Последствия. Конец Империи - Чак Вендиг

Он готов ради нее на что угодно.

Даже прорвать имперскую блокаду на потрепанном грузовике.

Собственно, именно так он и говорит:

Боюсь, вам нас не разубедить, принцесса. Наша судьба решена — мы летим на Джакку. Вы нас остановите?

Официально я вынуждена попытаться, — вздыхает Лея.

«Проклятье!»

Но, — добавляет она, — если вы не заметили, я на крайнем сроке беременности. Похоже, я даже сама не понимала, насколько крайнем. Так что, полагаю, вполне возможно — и даже вероятно, — что завтра утром я посплю подольше, поскольку ночь, как это зачастую бывает, выдастся бессонной. Соответственно, если вы попытаетесь сбежать на «Соколе» до рассвета, возможно, я никак не смогу вам помешать — к превеликому моему сожалению. Так что, пожалуйста, сделайте мне любезность и улетайте попозже.

Синджир ухмыляется: «Мы вас поняли, ваше высочество».

Но самая широкая ухмылка появляется на лице Хана. Он улыбается от уха до уха, словно гордится Леей.

Наклонившись, он целует жену в щеку.

Пути назад нет, решает Синджир. Утром они отправятся на Джакку.

Теммин толкает гравиплатформу с парой ящиков. За посадочной площадкой виднеется край моря и сверкающая вдоль него ослепительная, будто лазер, линия рассвета. С другой стороны появляется знакомая фигура Синдасира. Бывший имперец пересекает площадку длинными вялыми шагами, зевая на ходу.

Они вместе направляются к ангару номер 34.

Ну и рань, аж мерзко, — снова зевает Синджир.

Ты вообще спал?

Конечно.

А если честно?

Если под «спал» ты подразумеваешь «сидел в постели, читая книгу и прихлебывая чай», то да, я спал.

Теммин искоса смотрит на товарища:

Под чаем, естественно, следует понимать ром?

Бррр. Нет, хватит с меня рома. То была настоящая чандрильская раава.

Похоже, ты всегда находишь какую-нибудь новую выпивку.

Разнообразие — неотъемлемая составляющая счастливой жизни.

~ И сейчас ты тоже пьян?

~~ Я профессионал. Я не могу быть «пьян». Я могу быть «на бровях».

Теммин снова бросает на него взгляд, на этот раз пол- иый ярости, словно изо всех сил желая выстрелить из глаз лазерными разрядами и стереть самодовольное выражение с лица Синджира.

Бывший офицер службы безопасности закатывает глаза:

Да брось, я перестал пить около полуночи. Потом собрал снаряжение и... — Он внезапно замолкает.

И — что?

У нас компания.

Впереди ждет ангар, в котором под тяжелым синим брезентом скрывается корабль, очертаниями сильно напоминающий «Сокол Тысячелетия». Перед кораблем расхаживают двое сенатских гвардейцев в красных шлемах с белым плюмажем.

На боку у них дубинки, которые они, похоже, готовы выхватить в любую секунду.

Раздается новый звук шагов. Парень смотрит по сторонам...

С каждой стороны подходят еще по двое гвардейцев.

Что происходит? — тихо спрашивает Теммин.

Просто иди и не останавливайся, — отвечает Син- джир.

Их прислала Лея?

Надеюсь, что нет. Или мы просчитались, поверив ей. Держи руку на бедре.

Он имеет в виду — на бластере. У Теммина под подолом рубашки висит маленький пистолет. Пальцы движутся вдоль кобуры к рукоятке. Это сенатские гвардейцы, и он надеется, что все в порядке, но в День освобождения тоже казалось, что все в порядке, — пока не случилось то, что случилось.

Остановитесь, сэр, — говорит один из гвардейцев впереди, мирно вытягивая руку, — но пальцы другой продолжают лениво ощупывать дубинку на боку.

Это угроза — едва заметная, но все равно угроза.

Вы знаете, кто мы? — спрашивает Синджир, высоко подняв голову и обретая хорошо знакомый надменный вид. — А? Знаете или нет?

Вы Синджир Рат-Велус, а это Теммин Уэксли.

Гм... — Бывший имперец похож на пузырь, из которого выпустили воздух. — Да, это действительно мы. g чем,собственно, дело?

Гвардеец с приплюснутым носом не сводит с него при- стального взгляда..

Разворачивайтесь и возвращайтесь к себе.

Нам нужен наш корабль, — встревает Теммин. — Так что пропустите нас.

Рука гвардейца крепче сжимает дубинку.

Корабль в этом ангаре принадлежит генералу Соло.

Он больше не генерал. И он разрешил нам им воспользоваться.

Как бы там ни было, у нас строгий приказ попросить вас развернуться и уйти.

Вы попросили, — говорит Синджир. — И мы отказываемся. Как уже сказал парнишка — пропустите нас.

Сэр, я не хочу решать этот вопрос некрасиво.

Ты свою физиономию-то видел, гвардеец? Поздновато думать о красоте.

Теммин чувствует, как остальные гвардейцы — все четверо — приближаются сзади. Те, что впереди, хватаются за дубинки.

Сэр, у нас приказ...

Чей приказ? — спрашивает Теммин. — Кто нас тут задерживает?

Сама Канцлер.

Синджир и Теммин переглядываются, и на их лицах читается немой вопрос: «Что, правда?» У обоих возникают подозрения.

шагает вперед, задрав рубашку и показывая

Гвардеец, лучше уходи — или мы с моим другом...

~ Мирно уйдем сами. — Синджир резко дергает парня

назад. Тот протестует, но бывший имперец дает ему знак замолчать и продолжает: — Мы не собирались ничего нарушать. Прошу заверить Канцлера, что мы возвращаемся к себе.

Теммин пытается вырваться, но товарищ встречается с ним взглядом, и в глазах его читается безмолвный призыв: «Полегче».

Парень скрежещет зубами. Ему хочется метнуться мимо стражи...

Но он сдерживается.

Что все это значит? — шипит Теммин, когда парочка спешит прочь.

Не знаю, — отвечает Синджир. — Но мы выясним.

Куда мы идем?

А у нас много вариантов? Других друзей у нас тут нет. Нужно увидеться с Леей.

Лея...

Кто-то произносит в темноте ее имя.

«Люк!» Она пытается до него дотянуться, но не может найти.

В темноте, словно открывающиеся глаза, одна за другой вспыхивают звезды. Сперва они несут покой и утешение, но затем кажутся все более зловещими. «Кто там, кто наблюдает за нами?» — с тревогой думает она. К ней тянутся чьи-то похожие на тени руки, поднимают ее, дотрагиваются до горла, запястий, живота...

Внутри бьет ножкой ребенок. Она чувствует, как младенец переворачивается в ее чреве, сначала на бок, затем головой вниз, пытаясь сориентироваться, найти выход на свободу. «Еще не время, — думает она. — Подожди еще чуть-чуть».