Семь дней до Мегиддо - Сергей Лукьяненко

Я начал вставать.

И меня швырнуло обратно на диван, прижало к пахнущей спиртом обивке.

«Оставайся на месте» — прошелестело в голове.

Глава десятая

Ощущение было неприятным.

Не смертоносный удар монстра, от которого меня защитило Гнездо.

Но что-то такой же природы.

Меня будто гигантской ладонью вдавили в диванчик, так что под задницей звякнули пружины. И придерживали — секунд десять.

Потом экран засветился ярче и из него в комнатку полез Инсек!

Я первый раз увидел пришельца не по телевизору. Он и впрямь походил на исполинского муравья, гладкая вытянутая голова блестела будто лакированная, сегментированное тело покрывала такая же внешняя броня — из хитина или ещё чего-то, не знаю, суставчатые лапы шли от туловища. Длиной Инсек был метра два, два с половиной — поменьше монстра, но всё равно размеры впечатляли. Что его резко отличало от муравьёв, так это отсутствие усиков и выдвинутых вперёд челюстей. У Инсека были обычные, даже не фасетчатые глаза и круглый рот.

Конечно же он не был насекомым. Есть какие-то ограничения размеров, которых те могут достичь, это связано с биологией. «Внешнее сходство», как сообщили Инсеки при первом контакте.

В ужасе и оцепенении (держать меня было вовсе не обязательно, никуда бы я сейчас не делся) я смотрел на приближающуюся голову Инсека.

А потом понял, что это иллюзия.

Во-первых, экран был довольно небрежно повешен на стену, кажется просто на крючки, а не на крепления вроде телевизионных. И стенка была лёгкая, гипсокартонная, от такой туши либо экран бы упал, либо вся стена треснула.

Во-вторых, от Инсека не было ни малейшего движения воздуха, а высунулся он резко. И никакого тепла или холода не ощущалось.

Ну а в-третьих, самое главное, когда я чуть пришёл в себя, то заметил, что тень от Инсека падает на пол не полноценная, а словно затемнение от плотной ткани.

Проекция, голография, что угодно — но не живой пришелец.

Страх сразу ослаб, хотя если Инсек смог дистанционно прижать меня к дивану, то, наверное, и об пол расплющить сможет.

— Доброе утро, — сказал я, глядя в лицо пришельца.

Инсек смотрел на меня. Потом рот приоткрылся, и я услышал голос. Обычный голос, а не эти дурацкие образы-сигналы в мозгу. Мягкий, приятный, словно бы женский. Но я почему-то не мог воспринимать его как особь женского пола.

— Ты говоришь с проекцией особого рода. Я нахожусь далеко. Тебе не надо бояться.

Подмывало, конечно, сказать, что я ничуть не боюсь. Но врать нехорошо.

— Постараюсь, — сказал я. — Но вы меня напугали. Можно убрать давление?

— Разумеется, — ответил Инсек. Прижимающая меня сила исчезла. — Это была предосторожность ради твоего же блага.

— Угу, — согласился я. Инсек продолжал изучать меня. Уж не знаю, как эта проекция была организована, но за исключением мелких недочётов казалось, что мы говорим лицом к лицу.

— Как выглядел нападавший?

— Ну… с длинными ногами…

— Представь.

Я представил. А Инсек, похоже, увидел.

— Как ты его увидел?

— Надел зеркалки…

Инсек замолчал, словно мой ответ вызвал у него недоумение. Потом спросил:

— Как ты его убил?

— Из пистолета. «ПМ». Но у меня были какие-то особые патроны, я купил в Комке.

Опять пауза.

Что ж, если пришелец действительно недоумевает, то Инсеков из числа подозреваемых можно исключить.

— Мы благодарим тебя за информацию и предпринятые действия, — сказал пришелец наконец. — Инсеки заботятся о благополучии человечества и Гнёзд.

— Спасибо.

— Ты отправишься в Гнездо, — Инсек не просил, не приказывал, а просто информировал. — Скажешь жнице, объявившей себя хранителем, что она должна ждать.

— Чего?

— Ждать, — Инсек начал медленно вдвигаться обратно в экран.

— Так что ей можно делать? А чего нельзя? — быстро спросил я.

Инсек замер. Потом ответил:

— Никаких нестандартных действий! Никаких!

— А какие «стандартные»?

Инсек продолжал уползать. То ли он неразговорчив, то ли ошарашен случившимся.

— А мне что делать? — спросил я.

— Для нас это безразлично, твоя функция — передать жнице распоряжение ждать.

Блеснув глазами, Инсек скрылся в экране и тот померк.

Я встал, ноги у меня дрожали. Это всё бессонная ночь. Нельзя жить на адреналине.

А потом до меня дошёл смысл сказанного.

Стать из жницы хранителем — это явно нестандартное действие!

Я выскочил из комнатки, едва не сбив идущего по проходу старичка. Тот неодобрительно глянул на меня, но смолчал. Тут психов много, и не так носятся.

Майор заканчивал говорить по телефону, когда я подбежал к выходу. Глянул он на меня мрачно, но пистолет и документы выложил на стол. Я торопливо рассовал документы по карманам, оружие вложил в кобуру.

— У тебя пятна крови на куртке, — сказал майор.

— Это моя, — успокоил я его. Полицейский явно прозванивался в отдел «Экс», уточнял, есть ли у них подозрительно молодой консультант и имеет ли тот право болтаться поблизости от Кремля с оружием. — Мне нужно в Гнездо.

— Ну так иди.

— Мне быстро надо.

— Тогда беги, — майор пожал плечами. — Рад бы помочь, но у нас машины нет.

И я побежал.

В общем-то тут совсем недалеко. Двадцать минут пешком. Десять минут неспешным бегом.

Не так уж у меня и ноги-то дрожали. Подумаешь, неведомая хрень сломала рёбра и почти убила. Меня же вылечило Гнездо, а потом я выпил ту гадость из термоса…

Мне очень не хотелось добежать до Гнезда и увидеть, как Дарина откладывает пустой шприц, а её сиреневые глаза наливаются белизной.

Девушка по имени Милана всё ещё сидела на остановке и курила новую сигарету. Так и пристраститься недолго. Рядом сидели два парня, один явно знакомился. Милана, увидев меня, чуть привстала и махнула рукой. Я не стал отвлекаться, но подумал, что парню сегодня ничего не светит.

Да, мне было приятно это подумать! Несмотря ни на что.

Я вовсе не идеален.

Но бегаю, кстати, довольно быстро.

Я добежал за семь минут. На стадионе получилось бы быстрее, но это город. Хорошо хоть, ночной и с минимумом прохожих.

Возле Гнезда не было ни машин, ни оцепления. Значит, пост пока не меняли и останки несчастных полицейских ещё не обнаружили. Навстречу, правда, проехала «скорая», но с выключенными мигалками и лицо водителя было спокойным. Вряд ли после того, что было в пластиковом «стакане» он бы сохранил такое выражение.