Карнавал смерти - Рафаэль Монтес

– Может, сходим завтра в кино?

Она захлопнула дверь и подождала, пока лифт поднимется на седьмой этаж. В этом доме был огромный коридор с десятком квартир на каждом этаже. В вестибюле девушка нашла кнопку от входной двери и, вдохнув душный полуночный воздух с улицы, открыла карту на телефоне, чтобы выяснить, где находится. Джордж жил между районами Катете и Глория. Он говорил ей об этом на первом свидании, но Виктория забыла. Она заказала такси и через несколько минут была дома. Положив перочинный нож на раковину, разделась, глядя в зеркало. Вид жутковатый: бледная, забинтованная, волосы растрепаны, глаза запали. Виктория долго принимала душ, размышляя о произошедшем и нелепости своего первого поцелуя посреди такого вихря событий. Мысли о Джордже – его открытом лице, сладком кофейном запахе, серьезном взгляде (когда он говорил о протезе) – успокоили ее. Нет смысла мучить себя. «Это от тебя не зависит», – заключила она, вытираясь, и надела пижаму. Викторию охватило редкое для нее чувство радости. Она легла и закрыла глаза, но сразу заснуть не получилось. Это влюбленность? Жар, взявшийся неизвестно откуда, отчего голова кружится, а сердце бешено колотится? Я хочу тебя, Вик… Ей никогда раньше так не говорили.

Внезапно все проблемы показались ей не такими уж серьезными. Может быть, жизнь не так плоха, и она тоже сможет стать счастливой…

* * *

Разрушать барьеры, делиться любовью, сближаться, при этом не заходя слишком далеко… Виктория затеяла со мной сложную игру. Два шага вперед, шаг назад, еще один вперед и снова назад. Но сейчас стало лучше, чем раньше. Все идет по плану. Она съездила к детективу и читала дневник. Она постепенно открывается мне, начинает доверять, поддаваться. Увы, она по-прежнему кое-что скрывает, предпочитая держать в себе. Я понимаю. Но я хочу получить доступ к самому сокровенному в ее жизни – к этому таинственному миру, – и тогда она все поймет. Мы останемся вдвоем – и никого, кроме нас.

Виктория приехала в дом престарелых примерно в пол-одиннадцатого утра. Тетя Эмилия уже приняла душ и теперь лежала в постели, решая головоломку. На стене прямо над ее головой висело бронзовое распятие. Стоя в дверях, девушка с минуту наблюдала за двоюродной бабушкой, пытаясь успокоиться. Это оказалось не так легко. Она долго проспала, зато за ночь смогла восстановить силы. Три сообщения от Джорджа – пожелание доброго утра с маленькими сердечками, а еще перечень фильмов, которые можно посмотреть вечером – привели ее в хорошее настроение, а потом Виктория вспомнила: сегодня среда. Нет смысла откладывать встречу или пытаться как-то уберечь от новостей тетю Эмилию. Слишком многое вышло на свет. Нужно быть настороже, бдительнее. Виктория вошла в комнату и положила рюкзачок в сторонке. Чмокнула двоюродную бабушку в лоб и улыбнулась, оттягивая время. В комнате было душно, но тетя Эмилия, кажется, не замечала этого.

– Не могу найти слово «тень», – раздраженно пожаловалась она. – Это сводит меня с ума.

Виктория села в изголовье кровати и взглянула на пожелтевшую страницу с рядами букв и пометками, сделанными нетвердым почерком красной ручкой. Тетя Эмилия подняла глаза, перекрестила внучатую племянницу и погладила по щеке.

– Эта помада так идет тебе, милая, – заметила она. – Когда ты познакомишь меня с новым другом?

Девушка покраснела. Она посмотрела на «Ютьюбе» обучение, как быстро и просто сделать макияж. Купила в аптеке тональный крем, чтобы скрыть мешки под глазами, и нежно-розовую помаду – подчеркнуть губы. Она не думала, что тетя Эмилия заметит.

– Ты так похожа на мать, – улыбнулась тетя. – Длинные волосы, блеск в глазах…

Виктория подумала то же самое, когда взглянула утром на себя в зеркало и впервые не увидела в нем ухудшенного варианта матери. Сегодня она решила обойтись без банта в волосах.

– Мы виделись на днях, – сказала Виктория как можно равнодушнее.

– Это замечательно! Просто чудесно, милая! Ты еще встретишься с ним?

Виктории не хотелось, чтобы тетя завладела разговором. Она уже отрепетировала то, что хотела сказать.

– Тетя Эмилия, на прошлой неделе кое-что произошло…

– И что же?

Она сразу перешла к делу:

– Кто такая София?

Тетя Эмилия на мгновение открыла рот. Затем выражение ее лица изменилось, она покачала головой и стиснула красную ручку в морщинистых пальцах.

– Не понимаю, о ком ты.

– О сестре моего отца.

– О ком ты? – повторила тетя так резко, как никогда раньше не говорила.

– Почему я до сих пор не знала, что у моего отца была сестра?

Тетя Эмилия молча смотрела на нее.

– Расскажи, – потребовала Виктория. – Я должна знать.

– Когда мой брат овдовел, он был еще очень молод… Ну, так он думал. Ему исполнилось пятьдесят пять. Его сын, твой отец, только что нашел себе первую работу и стал жить отдельно. Мой брат начал встречаться с… проститутками. Одна из них забеременела от него. Он, разумеется, сделал тест, и это в самом деле оказалась его дочь. Очень позднее пополнение в семье. Та женщина не хотела заботиться о ребенке, и твой дедушка решил оставить Софию у себя.

Виктория даже представить не могла, как тетя Эмилия отреагировала на известие о внебрачном ребенке брата. Она ведь крайне религиозна, с твердыми представлениями о семье, добре и зле.

– А как мой отец воспринял новость о том, что внезапно обзавелся сестрой?

– Обрадовался. Тогда ему было немного за двадцать, и он уже жил самостоятельно. Преподавал на краткосрочных курсах и хотел открыть собственную школу. По большому счету рождение сестры его никак не затрагивало. Но иногда он помогал – например, оставался с ребенком на выходные. Позже, когда ему было уже за тридцать, Мауро открыл школу Иконе и познакомился с твоей матерью, которая стала работать там учительницей математики. Они крепко полюбили друг друга. Раньше Мауро думал только о карьере.

Виктория уже сотню раз слышала эту историю; тетя Эмилия сменила тему.

– А ты? Что ты думала о Софии?

– Конечно, тогда я была потрясена. И разочарована. Такой позор… Но когда я увидела малышку, то растаяла. Она была чудесным ребенком – капризная, беззащитная… – Тетя Эмилия ненадолго задумалась и добавила: – Гены начали проявляться, когда она подросла.

– В каком смысле?

– У Софии оказался дурной нрав. Она была другая, не такая, как мы. Как будто пыталась наказать твоего отца за то, что он законнорожденный сын.

– А дедушка сидел сложа руки?

– Представь, каково это – стать отцом-одиночкой, когда впору быть дедушкой… Он прошел через ад. Когда брата разбил инсульт, Софии было одиннадцать.

– И она стала жить с моим отцом?

– Да, в восемьдесят шестом. Очень трудное время. Твои родители познакомились за год до этого и уже жили вместе. Конечно, когда София переехала к ним, их жизнь изменилась, но не слишком кардинально. К тому же я помогала по мере сил.