Семь дней до Мегиддо - Сергей Лукьяненко

А это будет ещё как нестандартно, какие бы истории не рассказывали друг другу люди.

Инсеки не приказывают, они лишь распоряжаются.

Приказывать можно слугам, рабам, собакам, но, если имеешь дело с вещью — ты просто ей распоряжаешься.

Как тебе угодно.

Я пятился, потому что у меня не хватало духу обернуться. Пятился и смотрел на Дарину, она на меня, и от этого нам было ещё хуже.

Поэтому Дарина быстрым шагом подошла к двери и захлопнула её перед моим лицом.

Полковника Лихачёва я встретил перед Гнездом.

Он стоял и курил, глядя куда-то вдаль. В жидком рассветном сумраке огонёк сигареты тлел красным угольком. Я подошёл сбоку, Лихачёв скосил на меня глаза и ничего не сказал. Он снова был в штатском, не в форме и не в броне.

— Пост разгромили, — сказал я. — Вы знаете, наверное.

Полковник кивнул.

— Это та самая тварь, что нападала на Гнездо, — сказал я. — Вам, наверное, будет легче, если вы узнаете… я её убил.

— Силён, — сказал Лихачёв без удивления. — Я надеялся, если честно. Два года назад в Берлине призванный подросток в одиночку уничтожил три десятка террористов, захвативших Гнездо… Что там было?

— Монстр. Никто не знает, откуда он и зачем напал.

Я замялся, не зная, что ещё ему сказать.

— Тебя отпустили? — спросил Лихачёв.

— Да.

— Тяжело?

— Очень.

Лихачёв кивнул. Выкинул окурок, засунул руки в карманы брюк. Стоял, сутулясь и о чём-то размышляя.

— Документы вам вернуть?

— Об оружии тревожишься? Оставь. Я тебя дёргать зря не стану, но вдруг однажды сможешь ответить на какой-то вопрос… Напиши рапорт, хорошо? В свободной форме. Я пришлю завтра курьера.

Он вздохнул и продолжил:

— Дело у меня забрали. Теперь этим занимается ФСБ. Не мой масштаб… ёкарный бабай… Они тоже будут тебя допрашивать. Ты отвечай, но как начнут вербовать — посылай нахер. Только вежливо! Мол, простой парень, влип в дерьмо случайно, до сих пор очко играет, даже вспоминать не хочу… Им реально от тебя ничего не нужно, но они на всякий случай всех вербуют. Перетопчутся!

Я подумал, что отношения между силовыми структурами всегда далеки от братской любви и взаимопомощи. Но у Лихачёва тут явно было и что-то личное.

— Ладно, — сказал я.

— А захочешь поступать в институт, так звони. Я помогу, как обещал. Мы с деканом факультета общечеловеческой дипломатии дружны. Скажу, что к ним бывший призванный собрался — тебя с руками и ногами оторвут. Ну или на юридический, тут вообще вопросов не будет. Стажироваться станешь у меня, потом заберу в «Экс». Как раз успею перед пенсией тебя продвинуть.

Я даже растерялся от такого напора.

— Мы люди, мы должны друг другу помогать, — сказал Лихачёв. — Спасибо, что убил ту тварь. У ребят семьи остались, дети… Ладно, что я тебя держу-то. Иди…

Я смотрел на Лихачёва и думал о том, что люди связаны очень сложной системой отношений. Несоразмерно сложной для примитивной цивилизации, зажатой на одной планете. Не только законы, у которых есть своя логика, но ещё и неформальные правила, причём для каждого свои. На меня накатило какое-то недоуменное раздражение от этой сложности.

Потом оно прошло и осталась только усталость.

Кивнув, я пошёл прочь от Гнезда.

— Рубашка клёвая, — сказал Лихачёв вслед.

Будем считать, что я хотел пройтись. А то мало как-то двигаюсь последнее время.

Шёл я неторопливо, глядя на пробуждающийся город. С запада наползали тучи, снова собирался ливень. Что поделать, такая теперь у нас, в Москве, погода.

Метро уже открыли, и студенты у библиотеки рассеялись.

Милана по-прежнему сидела на остановке.

Я подошёл и сел рядом.

— Автобуса ещё не было, — сказала она.

— А метро?

— Да, с метро не знаю, что и придумать… — призналась она. — Но я решила подождать до шести утра.

Милана помолчала и добавила:

— Потом бы выпила кофе и подождала ещё час. Для очистки совести.

— Я совсем рядом живу, — сказал я. — У меня есть хороший кофе. И пустая квартира. Квартиру подарили родители, на кофе зарабатываю сам.

— Соблазнительно, — согласилась она. — Москвич, мажор, симпатичный, любит кофе, не курит. Быстро бегает. А ещё таинственный как спецагент, ходит с пистолетом и дружит с девушкой-Изменённой.

Я хотел поправить «дружил», но промолчал.

— Тогда предупреждаю сразу. Я провинциалка, из Архангельска. Учусь на биофаке, но звёзд с неба не хватаю. Ничего загадочного во мне нет, девочка-отличница приехала покорять столицу. С парнями не везёт регулярно и это должно тебя настораживать. Люблю болтать, гулять и мороженое.

— Годится, — сказал я и мы начали целоваться.

А потом пошли ко мне.

Я же предупреждал, что вовсе не идеален.

Часть вторая

Глава первая

В Люберцах большая часть пассажиров вышла, а в Томилино вагоны метро совсем опустели. Я достал и надел зеркалки — не люблю таскать их без дела. Вторую пару протянул Милане.

Она надела очки и тут же достала из сумочки зеркальце. Посмотрела на себя. Сказала:

— А мне идёт. Но всё равно выгляжу как сёрчер.

— И что такого? — осматриваясь, спросил я. — Считаешь нас лентяями?

— Нет, наоборот. Игра не стоит свеч. Сколько приходится болтаться по городу, чтобы найти кристаллик?

— Иногда целый день впустую, — согласился я. — А иногда… погляди-ка под ноги.

— Ой! — воскликнула Милена. Присела и подняла крошечный фиолетовый кристалл. Тот был размером с булавочную головку, неправильной формы. — Ну… не очень-то красивый. Дешёвка, да?

— На рацион в Комке заработала, — уклончиво сказал я. — Вайкры встречаются чаще всего, но они тоже могут быть ценными. Если большие и правильной формы. Но такие и без всяких очков находят.

Зеркалки — не волшебство, они лишь подсвечивают кристаллики, делают их более заметными. Если глаз намётан, то за пару недель, при удаче, можно заработать на очки.

Я свои первые так и купил, кстати. Нашёл неплохой оранжевый кристалл.

Милана изучала кристалл, потом достала сумочку и собралась бросить вайкр в кошелёк.

— Подержи подольше в руках, — остановил я её.

— Примета?

— Не совсем. Кристаллы как возникают, так и разрушаются со временем. Если подержать его, погреть в руках, то процесс останавливается. Поэтому много кристаллов хранить глупо, будешь всё время их перебирать, чтобы не рассыпались. Я с собой ношу пакетик, а дома несколько штук самых, самых ценных. И по паре минут грею в руках каждый день.