Сто глупых идей - Ник Венджинс

Выбрав костюм, я плюхнулся в кресло и уставился на своё отражение в зеркале. Вся эта афера с адвокатским кабинетом, с несуществующей женой, настолько давила на меня, что хотелось выть. И вообще, почему бы мне не сообщить сегодня-завтра новость о своем разводе с непонятной женой?.. Вон, все разводятся. Что в этом такого? У меня с ней и детей нет, даже вымышленных, так что делить нам совершенно некого, и аморальным я в глазах еще более аморального общества не стану, так что можно опять соврать. Только уже о разводе, с этой, как там ее у меня зовут? А, Марией! 

Как-то странно получается: люди женятся, рожают детей по любви и во имя любви, а потом вся их любовь измеряется в деньгах, будто дети – это общее имущество, которое нужно содержать и отсуживать. Порой настолько противно смотреть на людей, погрязших в корысти и алчности, что так и хочется проиграть дело, а потом честно сказать: вы это заслужили, так как никого не любили, не любите и не полюбите, ибо не способны. Потому что вот она, такая вся из себя злобная фифа, мать детей, неважно скольких. И в гробу она видела своего мужа, что стал алкоголиком. Главное, чтобы он алименты выплачивал на детей, а то, что он уже ото всех отказался, открестился и захотел забыть, как страшный сон, и сам с голоду подыхает, не в состоянии выйти из запоя и найти себе работу да жилье, это ее уже не волнует. У нее маниакальная идея: высшая справедливость! Которая вся, абсолютно вся сводится лишь к тому, чтобы наказать поганца, нагадить ему своей тупой местью и поиметь эти банковские бумажки - талоны на еду, где номинально нарисована цена мифического золотого запаса страны. Они ей очень нужны, эти тысячи, они положены ей по закону на содержание имущества, ой, то есть на общих детей – это такие живые, вечно голодные засранцы, что вдруг перестали быть «рожденными во имя любви», а резко превратились в «рожденных от этого козла», с которым нужно было заключать деловое соглашение прежде, чем заниматься той самой постылой любовью. Но она лоханулась, не заключила договор, испугавшись, что мужик сбежит, так и не дойдя до постели.

Она ведь наивно полагала, что мужчина не станет разбрасываться семенем, ее почему-то не убедили его прошлые связи и – о! – пресловутый колоссальный опыт в постельных утехах. Почему-то логически у нее это в мозгу не срослось, что в данном вопросе количество отнюдь не переходит в качество. А с голубых экранов ежедневно продолжает литься ложь, будто богатый опыт в постельных делах приравнивается к взрослости, степенности, порядочности и осознанности своих жизненных телодвижений, особенно тех, что поступательно-возвратные.

О, как это возбуждает женский пол! Наверное, это как игра в русскую рулетку: поступит он так с ней, как с предыдущей пассией, или скажет ей с чистыми глазами: «Киска, я трахал всё, что двигалось и не двигалось, но такую дуру – еще никогда, а посему быть тебе моей женой!». И никто не желает спросить мужчину напрямую о его намерениях, заранее выяснить его отношение к семейным ценностям, к детям, его подход к вопросам воспитания и к сексу на стороне, в конце концов! Ведь это неприлично задавать подобные каверзные вопросы, они могут спугнуть шибко опытного и сильного самца, не привыкшего к совестливым разговорам по душам...

Или мать, пьющая все соки из своей дочери или сына, коверкая им жизнь, измываясь и фактически психологически насилуя, она сделает всё, чтобы ей к пенсии прибавилось... ненависти. Она обязательно вытрясет содержание из своего взрослого ребенка, который в свое время был вскормлен на молочной кухне чужим молоком; отдан на воспитание бабушке – и это в лучшем случае, но всё чаще - в казенное учреждение; затем отправлен на поточную учебу, где ему по машинным стандартам государства основательно промыли мозги, при этом отняв одиннадцать лет жизни. После полученного стресса ребенок своевременно передавался на опытное лечение в руки бездушных «профессионалов по риску», а после всего, так уж и быть, совершался героический подвиг по взятию профсоюза – надо же оправдать звание матери-героини в глазах подруг и коллектива! Тогда ребенок с чистой совестью отправлялся на отдых в лагерь к недоумкам-вожатым, благо если не к педофилам-вожатым, что тоже не редкость... А зачем? А затем, чтобы подальше от глаз, чтобы не кормить три-пять раз в день, не стирать, не гулять, не разговаривать, не контролировать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Короче, чтобы не мешал жить и не сводил с ума ором и неуемной энергией, а заодно, чтобы не быть заподозренной в дурном обращении с чадом. А потом – да, такая женщина вспоминает, что она вообще-то мать-героиня, сумевшая в одиночку вос-Питать своего любимого ребеночка, и теперь ей полагается за это... вознаграждение. Ибо материнство и отцовство – это такой особый вид возмездного оказания услуг, когда платить по счету полагается после наступления либо совершеннолетия ребенка, либо после создания ребенком уже собственной семьи. Или можно назвать это красивым словом «ответная помощь» или «поддержка», ведь ребенок не сдох от бесконечных ОРВИ, гастрита и стресса, а выжил, мать его, несмотря ни на какие издевательства!

Почему-то другие матери, которые действительно питают своего ребенка чем-то душевным, не бегают потом за пособиями, не вытрясают из своих чад деньги, не судятся из-за квартир, а получают всё, что может дать им ребенок, но в добровольном порядке, сердечно, с благодарностью и радостью. Те же, кто этого не получает, а пытается вытрясти из неблагодарных тварей – детей или бывших супругов - хоть кусок хлеба, обязательно получают этот кусок... отравы. Воистину мудрость: каждому по вере его. И во что верит человек, каковы его высшие ценности, то он и дает миру, то он и ждет в ответ, то и получает... Как в сказке про золотую антилопу, когда жадный раджа подох в дерьме, в которое превратилось накопленное золото.

- И законы на этой планете пишутся не для душевных людей, не для порядочных и разумных, а именно для тех, кто всё делает «правильно» с точки зрения социальных норм, общественной морали и государственных стандартов воспитания новых рабов. Вообще не понимаю, зачем люди женятся и рожают детей, отбывая наказание в этом строгом тюремном режиме. Для начала нужно сломать тюрьму, а уж только потом думать о продолжении своего свободного рода... Я никогда не женюсь. Теперь это точно! – решил я и, яростно отбросив удавку-галстук, хлопнул дверью апартаментов. 

Проходя мимо дверей соседних апартаментов, я потоптался там... минут пять... Потом подумал, как всё это глупо выглядит со стороны, и, разозлившись еще сильнее, сбежал вниз по лестнице, украшенной рождественскими гирляндами. Надеялся, что Полина посетит общую гостиную; хотел, чтобы она увидела всю эту рождественскую сказку, но моя дражайшая гостья не пришла. Это уже не просто взбесило меня, а повергло в унынье и тоску.