Ведьма из яблоневого сада - Елена Арсеньева

Аперитивчики в Муляне – это что-то! Можете мне поверить –это большущее удовольствие. Собираются люди не ради выпить-закусить: простопообщаться, поболтать о том о сем. И лишь в качестве фона для болтовни глотнутьотличного вина, купленного у местных виноделов (в Бургундии, вопрекисложившемуся штампу, далеко не каждая семья владеет виноградниками и занимаетсявиноделием), или ратафьи, которую, вот уж точно, делают в каждом доме, илисливовой настойки (тоже дело обычное), или сидра (если урожайный год выдался наяблоки, вот как нынче). Собственно, «аперитивчиков» обычно много (хотя многоздесь, строго говоря, не пьют, лишь употребляют алкоголь для некоего вполнеприличного возвеселения), а закуски – чуть: маслины, оливки, орешки, канапе, сосиски-коктейльс непременной дижонской горчицей, невероятно затейливые крекеры или специальныепеченюшки для аперитивов, которых в окрестных магазинчиках, хотя бы в том жеНуайере, превеликий выбор. Ну да, вроде бы не для еды люди собираются, но темне менее, если хозяйка возьмет да испечет что-то свое, фирменное, гостивоспринимают ее стряпню с детским удовольствием. Причем хозяева тоже не станутвозражать, если кто-то из гостей вдруг возьмет да и принесет на аперитивдомашний пирог. Все-таки вкусная еда – это из разряда вечных ценностей!

На кухне Брюнов имелось, на взгляд Алёны, два истинныхсокровища: старая газовая плита (года эдак примерно шестидесятого) и старинные(века примерно девятнадцатого) противни. Они напоминали лотки – толстостенные,глиняные, обливные – и в сочетании с неистовым жаром старой газовой духовкиделали с тестом что-то невероятное. Любые приевшиеся, надоевшие рецепты,которые применяла Алёна, в той печи и в тех противнях давали сказочный исовершенно новый результат. Особенно волшебным получился сметанный сырный пирог,который Алёна в понедельник сымпровизировала потому, что захотелось чего-тоособенного на обед, да и хлеб кончился, а буланжье-булочник с его уникальнымнабором вкусностей в понедельник брал выходной. Со вчерашнего ужина осталосьнемного зеленой стручковой вареной фасоли и один стейк-аше (что-то вродебольшой плоской круглой говяжьей котлеты), который не захотели есть девчонки,поскольку перебили аппетит печеными яблоками. Имелся также подзасохший кусоккакого-то столового сыра и аккуратненький батончик – граммов двести пятьдесят –мягкого, ароматного fromage de chйvre, то есть козьего сыра. Еще были в наличиипучок петрушки, примерно пол-литра сметаны, ну и, само собой, мука. Алёнавылила сметану в миску (тоже глиняную, тяжелую, обливную, как противень),мелко-мелко порезала зеленую фасоль и петрушку, раскрошила стейк-аше,накромсала большую часть твердого сыра, разбила одно яйцо, посолила, высыпалатакже порошок-разрыхлитель и наконец насыпала муки – немного, так, чтобыполучилось рыхлое, негустое тесто – чуть гуще, чем делают для оладий. Вылилавсе в противень и загрузила его в раскаленную (градусов 250, не меньше)духовку. Когда поверхность самую малость подрумянилась, Алёна достала пирог и вего раскаленную, еще сыроватую мякоть вогнала нарезанный на пластинки козийсыр. Потом посыпала его сверху остатками старого сыра, который успела натереть,и отправила в духовку еще на пять минут. Алёна знала – и в обычном тонкомнепригарном противне получилось бы вкусно, но мулянская печка и мулянскиепротивни результат дали совершенно фантастический. Пирог воистину таял во рту,издавая нежнейший аромат козьего сыра. Все семейство поглощало Алёнину стряпнюс придыханием и косилось на противень – осталось ли еще?

Именно с таким пирогом Алёна явилась на аперитив к Жоффрею ибыла встречена натурально бурей восторга: ее пироги все помнили по прошлымаперитивчикам. К тому же старенькая Жоффреева матушка, мадам Мадлен, взяласьиспечь в качестве основного блюда свои фирменные заварнушки с ветчиной – изабыла выключить вовремя печку. В общем, сожгла их все, что обнаружилось воттолько сейчас, когда гости уже начали собираться.

То есть Алёнин пирог оказался весьма актуален, и емунемедленно воздали должное. Все воздали. И хозяева, и крестоносец Манфред, иеще несколько соседей. Некоторых Алёна не знала: кое-кто был даже не из Муляна,а приехал из Самбура и Френа, ближних деревень. Их познакомили, при словах«наша русская гостья» бургундцы делали большие вежливые глаза, а Алёнастаралась запомнить имена: толстый, отечный дядька в очках вроде бы Доминик, атощая курносая тетка – Паскаль, коротконогий загорелый – Виктор, а второй –Томб, тощенькая дама, похожая на козочку, зовется Даниэль… Мулянских-то соседейАлёна знала по предыдущим аперитивчикам.

Разумеется, сама Алёна пирога не ела – чтобы другим большедосталось. Рядом с ней стояло блюдо с овощами: маленькие белоснежныешампиньоны, оливки и маслины, разобранная на кочанчики цветная капуста (ее,кстати, тоже можно есть сырой, как и шампиньоны) – и несколько соусников, а такжебаночка с дижонской горчицей. Экспериментируя с соусами, Алёна знай отправлялав рот шампиньончик за шампиньончиком, запивала их ратафьей – и чувствовала себясовершенно счастливой. С каждым глотком, что характерно, она становилась всесчастливей и счастливей…

– Вы, я вижу, любите грибы? Позвольте, я вот тут ухвачу, скраешку…

Это Манфред ткнул зубочисткой в один из немногих оставшихсяшампиньонов. Алёна бесшабашно улыбнулась, а сама подумала, что его вроде быневинное замечание можно воспринять как укол: мол, я вижу, вы их так любите,что съели уже непомерно много, другим не достанется. И она вспомнила, что ввосьмисотый раз собиралась начать худеть. Начать надо с того, что после шестивечера не есть. И вообще – диета, диета! Но ведь всем известно, что легче сестьна шпагат, чем на диету. Вот она и тянула, как могла. Неужели слова Манфредаследует счесть за намек: мол, пора браться за свою фигуру прямо сейчас?! Или унее уже паранойя? Не исключено. Да, пожалуй, что так…

– Люблю, – кивнула Алёна, решив не давать паранойе воли и необижаться. – Просто обожаю шампиньоны. Особенно такие: свеженькие, крепенькие.Я таких не видела в магазине. Наверное, в лесу собраны? Или в саду? Ну, я хочусказать, они необычайно естественные какие-то. Не на гидропонике какой-нибудьвыращены, а на живой земле, насыщенной лесной прелью, пропитанной ароматамижизни…

– Ах, как поэтично! – восхитился оказавшийся рядом Жоффрей.– Но должен вас огорчить. Шампиньоны мы покупаем у Доминика. – И он указал натолстого отечного дядьку, который весь вечер невероятно внимательно пялился наэкран телевизора почти с выключенным звуком. Доминик смотрел так внимательно,словно пытался прочесть неслышные слова по губам дикторов.

«Видимо, у него дома телевизора нет, вот он и отрывается вгостях», – сочувственно подумала Алёна.

– Но он их тоже не в лесу собирает, у него в Самбуре естьнебольшая шампиньонница. Только для своих, так сказать. Доминик! – окликнулЖоффрей. – Я рассказываю Элен о твоей шампиньоннице.