Космер: Тайная история - Брендон Сандерсон

сейчас не приходилось. Шай снова побежала, свернула за угол, запутывая погоню, и вскоре добралась до исходной точки своего забега.

«Ночи! Надеюсь, я в нем не ошиблась, – думала она. – Но если окажется, что он более искусный обманщик, чем я сама, мне конец. Неизвестный бог, сделай же хотя бы в этот раз так, чтобы я не ошиблась в человеке».

Шай остановилась в коридоре, ведущем к покоям императора. Отчаянно колотилось сердце, но усталости в теле пока не ощущалось.

Хмурясь, на нее смотрели охранники, но все же, как их и натаскивали, они не покидали свои посты в конце коридора. Ждать стало невыносимо, а клеймящий с ужасными тварями все приближался…

– Почему ты здесь? – раздался голос позади.

Шай повернулась. По коридору шел Гаотона. Разумеется, пока все вокруг охотились за ней, он поспешил к императору, чтобы убедиться в его безопасности. Осторожно шагнув в его сторону, она подумала, что это худший запасной план в ее жизни.

– Печать сработала, – тихо произнесла Шай.

– Ты сама применила к нему печать? – Гаотона схватил ее за руку и затем, бросив взгляд на стражников, отвел подальше от чужих ушей. – Из всех необдуманных, безумных, дурацких…

– Она работает, Гаотона, – заверила Шай.

– Зачем ты пошла в его покои? Почему не сбежала, пока могла?

– Должна была проверить печать. Поймите, должна была.

Он посмотрел ей в глаза. Как всегда, словно в душу заглянул.

«Ночи! Из него бы вышел замечательный поддельщик».

– Твой след уже взял клеймящий, – сообщил Гаотона. – Для поимки он призвал… этих своих…

– Знаю.

Гаотона сомневался лишь мгновение, а потом вынул из глубокого кармана мантии деревянную шкатулку.

Сердце Шай дрогнуло, а затем неистово забилось.

Гаотона протянул шкатулку. Шай взяла, но он шкатулку из руки не выпустил.

– Ты заранее знала, что я сюда приду. Знала, что прихвачу с собой эту шкатулку и отдам тебе. Ты обвела меня, точно последнего дурачка, вокруг пальца.

Шай промолчала.

– Как ты это устроила? – допытывался он. – Я пристально наблюдал за тобой. Был уверен, что уж кем-кем, а мной ты не манипулируешь. И все же прибежал сюда, зная, кто меня здесь поджидает. И что именно тебе нужно. Только сейчас я понял, что подчиняюсь твоему изощренному плану.

– Я действительно манипулировала вами, Гаотона, – призналась она. – Но делать это пришлось самым сложным способом.

– Каким же именно?

– Я была с вами абсолютно искренней, – ответила она.

– С помощью искренности людьми управлять нельзя.

– Неужели? – спросила Шай. – Разве не так вы сделали карьеру? Были честным, открыто показывали, чего от вас можно ожидать, рассчитывая на такую же честность взамен?

– Твои манипуляции в корне отличаются от моих.

– Действительно отличаются, но все сказанное мной – истинная правда. Об уничтожении картины, о моих мечтах и тайнах. Искренность – единственный способ заручиться вашей поддержкой.

– Я тебя не поддерживаю. – Он помолчал. – Но и смерти твоей не желаю, девочка. Тем более от зверей, что гонятся за тобой. Возьми же свои сокровища. О дни! Хватай и беги, пока я не передумал!

– Спасибо, – прошептала Шай, прижимая к груди заветную шкатулку. Затем, порывшись в кармане юбки, вытащила небольшую толстую книжку и протянула ему со словами: – Храните в надежном месте. И никому ни при каких обстоятельствах не показывайте.

Он нерешительно взял книжицу.

– Что это?

