Красавец для чудовища - Евгения Кретова

* * *

Она еще укрывалась его объятиями, а Василий уже чувствовал, как она внутренне отстранилась, почти мгновенно заново выстроив между ними стену. Он неторопливо сел, подобрал с пола рубашку, брюки, скомкал в руках:

– Я знаю, ты сейчас обо мне черти что думаешь…

– … Думаю, – отозвалась издалека, будто с другой планеты. Прижала край пледа к груди, словно отгораживаясь от произошедшего.

По голосу он угадал, что говорить сейчас – бесполезно, убеждать – тем более.

– Наверное, мне лучше уйти.

– Наверное, – эхом прошелестел ее голос. – Оденься здесь. Приемная под камерами.

Она отвернулась, подцепила край пледа, завернулась в него с головой, как гусеница. Словно умерла.

Василий постоял рядом.

– Ин, – позвал в темноту, – давай поговорим.

Она не пошевелилась, будто уснула.

Помявшись около нее еще несколько минут, он тихо надел брюки и выскользнул в приемную: обнаженные плечи лизнула прохлада кондиционера.

По-кошачьи внимательные глаза уставились в окошко камеры видеонаблюдения. Присев на стул для посетителей, Василий развернул пиджак, вытащил из внутреннего кармана блокнот, в котором с прошедшего с Ингой совещания появилось несколько исписанных мелким аккуратным почерком листков. Слава Борщев коряво нацарапал схему локальной сети компьютеров в «Jus Olympic» и принципы работы эксплойта в системе. И совсем свежая, сделанная несколько часов назад, шпаргалка.

Бросив задумчивый взгляд на свое рабочее место, прислушавшись к тишине в кабинете Инги, Швецов решительно поднялся. На ходу натягивая рубашку и застегивая пуговицы, он вышел в коридор. Приглушенно пискнул лифт, останавливаясь на семнадцатом этаже. Через мгновение захлопнулись двери.

Офис консалтинговой фирмы «Jus Olympic» настороженно затих.

Наступало утро субботы.

Теплый мягкий плед. Под головой – широкий подлокотник и «пожарная» подушка, тощая, с зелеными слониками на обивке – других в магазине не нашлось. От затылка по позвонкам стекало напряжение последних дней. Инга не заметила, как задремала.

Во сне вездесущий «Аполлон» что-то рассказывал ей о локальной сети «Jus Olympic», торопился и смотрел осуждающе – потому что она не слушала и глупо улыбалась.

«Кому я это все говорю, Инка?» – спросил, наконец. Вот и сказал «Инка».

Откуда-то в том сне оказалась река – она вкрадчиво журчала где-то вдалеке. Инга отвлеклась, чтобы посмотреть, где река. И почувствовала, что осталась одна: голос Швецова исчез. Она перестала ощущать его теплые ладони на плечах, его дыхание и заботу.

Оглянулась. И встретилась взглядом с чем-то страшным, черным от злости, исковерканным. Кажется, это были чьи-то глаза. Жуткие, голодные.

Инга отшатнулась, падая в бесконечную пропасть.

Цеплялась за воздух, в кровь исцарапала руки о каменные уступы, острые как стекло и жалящие.

Проснулась от собственного крика.

На полу, плед остался на диване, с ледяными от холода ногами.

– Вася, – позвала. Тихо. Никто не отозвался.

Инга поднялась, потянулась за блузкой, нырнула в рукава. Застегнула несколько верхних пуговиц, укуталась в плед. Как была, босая, вышла в приемную.

– Вась, ты здесь? – спросила еще раз. Темнота офисного коридора проглотила ее голос, утробно прошелестела работающим лифтом.

Инга торопливо нырнула в свой кабинет, присела на диван, соображая, что вчера произошло. Вспомнила свою истерику. Как потом зашел в кабинет Швецов, положил папки на угол ее стола, а она из своего укрытия наблюдала за ним. Сильные плечи. Ловкие руки с длинными артистическими пальцами. Прямой идеальный нос. Кошачья грация и уверенность. Словно он в самом деле на своей территории. Вспомнила, как он заметил ее. Подошел. И что-то говорил. А! Утешал. А она совсем раскисла. Хотел разозлить. «Родишь мне ребеночка», «бешеная мамочка»…

А потом он оказался так близко.

Инга дотронулась до исцелованный губ, провела холодными пальцами по шее, там, где он ласкал так нежно, так исступленно. Он ловил ее дыхание, пил его, впитывал и ждал, когда она окажется рядом с ним каждой клеточкой своего сознания.

Он решил, что нужно уйти. А она не остановила: не хотела говорить, думать, решать. Она все еще оставалась каждой клеточкой своего сознания там, рядом с ним. А он не заметил.

И он ушел.

– Черт возьми, – она потянулась за сотовым. Торопливо набрала номер.

– Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, – равнодушно отозвался оператор.

Инга закусила губу.

Нашла его номер в мессенджере, посмотрел, когда он был последний раз он лайн. Получалось, еще вечером. Еще до этого.

Инга откинулась на спинку дивана, запрокинула голову, соображая, где он может быть.

В груди гадкой жалящей жабой зашевелилось сомнение, внутри взорвалось ледяной кислотой.

– Нет, этого не может быть.

Инга подскочила, бросилась к компьютеру, загрузила бухгалтерскую программу: операция по переводу средств индивидуальному предпринимателю Швецову Василию Андреевичу на счет такой-то исполнена. В груди стало липко и муторно, словно там поселилась противная и скользкая жаба.

Медленно опустилась в кресло, посмотрела на настенные часы – часовая стрелка только-только подобралась к отметке «девять». Тонкие пальцы нервно барабанили по столешнице. Платеж произведен перед самым обедом. Исполнен, судя по отметке, около шестнадцати часов вечера.

Инга набрала номер.

Сиплый голос на другом конце виртуального провода отозвался не сразу.

– Полина Артемовна, это Широкова, – коротко представилась. – Вы созванивались с итальянцами? Они получили деньги?

Главбух шумно засопела, пробасила:

– Инга Пална, ну когда? Я их предупредила, что платеж произведен, с нашего счета деньги списались. А там и конец операционного дня. Пятница же.

Инга представляла, как раскраснелась Полина Федорчук, как округлились ее глаза и оттопырилась нижняя губа. В самом деле, пятница же. Конец операционного дня. Деньги наверняка болтаются на пути к итальянцам. Конечно, в понедельник они их увидят.

«А вдруг нет?».

Торопливо попрощавшись с бухгалтером, снова набрала номер с серой безликой аватаркой, прекрасно понимая, что, появись Швецов на связи, ей бы пришло уведомление, а несколько непринятых звонков от женщины… Это вообще никуда не годится.

В зеркальной темноте сапфирового стекла отражалось ее растерянное лицо с размазанной по щекам косметикой и всклокоченная шевелюра. По сути, что она о нем знает, об этом калужском госте? Достала из верхнего ящика стола стопку бумаг «на выброс», сверху – его резюме. Где учился, где работал, вкусы, амбиции и предпочтения. Из личных данных – номер сотового и аккаунт в соцсети. Инга боролась с желанием заглянуть в него. Но, с другой стороны, что толку. Там не будет написано, что он кинул ее, Ингу Широкову. Легко и виртуозно.