Сто глупых идей - Ник Венджинс

А на что, спрашивается, взъелась Полина?

Ну, выбросила ирга очередную порцию пачкающих ягод, испортила чудесный момент – пусть! Зачем обращать внимание на завистливых дур? Особенно если у тебя самого и в мыслях не было подлизываться. Ведь я видел, что восхищение и все слова Полины были совершенно искренними.

Или Полина обиделась на меня, когда поняла, что я лгал? Да не лгал я, а просто не говорил! 

Я всего лишь утаил от нее, что не совсем обычный адвокат... Неужели я должен был кричать на каждом шагу, что являюсь миллиардером? Посыпались бы вопросы о том, как я построил свой капитал... Неудобные, прямо скажем, вопросы... затрагивающие другие сферы... И понесся бы снежный ком, нет, даже не ком, а настоящая лавина! Почему адвокат? Почему притворство, почему живу в обычном особняке в Подмосковье, а не где-нибудь в Швейцарии или на острове? Почему меня еще никто не грохнул, ведь я хожу без телохранителей, как Петрович, например?... Много вопросов, а отвечать на них Полине мне бы не хотелось. Да и не обязан. И вообще, у нее муж есть. Любимый, единственный и неповторимый. Обидно так, что рыдать хочется.

Полина спустилась лишь к половине седьмого, когда все уже переместились из общей гостиной в ресторан. Остановившись при входе, она обежала глазами зал и, отыскав меня, кивнула. Вся такая из себя собранная и строгая, облаченная в свой черный рабочий костюм. Сказал же ей, что ужин неформальный! Хотя после ее резких слов о мальчике на побегушках, как-то мне резко расхотелось принимать участие в ее судьбе. И делать из нее делового партнера – тоже расхотелось, а ведь была такая лихая мысль, была... Я хотел, чтобы Полина присмотрелась к этим лицам, к этим бесчувственным серым лицам наших потенциальных врагов, что прятались под масками заинтересованных в общей прибыли лже-друзей.

Хорошо. Если Полине больше по душе язвить и оставаться всего лишь помощницей адвоката, то пусть так оно и будет во веки веков, а точнее - вплоть до ее увольнения!

- Добрый вечер, - подошла Полина к нашему круглому столу на двенадцать персон.

- Присоединяйтесь к пиршеству, - указал я на свободное подле себя кресло. В кресле по другую руку извивалась Инга, всячески выставляя свой роскошный бюст на обозрение, в то время как ее змеиное платье в обтяжку переливалось всеми красками в приглушенном свете люстр, торшеров и свечей, расставленных по всему нарядному столу.

Пока официант помогал Полине с креслом и тихо задавал вопросы касательно предпочтений, Инга, видимо, решила взять реванш за происшествие в холле. Как только официант удалился, Инга по-свойски облепила грудью мою спину и зашептала Полине таким театральным шепотом, чтобы я не упустил ни слова:

- Ты понимаешь, что такое неофициальный ужин? Зачем ты напялила этот ужасный черный костюм? Кажется, я даже вижу на нем катушки. Ты его, случаем, не донашиваешь за кем-то?

- Я тоже вижу катушки, - наклонилась к ней Полина, обдав меня едва заметным ароматом цветочных духов, - у тебя в декольте. И, кажется, они тоже сильно бэушные. По крайней мере, глазами их уже все мужики облапали, а это, считай, что руками замусолили. По мне, так это хуже всяких катушек на пиджаке.

- Палка, завидуй молча.

- Было бы чему...

Встревать в перепалку женщин, когда они меряются своими декольте-возможностями, было как-то не комильфо, и я просто терпеливо ждал, когда же за моей спиной закончатся все эти срамные соревнования. А заодно уже успел обсудить некоторые вопросы с партнерами.

- ...результаты исследований, которые вы должны были получить из института Планка. Они меня крайне интересуют, - напрямую залепил мне Акайо Танака – владелец одной серьезной клиники, специализирующейся на сердечнососудистых заболеваниях.

С японцами очень трудно вести переговоры. Нужно постоянно держать ухо востро, чтобы и не прогнуться под них, и в то же время балансировать на острие клинка, дабы не сорваться в конфронтацию, когда эти довольно-таки жесткие люди начинают давить. 

- Результаты у меня на руках, - ответил я на английском как можно флегматичнее, при этом невольно отметив, как за моей спиной дернулись обе девушки, мгновенно прекратив свои шипящие разборки. – И они более чем занимательные.

- Мы их увидим? – напрягся Акайо Танака.

- Возможно, - лучезарно улыбнулся я в ответ, поймав одобрительную и хитрую улыбку Синь Ляня – это был мой самый удобный партнер, но, в то же время, самый малозначимый и уязвимый: «всего лишь» доктор наук и один из самых известных в мире натуропатов, а также гениальный врач традиционной китайской медицины, собственными руками спасший столько жизней, что ему давно должны были поставить памятник. Но, за редким исключением, ставят памятники только тем, кто жизни отбирает. Синь Лянь - умнейший человек, но ужасно запуганный, как своими собратьями, постоянно напирающими с фармацевтическими геноцидными новшествами, так и правительством страны, скупающим органы людей в обмен на неуплату налогов.

Синь Лянь одержим идеей помочь полностью оцифрованным гражданам Китая выйти из клеток концлагерей, лишь издевательски условно названными «домами» и личным имуществом. После расстрела его отца во время культурной революции, он приложил максимальные усилия, дабы скрыть факт родства с именитым в своё время эпидемиологом, выступающим против начала претворения в жизнь страшного плана мирового правительства. И в этом ему помог мой отец. Так что... тут уже не просто рука руку моет, тут фактически клятва на крови.

Достаточно сказать, что я не подписал с ним ни одного договора, всё только на словах. Я доверяю ему полностью, как и он мне, но не доверю тем, кто может на него влиять. А таких много. То, что Синь Лянь всего лишь акционер крупнейшей корпорации, выпускающей традиционные китайские препараты, не делает из него «серьезного» конкурента перед лицом других крупных игроков, а вот если бы он стал владельцем... Впрочем, именно об этом он и мечтает. Не могу сказать, что не понимаю его, но, учитывая альтруистические устремления этого почтенного господина, мне кажется, это благо, что он до сих пор только акционер. Его просто изувечат и закопают, если он начнет гнуть свою линию, придя к полноценной власти в компании или хотя бы заполучив контрольный пакет акций. Говорят, понять то, что в голове у китайца невозможно. Это не так. Невозможно понять зомбированного идиота с промытыми мозгами, а Синь Лянь относился к тому редчайшему, почти исчезнувшему виду благородных людей, не имеющих ни расовой принадлежности, ни особого социального статуса, зато достойных быть честными и справедливыми правителями всей Земли. Такому человеку можно доверить жизнь и быть уверенным, что если он и не справится с задачей по каким-то форс-мажорным обстоятельствам, так точно положит все силы на это, вплоть до собственной жизни. Да и что скрывать, мне льстило иметь личным консультантом Синь Ляня. Если бы не его авторитетные заявления и заключения, я бы не смог и части сделать. Взамен я, как могу, влияю на его оппонентов в совете директоров, посредством закупок в Харбине. Они поставляют мне необходимые травы и минералы для всевозможных SPA-салонов, расположенных на территории моего отеля, не говоря уже о крутых профессионалах-массажистах и настоящем шелке, что закупается для пошива постельного белья наших VIP-номеров.