Бог подстав и я - Зинаида Гаврик

– Да, договорились, – хмыкнув, сказала я и открыла дверь. – Если, конечно, ты не передумаешь прямо сейчас.

Герман застыл, с явным удовольствием глядя на чуть встрёпанную меня, облачённую в халат. Мне понравилась его реакция. Если бы он нахмурился, или сказал что-то вроде: «Да уж, сразу видно, что ты только встала», я бы не согласилась на вторую встречу.

– А ты умеешь убеждать, – широко улыбнулся он. – Только, знаешь, чтобы тебе было комфортнее, я всё-таки подожду здесь, пока ты переоденешься. Иначе, боюсь, мне будет очень трудно вести себя прилично. А я не намерен потерять тебя из-за какой-нибудь ерунды. Ведь я только-только тебя нашёл.

– Хорошо. Дай мне пять минут.

Вскоре мы уже сидели на моей кухне. Герман с большим интересом рассматривал интерьер, откровенно наслаждался кофе, нахваливал печенье и вообще был необыкновенно вежлив и мил. Уже через несколько минут после начала общения я окончательно расслабилась.

Он что-то рассказывал, а я уплывала на волнах восторга. Его мягкий проникновенный голос действовал на меня гипнотически. Мне просто хотелось сидеть напротив, слушать его звучание и таять под волнующим взглядом необычных глаз. Что-то было в них… какая-то тайна. И это привлекало до невозможности.

– Поцелуй меня, – сказал вдруг Герман и засмеялся, когда я вздрогнула и с изумлением уставилась на него. – Ага, вернулась с небес на землю! У тебя был такой вид, будто ты думаешь о чём-то своём. Решил убедиться. Кстати, это вторая проверка. Первую ты завалила.

– Как?

– Я тебя спросил, согласна ли ты, что у майских жуков очаровательный итальянский акцент. Ты кивнула и уверенно ответила: «Угу». Тогда я решил пойти с козырей и предложил тебе себя поцеловать.

– Хороший способ, – засмеялась я. – А если бы я и в этот раз сказала: «Угу»? Что бы ты делал?

Он не ответил. Только чуть приподнял брови, будто спрашивал: «А ты не догадываешься?». Я почему-то слегка заволновалась, но он тут же поменял тему, словно почувствовал моё напряжение.

На самом деле Герман вёл себя безукоризненно. Даже когда ему стало жарко, он деликатно уточнил, не буду ли я против, если он снимет свитер и останется в футболке.

– Конечно нет! – воскликнула я.

Он встал и, повернувшись ко мне спиной, стянул свитер. Футболка при этом задралась, на пару мгновений открыв моему взгляду необычный шрам у него на спине.

– Ого, – не сдержалась я.

– Что? – Герман оправил одежду, аккуратно повесил свитер на спинку стула и присел обратно.

– Шрам! Почему он такой странный?

– Какой? – с улыбкой уточнил Герман.

– Как… как узор!

– Это и есть узор. Ты разве не слышала про шрамирование? Специально обученный человек срезает скальпелем верхний слой кожи в виде узора, – увидев моё лицо, Герман осёкся и добавил: – Довольно популярная процедура, между прочим.

– Жуть… – протянула я. – Как же ты решился на такое? Почему именно шрамирование, а не… татуировка, к примеру?

– Так получилось, – он пожал плечами. – На самом деле меня уговорил друг. Он давно хотел, но никак не мог решиться. Вот и уговаривал составить компанию. Мол, девчонки любят сильных парней, а шрамы и вовсе вызывают у них реакцию на подсознательном уровне. Я сначала подумал, что это безумие, а потом вдруг тоже захотел. Подобрал рисунок и вот…

– Покажи ещё раз, – попросила я. Герман не стал кокетничать. Спокойно встал и задрал футболку, позволяя рассмотреть узор как следует.

– Всё, спасибо, достаточно, – сказала я слабым голосом. М-да. Никак не подумаешь, глядя на такого ангелочка, как Герман, что у него узор из шрамов на спине. Он сел на место, внимательно на меня посмотрел и осторожно уточнил:

– Тебя это шокировало?

