Рамзес. Сын света - Кристиан Жак

— Разве так не происходит каждый год?

— Ты не понимаешь, что этот год будет непохож на все другие?

Серьезность царевича удивила красавицу Исет; она не могла ему лгать.

— Нет, я не понимаю.

— Посмотри на Нил.

С большой нежностью она взяла его под руку.

— Не говори со мной загадками; я тебе не враг. Что с тобой произошло в Дельте?

— Мой отец открыл мне меня самого.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я не имею права на побег; скрываться было бы бесполезно.

— Я верю в тебя, Рамзес, какова бы ни была твоя судьба.

Он тихо погладил ее по волосам. Она смотрела на него, не отрываясь: там, в землях Севера, он перенес испытание, полностью изменившее его.

Подросток вернулся мужчиной.

Мужчиной завораживающей красоты, мужчиной, в которого она была безнадежно влюблена.

Специалисты, следящие за разливами Нила, не ошиблись, объявив день, когда вода пойдет на приступ берегов Мемфиса.

Сразу же начались приготовления к празднику; повсюду провозглашали, что богиня Исида, в конце долгого поиска обрела и вернула к жизни Озириса. Сразу за восходом солнца плотина, закрывавшая главный канал, проходящий через город, была открыта, и поток прибывающей воды с ревом ринулся в русло канала; чтобы вода прибывала, не разрушая, в канал бросали множество статуэток. Они символизировали Хапи, плодородную силу Нила, и представляли собой двуполое божество в виде мужчины с набухшими грудями, ворохом папируса на голове и подносами, полными яств, в руках. В каждой семье хранился фаянсовый кувшин, наполненный водой прилива, наличие которой должно было обеспечить процветание.

Во дворце было оживленно. Меньше чем за час образовалась процессия, которая должна была спускаться к Нилу, с фараоном во главе, для отправления ритуала принесения даров. Каждый с нетерпением ожидал, какое место будет ему отведено в этом ряду, представлявшем придворную иерархию, готовую предстать перед народом.

Шенар не находил себе места. В десятый раз он обращался с вопросом к камергеру.

— Отец уже подтвердил мое назначение?

— Нет еще.

— Неслыханно! Спросите у ответственного за ритуал.

— Правитель, возглавив шествие, сам раскроет порядок построения.

— Все и так его знают.

— Извините, я ничего не могу сказать заранее.

Шенар стал нервно поправлять складки своего длинного льняного одеяния, проверяя пальцами колье из трех рядов бусин халцедона. Ему бы хотелось выглядеть более ослепительно, но он не должен был затмевать собственного отца. Слухи подтверждали: Сети намеревался внести некоторые изменения в протокол, посоветовавшись с супругой. Но отчего же его не допустили на этот совет? Если царственная чета держала его на расстоянии, это означало, что на горизонте появилась немилость. И кто иной мог быть виновником этого, как не заносчивый Рамзес?

Шенар, конечно, ошибся, недооценивая своего младшего брата. Эта змея исподтишка плела бесконечные интриги против него и собиралась нанести решающий удар, оклеветав его. Туйа слушала его ложь и оказывала влияние на мужа.

Да, таков и был план Рамзеса: занять первое место, сразу после царственной четы, в праздничной процессии во время всенародной церемонии и доказать, что он опередил своего старшего брата.

Шенар попросил аудиенции у своей матери.

Две жрицы завершали ритуал одевания величественной супруги правителя, прическа которой и корона, увенчанная двумя высокими перьями, говорила о том, что она воплощает собой дыхание жизни, оплодотворяющей всю страну. Благодаря ее присутствию засуха отступит и вернется плодородие.

Шенар склонился перед матерью.

— Отчего эта неопределенность на мой счет?

— На что ты жалуешься?

— Разве я не должен был занять место подле отца во время ритуала принесения даров Нилу?

— Это ему решать.

— Разве вы не знаете о его решении?

— Неужели ты потерял доверие к своему отцу? Обычно ты первый воздаешь хвалы мудрости его решений.

Шенар умолк, пожалев о своем нетерпении. Перед матерью он чувствовал себя неуверенно; действуя без напора, но с поражающей точностью, она пронзала его защитный панцирь, попадая в самую точку.

— Нет, я ценю их по-прежнему, будьте уверены.

— В таком случае почему ты беспокоишься? Сети поступит так, как нужно на благо Египта. Ведь это главное?

Чтобы занять чем-то руки и голову, Рамзес переписывал на папирусе высказывание мудрого Птах-Хотепа: «Если ты проводник, назначенный указывать путь многим, — говорил он, — ищи любой возможности быть действенным, так чтобы твое правление не знало недостатков». Царевич проникся этой мыслью, как если бы древний автор через века обращался прямо к нему.

Меньше чем через час ответственный за ритуал придет за ним и укажет ему место в процессии. Если его интуиция не обманывала его, он займет место, обычно достававшееся Шенару. Рассудок требовал, чтобы Сети не менял установленный порядок; но отчего же тогда протокол хранил эту тайну об иерархии, которая должна была открыться народу, на глазах у толпы, скопившейся по обоим берегам Нила? Фараон готовил удар молнии. И этот удар — замена Шенара Рамзесом.

Никакой закон не требовал от правителя назначать своим преемником именно старшего сына, ему даже не запрещалось выбирать его среди знати. Множество фараонов и их жен принадлежало к семьям скромного достатка или не имевшим никаких сношений со двором. Сама Туйа была провинциалкой без приданого.

Рамзес перебирал в памяти моменты, прожитые рядом с отцом; ни один нельзя было назвать случайным. Внезапно вторгаясь в его тихое существование, резкими вспышками просветляя его ум и давая по-новому осознать реальность, Сети сорвал с него покров иллюзий, чтобы дать ему увидеть его настоящую природу. Подобно тому как лев появляется на свет, чтобы быть царем зверей, Рамзес чувствовал, что был рожден, чтобы править.

В противоположность тому, что он думал, он не располагал никакой свободой; судьба сама прокладывала его жизненный путь, и Сети строго следил за тем, чтобы он не уклонялся от начертанного.

Многочисленные зеваки толпились у ограждений, выставленных вдоль дороги, которая вела от дворца к реке; это была одна из редких возможностей увидеть фараона, его супругу, их детей и главных сановников, именно в этот день праздника, который отмечал рождение нового года и возвращение воды.

Из окна своей резиденции Шенар наблюдал за любопытными, которые через несколько минут окажутся свидетелями его падения. Сети даже не дал ему возможности отстоять свою правоту и показать, что Рамзес не в состоянии управлять государством. Не обладая прозорливостью, монарх вынужден был принимать спорные и несправедливые решения.