Джугафилия и советский статистический эпос - Дмитрий Орешкин

Ничего не попишешь: бинарная когнитивная матрица плюс три поколения негативной селекции. Они убеждены, что таким образом служат Родине. То есть тому образу Родины, который сложился в их травмированных джугафилией головах.

Частный случай Ельцина-1996

С 1995 г. благодаря внедрению ГАС «Выборы» стали публиковаться результаты выборов не только на уровне субъектов Федерации (республик, краев, областей и пр.), но и на уровне территориальных избирательных комиссий, ТИК. Это, по существу, уже районный уровень, гораздо более дробный. Вне зависимости от меры фальсификата (в разных ТИК она могла колебаться от 0 до 100 %) появление на карте России примерно 2750 новых электоральных контуров вместо прежних 89 (по тогдашнему числу субъектов Федерации) помогло осознать реальную неоднородность политического пространства. С небывалой отчетливостью на поверхность вылезло устройство электоральных султанатов, где в отдельных ТИК показатель явки был около 90 % и столь же высока монолитность голосования «за кого надо». Вопрос, кому «надо», тогда не стоял и сейчас не стоит: «надо» местным элитам. Другое дело, совпадает ли их понимание своего интереса с пониманием Центра. В путинскую эпоху Центр лаской и силой смог заставить республиканские элиты принять общий антикоммунистический консенсус, основанный в том числе на коррупционной скупке их лояльности. Но в «лихие 90-е» преимущества государственного капитализма для местных начальников были еще не очевидны, и между Кремлем и республиками существовал выраженный раскол в определении вектора дальнейшего движения.

Кремль пытался провести реформы, то есть внедрить частную собственность и рыночную экономику. Национальные элиты воспринимали это как покушение на свое полновластие и де-факто принадлежащие им материальные активы. Включая священное право делить и распределять поступающие из Москвы дотации и субвенции. Конфликт приоритетов отражался в электоральной географии. В ту пору из почти 2750 ТИК отчетливо султанскими показателями голосования отличались всего несколько десятков. Практически все они располагались в таких республиках, как Башкортостан, Дагестан, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Северная Осетия, Татарстан… Их волеизъявление носило ярко выраженный антикремлевский (антиельцинский) характер.

Конкретнее, в первом туре президентских выборов 16 июня 1996 г. явка в 90 и более процентов была показана всего в 60 ТИК. 25 из них располагались на территории Башкортостана и еще 24 на территории Татарстана[32]. Удивительное совпадение! Не имея в ту пору достаточного материала для оценки доли фальсификата, автор предложил для подобных территорий понятие «особой электоральной культуры» и «управляемого электората». Было ясно, что из таких ТИК поступают экзотичные, резко отличающиеся от средних по стране результаты.

Плакат 1950 г. Автор В. С. Иванов. Источник изображения: https://www.historyworlds.ru/gallery/raznye-temy-iz-istorii/sssr1/cccp-plakat/&fstart = 24

В то же время оснований утверждать, что они там вульгарно «нарисованы», еще не было. Возможно, в национальной провинции (а именно там располагалось большинство таких «особых» ТИК) патриархальное общество так устроено, что полностью зависит от местных аксакалов? Тогда в зависимости от решения старейшин община может вполне доброкачественно продемонстрировать необычайную электоральную сплоченность. Откуда нам знать…

Позже выяснилось, что механизм обеспечения «сплоченности» куда проще и циничней, но к этому пониманию еще надо было прийти. На тот момент эмпирический факт заключался в том, что в стране имеются компактные территориальные образования, где десятки ТИК с «особой электоральной культурой» вплотную примыкают друг к другу. Почему-то эти конгломераты, как правило, располагаются в пределах национальных республик. За редкими исключениями вроде Кемеровской и (тогда) Орловской областей. Одним из удивительных свойств такого рода образований оказалась политическая флюгерность, то есть способность быстро менять политические предпочтения избирателей. Волеизъявление населения резко менялось либо после смены местного руководства, либо после переосмысления этим руководством своих интересов.

В декабре 1995 г. на выборах в Госдуму избиратели Агинского Бурятского АО показали себя как самые убежденные в России сторонники коммунистических идеалов. КПРФ и ее верная союзница Аграрная партия в сумме поставили здесь рекорд среди субъектов Федерации: 50,3 %. В пять с лишним раз больше ближайшего преследователя в лице ЛДПР (8,9 %). Прошло всего полгода, и в первом туре президентских выборов 16 июня 1996 г. народ Агинского Бурятского АО оказывается уже решительным сторонником демократических перемен: Б. Ельцин набирает 44,7 % против 35,7 % у Г. Зюганова. Стоит отметить, что между этими двумя электоральными событиями в Агинском Бурятском АО сменилось высшее руководство: 13 января 1996 г. вместо Г. Цэдашиева главой администрации был назначен Б. Аюшиев.

Каким образом руководители подобных территориальных образований добивались правильных (с их точки зрения) результатов, нам неведомо. Скорее всего, методы имели много общего с советскими. Хотя пример того же Агинского Бурятского АО говорит о том, что сходство вовсе не исчерпывающее: в обоих случаях явка там была показана вполне человеческая, около 60 % (в СССР стандартные 99,9 %) и признаков такой уж невероятной сплоченности тоже нет — в 1996 г. более трети голосов ушло к Зюганову. То есть роль административного ресурса в АО была велика, но далеко не абсолютна. Еще слабее его роль была в урбанизированной и более свободной «городской» России, где, помимо прочего, элиты были слишком разобщены и дезориентированы, чтобы проводить какую-то консолидированную политику. Кто-то тянул вперед, к рынку и капитализму, а кому-то хотелось назад, к понятному и привычному обкомовскому статусу.

В этом отношении руководству большей части национальных республик, где у руля сохранились старые партийные кадры, было проще. Соответственно, и результаты голосования (точнее, результаты подсчета голосов) там были ближе к советскому идеалу — как его понимали местные начальники.

В первом туре президентских выборов 1996 г. элиты большей части национальных республик координированно бросили свой административно-фальсификационный ресурс на поддержку Г. Зюганова. За исключением новоназна-ченных лидеров Ингушетии, Калмыкии, Тывы и Чечни, политическое будущее которых напрямую зависело от сохранения Б. Ельцина в Кремле. На территории Адыгеи, Дагестана, Карачаево-Черкесии, Северной Осетии, Мордовии, Марий Эл, Чувашии и др. местные администраторы 16 июня обеспечили Г. Зюганову отрыв в 20–30 % и даже более. В Ингушетии, Калмыкии, Тыве ситуация была зеркально противоположной — здесь молодые национальные вожди столь же сплоченно конструировали электоральную поддержку Ельцину. Естественно, используя те же советские («азиатские») шаблоны волеизъявления.