– Ну… Необычно, конечно, но… Понимаешь, я невольно сразу начинаю представлять, как это всё делалось… Бррр.

Он медленно протянул руку и погладил тыльную сторону моей ладони кончиками пальцев.

– Не волнуйся за меня. Я не боюсь боли.

– Высокий болевой порог?

– Нет. Просто не боюсь и всё. Вот другу было непросто. Он сто раз пожалел, что решился, да ещё меня уговорил, – Герман хмыкнул. – Ещё долго чувствовал себя виноватым.

– Погоди, а там что, не обезболивают?

– Обезболивают, но не полностью.

– Всё-всё-всё! Больше никаких подробностей! – замахала руками я. – Лучше расскажи ещё что-нибудь о себе.

– Ну, нет, – воспротивился Герман. – Я рассказывал, ты не слушала. Теперь твоя очередь.

– Предлагаю компромисс. Будем задавать друг другу по одному вопросу и отвечать по очереди.

– Согласен…

И снова, как в прошлый раз, время пролетело незаметно. Наверное, я вполне спокойно могла бы сидеть и болтать с ним до вечера, если бы парень в какой-то момент не сказал с явным сожалением:

– Мне пора.

– Уже?! – Я глянула на часы и опешила. Он хмыкнул.

– Да. Сегодня представление в театре. Я играю главную роль. Хочешь прийти? Я договорюсь, и тебя пустят бесплатно.

– Конечно! Ты подождёшь, пока я соберусь?

– Нет, я уйду сейчас. Мне нужно проделать кое-какую подготовительную работу и загримироваться. А ты подходи через два часа. Я тебе оставлю адрес. Позвони, как прибудешь.

После ухода Германа я бросилась собираться. Всё-таки не абы куда иду – в театр!

Честно говоря, думая о театре, даже об авторском, я представляла себе большой светлый зал с люстрами, мягкими сидениями и большой сценой. Но на деле всё оказалось совершенно не так. Театр Германа располагался в обшарпанном двухэтажном здании, которое выглядело настолько старым, что казалось, будто оно может обвалиться в любой момент. Кое-где на стенах виднелись большие трещины, неаккуратно замазанные каким-то серым раствором. Каменные ступени вытерлись до такой степени, что стали вогнутыми. Внутри же театр представлял собой небольшую комнату с дощатым полом, деревянными стульями и крохотной сценой. Однако народа было неожиданно много. Стульев хватило не всем. Остальные сгрудились позади, ничуть не смущённые таким положением дел. Я решила, что это завсегдатаи. Кстати, среди них было довольно много девушек, которые с предвкушением поглядывали на сцену.

Внутрь меня провёл не Герман. Когда я прибыла на место и позвонила ему, он сказал, что его как раз гримируют, и отправил ко мне Анатолия – худощавого болезненного юношу с абсолютно белыми бровями и волосами. Тот молча провёл меня в зал, усадил у самой сцены, а потом зачем-то поклонился и удалился.

По правде сказать, я оказалась совершенно не готова к тому, что начало происходить на сцене после того, как в зале погасили свет. Конечно, в авторском театре не могло быть обычного спектакля, сюжет которого понял бы и ребёнок. Но я, как ни странно, благодаря невероятной игре актёров, сразу уловила суть. Перед нами, зрителями, разворачивалась душевная борьба отдельно взятого… маньяка. Да-да, ребята решили показать, что творится в голове у убийцы-психопата. И сделали они это очень реалистично и жутко. Со спецэффектами. Были и странные танцы с изломанными кукольными движениями, и резкие вспышки света, и игры звуками, от гармоничных до откровенно жутких, вроде резких криков, всхлипов, хриплого смеха и звука битого стекла. А роль маньяка досталась… Герману. И он поразил меня своей актёрской игрой! Я весь спектакль просидела с приоткрытым ртом. Как, ну как можно НАСТОЛЬКО вжиться в роль?!