надеюсь увидеть Тайко в группе вместе с Ноллой Верин, однако, окинув взглядом новобранцев, я обнаруживаю, что его нет на тренировочном поле.

– Джейк! – кричу я. – А где Тайко?

Джейкоб отделяется от своей тренировочной группы и откидывает со лба влажные от пота волосы, глядя в сторону новобранцев.

– Я… Понятия не имею.

Солт – капитан, доставляющий мне больше всего хлопот, возглавляет тренировочную группу рядом мной, и он слышит наш разговор. Мужчина усмехается, продолжая орудовать мечом.

– Наверное, он занят заискиванием перед демоном, – говорит Солт на сишшальском, и его оппонент – молодой новобранец по имени Хейзен – фыркает от смеха.

Они имеют в виду Айзека. Солт, наверное, думает, что я его не понимаю, но это не так.

И Лия Мара определенно точно его понимает.

– Скрейвер – мой друг и союзник, – холодно говорит она. – Как и Тайко.

Солт легко обезоруживает Хейзена, но никто из них уже не воспринимает поединок всерьез.

– Так точно, Ваше Величество. – Он салютует ей мечом, касаясь плоской стороной лезвия лба, но в его тоне нет почтительности. Вместо этого в его голосе слышится насмешка.

Лия Мара делает глубокий вдох, чтобы возразить, но ее взгляд прикован к его мечу, и она, кажется, теряет способность двигаться. В таверне она отреагировала точно так же, за исключением того, что на этот раз у стоящего рядом с ней человека действительно есть оружие.

Если я чувствую ее страх, то, вероятно, и все остальные на этом поле тоже его чувствуют. Я вижу момент, когда в глазах Солта мелькает понимание, затем удивление, которое тут же сменяется презрением. Даже выражение лица Хейзена становится нахальным, когда он что-то бормочет себе под нос одному из солдат.