Ричард Длинные Руки - курфюрст - Гай Юлий Орловский

Я опустил голову.

— Да, это была ошибка. Но я хочу ее исправить. Неужели это совсем-совсем невозможно?..

Он сказал с сочувствием:

— Боюсь, что нет. Гиллеберд не стал бы вводить войска в Армландию, будь у вас хоть один шанс из ста выбить его обратно. Он очень расчетлив! Я другого такого расчетливого и просчитывающего все ходы наперед просто не знаю… Ладно, теперь о вашем приезде. Что вы хотите услышать от меня?

Я развел руками.

— Что вы вступите со мной в союз. Что мы с трех сторон нападем… не на Армландию, пусть уж Гиллеберд вводит туда войска, а на… Турнедо!.. Захватим и… разделим.

Он отшатнулся, смотрел остановившимися глазами, затем переспросил:

— С трех сторон… Поясните?

— С северной части — вы, — сказал я, — с южной, то есть со стороны Армландии, — я с местными баронами, у некоторых еще сохранились дружины… еще и соберу ополчение…

— Всего-то?

— И сейчас в Армландию спешат войска короля Барбароссы, — ответил я.

Он посмотрел на меня остро.

— А ему зачем? Армландия для него давно потеряна. Ему какое дело?

— Он рыцарь, — ответил я и отвел взгляд, чтобы в этот момент не смотреть ему в лицо.

— И что?

— А я его вассал.

Он хмыкнул.

— Вы? У которого земель и людей больше, чем у Барбароссы?

— Да, — ответил я с достоинством. — Его Величество король Барбаросса является моим сюзереном и по долгу клятвы придет на помощь своему вассалу!

Он покачал головой.

— Как удобно, оказывается, на время смирить гордость и не объявлять о своей независимости! Или вы не из хитрости, а в самом деле настолько почитаете Барбароссу?

— Если честно, — сказал я, — он мне нравится, даже очень. Я сам всегда явлюсь к нему по первому же зову… и даже без зова, если ему будет нужна помощь, а он окажется слишком гордым, чтобы о ней попросить.

Он вздохнул, посмотрел на меня ясными глазами, настольно полными сочувствия, что часть его вполне может быть искренним.

— Ваша верность ему поразительна… И сами вы удивительный человек. Сюда редко и трудно доходят новости, но то, что я слышал о вас и ваших успехах, должен признаться, потрясает. Однако то, что вы предлагаете сейчас, весьма серьезно. И пока не вижу ответа на самый важный вопрос…

Он умолк, глаза смотрят выжидающе, я помедлил, но он молчит, я спросил наконец в нетерпении:

— Какой вопрос? Вы ничего не спрашивали.

— Очень важный вопрос, — повторил он и сказал веско и раздельно: — А зачем… нам… ввязываться… в войну?

Я стиснул челюсти, сейчас самое важное — не упустить ни одной детали, иначе проигрыш уже ничем не отыграть.

— Ваше Величество знает, — сказал я, — что я отыскал Тоннель Древних под Великим Хребтом и вышел на ту сторону, а там обнаружилось удивительно роскошное, богатое и просвещенное королевство! Но нам недостаточно было всего лишь захватить его. Я, как уже говорил, начал сейчас строить огромный флот, чтобы перебраться на ту сторону океана и продолжить наши завоевания. Ваше Величество, скажу вам по секрету, у меня на том берегу настоящий маркизат, пожалованный мне местным королем. Да-да, на Южном материке! И корабли, очень большие корабли, здесь таких никто не видел, я отправил оттуда, с Юга!.. Они сейчас охраняют берега моего Сен-Мари от пиратов. Это все будет и вашим, Ваше Величество. Варт Генц не имеет выхода к морю, но через нас у него выход будет!

Он вскинул брови.

— Как? Не понял.

— Королевство Турнедо, — сказал я убеждающе, — лежит как раз между Варт Генцем и моей Армландией. Если оно будет завоевано, вас от океана будут отделять только земли, что находятся под моей рукой!.. А это значит, никаких пошлин, никаких проверок, никакой таможни. У вас появятся свои корабли, вы будете торговать с дивными странами и народами… Варт Генц станет великой морской державой!

Он слушал внимательно, но я ощутил, как нечто в нем начало меняться. Похоже, в начале разговора собирался мягко отказать, уже и формулировки какие-то придумал, но сейчас хоть еще и не мой, но заколебался, обдумывает.

— Турнедо, — проговорил он, — могучее королевство. К сожалению, оно почти вдвое сильнее Варт Генца.

— Но не объединенных сил Фоссано, — сказал я шепотом, — Армландии и Варт Генца.

Он подумал и кивнул.

— Для успеха вам стоило бы еще уговорить выступить на нашей стороне королевство Шателлен. Я слышал, тамошний король в последнее время побаивается растущей мощи Турнедо и усиленно увеличивает свою армию…

— Постараюсь, — сказал я. — С королем Роджером Найтингейлом у меня хорошие отношения.

— Прекрасно!

— Их, конечно, мало, — уточнил я, — для успеха, но если увидит, что поможем навсегда избавиться от угрозы со стороны воинственного соседа, он постарается дать нам войска, провиант, обозы.

— Должен бы постараться, — поправил он мягко.

— Да-да, Ваше Величество, должен бы.

Неожиданно он вздохнул, плечи обвисли, а взгляд погас.

— Двор будет против. Дети мои, все трое, весьма драчливые, но их взгляды обращены в сторону Скарляндов. Там королевство намного слабее, но земель много, люди все еще не оправились от нашествия Тьмы… Завоевать будет просто. К тому же наша династия имеет некоторые права на их корону…

— Гиллеберд должен быть смещен, — твердо сказал я. — И вовсе не потому, что он меня обидел! Ваше Величество, он единственный из королей этого региона, кто постоянно увеличивает и укрепляет армию! Вы вот экономику поднимаете, а он все войско вооружает, маневры, смотры, полководцев одних гонит, других назначает! Вы уверены, что он удовольствуется одной Армландией?

Он хмыкнул.

— Варт Генц ему не Армландия.

— Верно, — согласился я. — Сейчас вы ему почти не уступаете, особенно в обороне. Но с ресурсами Армландии он точно станет сильнее вдвое!

Он нахмурился.

— Гиллеберд не нападет на Варт Генц.

— Ему что-то помешает? — спросил я. — Гиллеберд политик, а не рыцарь. Для него договоры ничего не значат. Хотя допускаю, прежде чем напасть на Варт Генц, он может после Армландии подмять сперва Шателлен. Король Найтингейл не сможет ему ничего противопоставить.

Он нахмурился.

— Да, не сможет.

— И вот тогда, — сказал я с настойчивостью, — уж простите за прямоту, но с ресурсами Армландии и Шателлена Варт Генцу не устоять. Даже несмотря на ваше, несомненно, гениальное руководство стратега и полководца!

Он откинулся на спинку кресла, опустил веки, чтобы я не видел его глаз, разговор слишком серьезен, и в нем чересчур много недосказанного и подспудного, чтобы позволять заглядывать в свои мысли.