Мент в законе. Круче, чем оружие - Владимир Колычев

– Не убьет, – огрызнулся Скат.

– Сафрон с катушек слетел. Он теперь не остановится, пока тебя не грохнет.

– Я его остановлю.

– Тебе мало трупов? – возмутился Степан.

– Ну-у…

– С твоей стороны – пять трупов. У Сафрона – один… два. Пять – два. Это игра в твои ворота, Скат.

– Разберемся.

– На начальника не надейся. Ты свое слово не сдержал.

– Так не хотел я. Жук сам… Основным захотел стать.

– Так это ты его грохнуть хотел?

– Когда хотел?

– Ну, на пустыре тебя видели. Пистолет у тебя был.

– Игрушечный.

– Пистолет, может, игрушечный, а Жук – настоящий… Ты ствол к его башке приложил. Может, ты его и завалил?

– Я?! Жука?! – встрепенулся Скат. – Ты хоть думай, что говоришь!

– Ну, возникла вдруг такая мысль… А кто Яслина убил? Яслина, Ключникова…

– Достал ты уже! Я откуда знаю? – Скат поднял голову и смело глянул на Степана.

Он действительно ничего не знал.

– А Сафрон?

– Ну, это понятно, что Сафрон… А кто конкретно убил, не знаю.

– Тут опытная рука чувствуется.

– Ну да…

– Может, слухи какие-то ходят?

– Слухи?.. Ну есть там одна шалава… Ее с Кокошиным видели… И с Жуком она была.

– Агнесса?

– Ну да, Агнесса, – кивнул Скат, с кислым видом глянув на Кручу. – Жук ее «снял»… На хату ее привели… А она сафроновских навела.

– Значит, Агнесса?

– Она сказала, что у Сафрона стволы есть. Предупредила. А Жук этого не понял.

– Стволы?

Дверь вдруг открылась, в кабинет широким шагом вошел Кузовиков. Увидев Ската, он остолбенело остановился. Не ожидал он его здесь увидеть. Значит, не согласовывал Круча с ним ничего. Но уже поздно пить «Боржоми»: все уже сказано.

Кузовиков метался по своему кабинету, мерял его нервными шагами.

– Значит, Иванова убил Ключников?

– Скатов дал показания, – кивнул Степан.

– А Корнева убил Жуков?

– Выходит, что так.

– Ну и хорошо, пусть будет так… Завтра комиссия приезжает, будет что показать… Что Скатов про меня сказал?

– А что он мог про вас сказать? – изобразил удивление Степан.

– Ты же знаешь, как эти мерзавцы умеют оговаривать. Тебя вот оговорили, а я чуть было не поверил…

– Мы не говорили про вас.

– Если он вдруг сказал, что я от него что-то взял…

– Не говорил.

– Правильно. Как он мог сказать, что я отказался… Значит, Корнева убил Жуков.

– А Жукова убил человек Сафронова.

– Вот, человек Сафронова! Потому что сам Сафронов убить его не мог, он в это время находился в изоляторе. Где ты его избивал.

– Я избивал? – опешил Степан.

Все-таки сдал его Сафрон. Но так по-другому и быть не могло.

– Да я не осуждаю, – махнул рукой Кузовиков. – С этими подонками только так… Но жалоба уже в прокуратуре, мне звонили, просили принять меры.

– Ну, принимайте.

– Зачем? Ты жизнью рисковал, задерживая Сафронова… Но выродка этого придется отпустить.

– Как это отпустить?

– Или служебное расследование по факту рукоприкладства, или отпустить.

– Это ультиматум?

– Из прокуратуры. Берников волну поднял… Да и нет у нас права Сафронова больше трех дней держать.

– Нет еще трех дней.

– И доказательств нет.

– Ключников его имя назвал.

– А где он, Ключников? Из больницы звонили, сообщили, что он умер. Тут еще эта комиссия, возникнут вопросы…

– За Сафроновым надо бы наблюдение установить. За ним, за его людьми. На ком-то там четыре трупа… Или даже пять.

– На ком?

– Подружка у Сафрона есть. Агнесса. Надо было ее вместе с Сафроном брать… – вслух посетовал Степан.

– Зачем?

– Она имеет прямое отношение к убийству Жукова и Бубликова.

– Интересно.

– Судя по всему, она была с ними, когда их убивали.

– Семь трупов… Семь!.. – чуть ли не простонал Кузовиков.

– Два убийства, считай, раскрыто.

– Осталось пять… Давай так, Сафрон выходит, и мы устанавливаем за ним слежку. Своими силами нам не обойтись, я позвоню в Москву…

– «Прослушка» нужна. Там кафе на автовокзале, у Сафронова там свой кабинет.

– Да, да, я все организую…

– Со Скатом что делать? – спросил Степан.

– Ты сам что думаешь? – пристально посмотрел на него начальник.

– Он проходит как свидетель… Но если мы его отпустим, Сафронов его убьет.

– Я говорил с Сафроновым. И строго его предупредил… Думаю, он все понял.

– Как знать, как знать.

– Ну, можно, конечно, подержать Скатова пару деньков. Для его же пользы…

– За это время Сафронов барахолку отобьет, – пожал плечами Степан.

– И что? – Кузовиков вонзил в него возмущенный взгляд.

Неужели кто-то мог подумать, что начальник Битовского РОВД состоит на довольствии у бандитов?.. Степан качнул головой. Нет, конечно же он так подумать не мог. Как и о том, что Кузовиков сговорился с Сафроновым. Которому теперь и карты в руки.

И в тюрьме есть жизнь, с этим не поспоришь. Но жизнь эта тухлая, с запахом параши. Поэтому Сафрон едва сдерживал эмоции, когда перед ним открылась дверь на свободу.

Время близилось к вечеру, небо низкое, серое, хмурое, но ему показалось, что в глаза брызнули яркие солнечные лучи. Это неудивительно: никакие тучи не заслонят свет свободы.

Гонщик и Ступор шли к Сафрону, раскинув руки, и улыбающаяся Агнесса с ними.

– Леша, братан!

Ступор оказался шустрей, он первым обнял Сафрона. А Гонщик тем временем осмотрелся. Что-то его пугало. И Сафрон все понимал. Скатовские уже дали «ответку» за Яслика и Ключника. И за Жука с Бубликом они тоже могли спросить.

Гонщик и Ступор заняли передние места в машине, Сафрон с Агнессой устроились сзади.

– А нам Берников позвонил, сказал, что тебя выпускают, – сказал Ступор.

– Еще бы он не позвонил! – Агнесса облизнула губы, давая понять, что это она задабривала адвоката.

Сафрон глянул на нее с удивлением. Действительно, а какого хрена она приперлась?