Рамзес. Сын света - Кристиан Жак

— Я научил Моиса некоторым хитростям моего искусства. Закрой глаза, Рамзес.

Когда царевичу разрешили открыть глаза, Моис, твердо стоя на ногах, держал в правой руке тонкую палку темно-коричневого цвета.

— То же мне. Подвиг.

— Взгляни получше, — сказал Сетау.

Палка вдруг ожила, взвившись кольцами. Моис бросил на землю эту довольно большую змею, которую Сетау тут же подобрал.

— Как тебе этот фокус природы? Немного хладнокровия — и можно удивить кого угодно, даже сына царя!

— Что ж, научи меня управляться с такими палками.

— Почему бы нет?

Трое друзей удалились во фруктовый сад, где Сетау собирался обучать своих приятелей: обращение с живой рептилией требовало сноровки и точности.

Стройные девушки повторяли свой танец, больше походивший на акробатический номер. Облаченные в набедренные повязки средней длины, держащиеся на двух лентах, перекрещенных на груди и на спине, с волосами, забранными в хвост на макушке, с маленьким деревянным шариком на конце, они исполняли сложные трюки дружно, как по команде.

Рамзес наслаждался этим зрелищем благодаря содействию Моиса, которого обожали танцовщицы, но тот почему-то становился все мрачнее. Сетау не разделял увлечения двух своих приятелей; непрекращающиеся встречи со змеями, носителями скоропостижной и неизбежной смерти, придавали его жизни неповторимый вкус. Моис хотел бы пережить страсть, подобную этой, но он находился в сетях бесконечных поручений, которыми, однако, никогда не пренебрегал, рассчитывая однажды, в скором времени, занять пост начальника гарема.

— Настанет день, — пообещал он Рамзесу, и я оставлю все.

— Что ты хочешь сказать?

— Я сам еще не знаю, но эта жизнь становится для меня все невыносимее.

— Мы можем уйти вместе.

Танцовщица с благоухающим телом пролетела мимо, слегка коснувшись обоих юношей, однако не сумела их отвлечь. Когда выступление окончилось, они, тем не менее, согласились разделить угощение с чаровницами, расположившимися на берегу небольшого пруда с синей водой. На царевича посыпалось множество вопросов о дворе, о должности царского писца, о планах на будущее, но он был резок — отвечать не хотелось. Разочарованные собеседницы принялись читать наизусть стихотворные цитаты, показывая тем самым свою образованность.

Рамзес заметил, что одна из них сидит молча. На вид младше своих подруг, с черными блестящими волосами, зелено-голубыми глазами, она была восхитительна.

— Как ее зовут? — спросил Рамзес у Моиса.

— Нефертари.

— Почему она такая робкая?

— Она из скромной семьи и только что поступила в гарем; ее взяли благодаря ее ткацкому мастерству. Во всем она оказалась впереди своих подруг. Девушки из богатых семей не могут ей этого простить.

С еще большей настойчивостью чаровницы попытались привлечь внимание царевича; слухи донесли, что Рамзес женится на красавице Исет, но разве сердце царевича не шире, не щедрее, чем сердца остальных мужчин? Рамзес оставил кокеток и присоединился к Нефертари.

— Я не помешаю?

Внезапность и напор обезоружили ее, она подняла на Рамзеса встревоженный взгляд.

— Извините, но вы казались такой одинокой здесь.

— Я просто… думала.

— Что же беспокоит такую светлую голову?

— Мы должны выбрать одно из выражений мудрого Птах-Хотепа и объяснить его.

— Я бесконечно уважаю этот труд. Какое же вы выбрали?

— Я еще не знаю.

— Какому делу вы собираетесь себя посвятить, Нефертари?

— Искусству цветов. Я хотела бы составлять букеты в дар богам и в течение года находиться в храме как можно дольше.

— Почему такая серьезность?

— Я люблю размышление, в нем я черпаю свою силу. Разве не сказано, что молчание позволяет душе расти, как цветущему дереву?

Наставница танцовщиц попросила их собраться и пойти переодеться перед уроком грамматики. Нефертари поднялась.

— Подождите… Не согласитесь ли вы оказать мне одну услугу?

— Наставница очень строгая и не любит, когда опаздывают.

— Какое выражение вы выберете?

Ее улыбка усмирила бы и самого пылкого завоевателя.

— «Совершенное слово сокрыто глубже, чем зеленый камень; и все же его можно найти у работниц, трудящихся на мельнице».

И она исчезла, легкая, просветленная.

Рамзес провел целую неделю в гареме Мер-Ура, но так и не представилось случая вновь увидеть Нефертари; Моис мог уделять своему другу совсем немного времени из-за работы, которую давал ему его непосредственный начальник, ценящий быстроту исполнения поручений. И тем не менее, они черпали в своих беседах новую силу и пообещали друг другу, что не позволят лениться своему сознанию.

Скоро присутствие младшего сына Сети превратилось в целое событие; знатные пожилые дамы стремились с ним поговорить, некоторые засыпали его своими воспоминаниями и советами. Множество ремесленников и служащих приходили засвидетельствовать ему свое почтение. Что касается управляющего, он не уставал оказывать царевичу всевозможные знаки внимания, надеясь, что тот расскажет отцу о его хорошем управлении. Укрыться где-нибудь в саду с книгой, чтобы спокойно почитать труды древних, стало почти невозможно; чувствуя себя пленником в этом раю, царевич взял свой дорожный мешок, циновку и посох и ушел оттуда, никого не предупреждая. Моис, конечно, поймет его.

Неспящий отяжелел; несколько дней ходьбы, несомненно, вернут ему былую легкость.

Начальник охраны дворца выбивался из сил. Никогда еще за все время его службы он столько не работал, стараясь успеть повсюду, то опрашивая десятки служащих, занимавших различные посты, то погружаясь в тщательную проверку данных, то опять возвращаясь к допросам и угрожая отвечавшим страшными мерами.

То ли кто-то мешал следствию, то ли административная машина совсем вышла из строя, трудно было разобраться. Несколько раз пытались на него оказать давление, но кто это был, выяснить так и не удалось; и ко всему прочему, правительница была для него страшнее, чем кто-либо из придворных, пусть даже самых грозных.

Когда он уверился, что исчерпал все свои возможности, а дело так и не сдвинулось с мертвой точки, он явился к Туйе.

— Могу заверить Великую Царицу в моей полнейшей преданности.

— Меня больше интересует эффективность ваших действий.

— Вы просили меня установить правду, какой бы она ни была.

— Да, это так.

— Вы, несомненно, не будете разочарованы, так как…

— Это уж я решу сама, и давайте вернемся к делу.