– Здесь правда, – ответила Шай и поцеловала его в щеку. – Если выберусь, применю мое последнее клеймо сущности. То самое, которое не собиралась применять к себе. Но прежде добавлю к заключенным в него воспоминаниям доброго дедушку, спасшего мне жизнь. Добавлю мудрого и заботливого человека, которого безмерно уважаю.

– Беги, глупая девчонка, – велел Гаотона.

На его глаза навернулись слезы. Не будь Шай на грани паники, ее бы переполнила гордость. А затем она бы стыдилась своей гордости. Такой уж она человек.

– Ашраван жив, – сказала Шай. – Думая обо мне, вспоминайте об этом. И о том, что у меня получилось задуманное. О ночи, у меня получилось!

И она умчалась по коридору.

Гаотона вслушивался в удаляющийся топот ног, но вслед Шай не обернулся. Он неотрывно смотрел в другую сторону. Туда, где были растерявшиеся охранники и дверь…

Дверь куда?

В будущее Империи Роз?

«Нами будет руководить некто уже не совсем живой, – невольно подумал Гаотона. – Порождение наших самых грязных помыслов».

Глубоко вдохнув, арбитр прошел мимо охранников и распахнул дверь, чтобы посмотреть на то, что сотворил собственноручно.

«О Матерь Света! Пожалуйста, пусть предо мной предстанет не чудовище!»

Шай шагала по коридору, держа под мышкой шкатулку с печатями своей сущности. На ходу она сорвала с себя блузку и запихнула в карман юбки. На ней остались обтягивающая черная хлопковая сорочка, юбка и легинсы. Одежда почти не отличалась от той, в какой она обычно тренировалась.

Шай чувствовала себя увереннее, чем когда-либо, и, очевидно, всем своим видом доносила до окружающих, что с ее пути лучше бы поскорее убраться. И слуги поспешно расступались.

Наконец-то она обрела свою душу. Всю и целиком.

Шай на ходу достала одно из вновь обретенных бесценных клейм сущности, обмакнула в чернила, а шкатулку, захлопнув, поспешно спрятала в карман юбки. Поставила печать на бицепс и провернула, переписывая всю свою прежнюю историю…

Долю секунды она помнила обе версии своего прошлого. Ей отчетливо вспомнились два проведенных взаперти года – те самые годы, когда она придумывала и создавала это клеймо сущности. Не забыла она и свою жизнь в качестве поддельщицы. А кроме того, и последние пятнадцать лет жизни, проведенные среди народа теуллу. Люди этого воинственного племени приняли ее и обучили боевым искусствам. И пусть на жестоких тренировках ей много раз лишь чудом удавалось выжить, в своих устремлениях она, несмотря ни на что, преуспела.

Логически она понимала, что жизнь с народом теуллу не более чем фальшивка, но пока действует штамп, она будет другой версией себя. Той собой, которая бы существовала, если бы действительно вступила в общество суровых воинов и прожила среди них более десяти лет.

Считаные секунды сплетались две жизни, две истории развития судьбы, а затем прошлое поддельщицы покорно отошло на второй план. Она полностью утратила навыки создания печатей, потеряла тягу к исследованиям, но по-прежнему оставалась собой. Помнила недавние события: как ее схватили, как упрятали в камеру. Но при этом Шай всецело переродилась в Шайзан. Это имя ей когда-то дали теуллу.

Ее тело стало стройнее и сильнее, теперь это было тело закаленного битвами воина. Она сбросила туфли и сняла очки, поскольку нужда в них отпала. Волосы сами собой укоротились, а от носа по правой щеке вниз протянулся глубокий шрам. Двигалась она как отменно тренированный боец – пружинистой хищной походкой.

Оставив Имперскую галерею слева, она оказалась в той части дворца, где жили слуги и откуда уже было рукой подать до конюшен.

Перед ней распахнулась дверь, и взору предстал капитан Зу. Через повязку на лбу сочилась кровь, одежда местами разорвалась при падении. В