Моя вина - Мерседес Рон

Он молниеносно повернулся и ударил Ронни в челюсть с такой силой, что тот отлетел на капот своей машины.

И начался ад.

Все кинулись молотить друг друга. Посреди этого безумия кто-то толкнул меня сзади, я упала на землю, разбив колени и ладони.

– Ноа, – крикнула Дженна, помогая мне подняться.

Бог мой! Пятьдесят свирепых накачанных мужиков дрались не на жизнь, а на смерть. Страшно было оказаться в самом центре бойни. Я запаниковала. Кто-то схватил нас с Дженной. Это был Лион. У него была разбита губа.

– Залезайте в машину, – приказал он, когда мы добрались до внедорожника Ника.

Запрыгнув в машину, он завел ее и подъехал как можно ближе к месту, где Ник все еще лупил скорчившегося Ронни.

– Ник! – крикнул Лион.

Николас в последний раз ударил Ронни в живот и побежал в нашу сторону. Я заметила, что у него разбита губа и скула налилась фиолетовым цветом.

Пока Лион разворачивался, Ник впрыгнул на место рядом с водителем.

Я оглянулась, и сердце ухнуло вниз – у Ронни в руках был пистолет. Он целился в нашу машину.

– Пригнитесь! – заорала я, и в этот момент заднее стекло машины разлетелось вдребезги.

– Твою мать! – кричали Лион и Ник.

Лион на полной скорости выехал на шоссе. В этот поздний час дорога была пустая. Я обернулась и увидела несколько машин, мчавшихся за нами, но машины Ронни среди них не было.

– Вы в порядке? – обернувшись, спросил Николас и посмотрел сначала на меня, а потом на Дженну.

– Дженна, скажи что-нибудь, – сказал Лион, глядя на нее с тревогой в зеркало заднего вида.

– Сукин сын! – истерически закричала она.

– Вижу, ты в порядке, – усмехнувшись, сказал Лион.

– Найди автозаправочную станцию, – попросил Ник Лиона, откинувшись на подголовник.

Я боялась глубоко дышать, как будто окаменела от ужаса. Никто на меня никогда не наставлял пистолет. Он смотрел мне прямо в глаза перед тем, как выстрелить. Этот безумный взгляд будет еще долго меня преследовать.

Я все еще не понимала, что случилось. Почему все вышло из-под контроля?

Впечатления и события этого дня: Дэн, Бэт, гонки, приятные и неприятные чувства, которые пробудились сегодня, бессилие и чувство вины, кроме того, боль в кровоточащих коленях и ладонях, – все это начало настойчиво давать о себе знать, мои нервы не выдерживали напряжения.

Десять минут спустя, окруженные неловкой тишиной, мы стояли на круглосуточной автозаправочной станции.

Лион заглушил двигатель и поспешил открыть дверь Дженне, чтобы тут же горячо ее обнять.

Ник тоже вышел из машины и, не останавливаясь, пошел прямо на заправку. Я не могла и не хотела смотреть на него.

Я чувствовала себя виноватой в том, что случилось. Драка могла закончиться в тысячу раз хуже. Эти люди не были похожи на тех, которых я до сих пор знала. Они были опасны. Здесь крутились большие деньги. А я выставила перед всеми дураком главаря банды, и Ник был вынужден вступить с ним в драку. Все произошедшее было моей виной.

Николас вышел с заправки с полным пакетом. Он подошел к Дженне и Лиону и протянул им бинты, обезболивающие и алкоголь.

У Дженны был разбит лоб, и Лион помог ей его обработать.

Николас вытащил бутылку с алкоголем и стерильную повязку и продезинфицировал рану на губе. Затем он вылил себе на голову воду из бутылки, стряхнул мокрые волосы и направился ко мне.

Открыв дверцу машины, он смотрел на меня на несколько секунд.

– Дай мне свои руки, – сказал он ничего не выражающим тоном.

Я не двигаясь смотрела на него. На его разбитую губу и огромный синяк на скуле. Ком подступил к горлу. Это была моя вина.

– Извини, – прошептала я так тихо, что даже не поняла, слышал ли он.

Он взял мою руку и осторожно начал очищать окровавленную, грязную рану. Сначала на руках, потом на коленях.

Я не знала, что делать и что говорить. Лучше бы он кричал и обвинял меня, чем это молчание. Николас вернулся на водительское место и минуту спустя в гробовой тишине мы выехали на дорогу. Даже Дженна с Лионом молчали.

Тогда я поняла, насколько серьезно всех подвела.

Прошло четыре дня, а я так и не появился дома. После того, что случилось, я не хотел даже носа туда показывать. Я не знал, как отреагирую, когда снова окажусь лицом к лицу с Ноа. Я был страшно зол на нее. Ее дурацкая затея обошлась мне более чем в сто тысяч долларов – столько стоила моя Ferrari.

Перемирие между группировкой Ронни и моей окончательно нарушилось. До сих пор помню, как мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда я услышал выстрел и крик Ноа на заднем сиденье. Я боялся оглянуться назад, боялся того, что могу там увидеть. Это был самый большой ужас в моей жизни. И все из-за глупости этой девчонки, которая не слушала меня ни в чем.

Интересно, где и когда она научилась так водить. Даже я чувствовал себя беспомощным в сравнении с ее мастерством и смелостью. Меня поразило, как она вписалась во второй поворот. Так рисковать может только человек со сниженным инстинктом самосохранения.

У меня не выходил из головы наш поцелуй. Я не мог забыть ее полные, сладковатые на вкус губы, ее тело, которое сводило меня с ума.

Как мне вернуться домой, когда я не знал, как себя вести. Часть меня жаждала мести. Эта девчонка с медовыми глазами лишила меня самого большого сокровища. А другая часть жаждала заставить ее трепетать при виде меня, чтобы у нее дыхание перехватывало в моем присутствии. Я склонялся больше к первому варианту.

Четверо суток я тусовался днем и ночью, ложился спать на рассвете и каждый раз с новой девушкой.

Наконец, я вернулся домой. Разбитое стекло в машине я успел заменить. Припарковался на своем месте, надел солнцезащитные очки, чтобы не так было заметно мое страшное похмелье, и направился ко входу, надеясь незаметно проскользнуть в свою комнату и провести в ней весь день. Однако это оказалось невозможным. Из кухни доносились голоса. Я медленно вошел. В кухне завтракали Раффаэлла, Ноа и Дженна. Мои глаза задержались на той, которой всего за несколько дней удалось перевернуть мою жизнь. Я заметил, что ее кожа загорела на солнце, а волосы еще больше выгорели. Она была в купальнике и сверху обернута полотенцем. Рядом с ней сидела Дженна в бикини. Лицо озаряла приветливая улыбка. Они теперь подружки?

– Наконец-то ты вернулся, Ник! Отец звонил вчера тебе весь день, – мягко сказала мне Раффаэлла, которая выглядела бодрой и свежей. В отличие от взъерошенной Ноа, она была при полном параде: светлые волосы собраны, белый льняной костюм хорошо отглажен.

Черт, как быстро она стала миссис Лейстер.

– Я был занят, – коротко ответил я, направляясь к холодильнику, чтобы взять пиво.