Прежде чем мы стали чужими - Рене Карлино

– Да, навек, – наконец ответила я.

ГРЕЙС

Спустя две недели мы собирались в Калифорнию на Рождество. Мы мало виделись после той ночи в фотостудии, потому что оба были по уши загружены подготовкой и экзаменами, а кроме того, Мэтт еще работал сверхурочно, чтобы заработать на мой билет.

– А где мы там будем жить?

– У моей мамы. У нее в Пасадене крошечный домик, но там есть свободная спальня. Там лучше, чем у отца, у них еще обслуга… Просто смешно.

Он сидел на большом лиловом пуфе в углу моей комнаты, перелистывая Нэшнл Джиогрэфик, скрестив ноги в узких джинсах и скинув ботинки. Он выглядел спокойным и расслабленным в своей футболке с очередным ансамблем и большой клетчатой кепке.

– Что значит – обслуга?

Он отмахнулся:

– Ну там типа горничной, всякое такое.

– Ой. – Я внезапно занервничала. Даже если мы не будем там жить, мне все равно придется в какой-то момент встретиться с его отцом, братом и мачехой. Было страшно, что они обо мне подумают. Бедная, убогая Грейс в жалких тряпках из секонд-хенда.

– Не дергайся, Грейс, они просто строят из себя. Будь собой. Ты офигенная. – Он отложил журнал и посмотрел на меня: – Между прочим, что от тебя в итоге хотел Порнсайк, когда искал тебя тогда вечером в магазине?

– Он все пытается уговорить меня ехать с ними за границу. Теперь Тати тоже согласилась, и он надеется, что и я заглотну приманку.

– А, – тихо проговорил он. Взгляд его стал рассеянным. – Он вел себя, как будто хотел сказать что-то важное.

– Ну, он такой, – сказала я.

– Навязчивый. – Мэтт снова начал перелистывать журнал, не глядя на меня.

– Он за меня переживает.

– Хочет залезть тебе под юбку.

– Как и ты, – я подошла к нему, выхватила журнал и отбросила в сторону.

– Это правда, – согласился он, подмигивая.

Стоя у него между колен, я наклонилась и поцеловала его в макушку. Он обхватил мои ноги и начал гладить их снизу вверх.

– Ты нарочно надеваешь такие короткие платья, чтобы сводить меня с ума?

Его голос был хриплым. С той ночи, как Мэтт показал мне свое умение, мы не делали ничего такого, только целовались. Хотя мы и спали несколько раз в одной кровати обнявшись, измученные бесконечным марафоном подготовки к экзаменам. Честно говоря, меня поражала его выдержка. Он был святой. Мы были готовы, я была готова, и Мэтт это знал. Теперь, когда весь стресс от экзаменов был позади, единственным напряжением осталось это вожделение, изводившее наши тела и требующее разрядки всякий раз, когда мы касались друг друга.

– Я почти собралась. Сейчас приму душ и приду к тебе. У тебя есть вино? – спросила я.

– Кажется, было немного, – пробубнил он мне в живот. Я взъерошила его волосы.

– Я хочу немножко выпить, чтобы расслабиться.

Он сильнее сжал мои ноги и взглянул на меня снизу. Он все понял.

– Я схожу за вином.

Я кивнула:

– Во сколько наш самолет завтра утром?

– В шесть пятнадцать.

– Уй, так рано, – я посмотрела на часы. Было почти одиннадцать ночи.

Мэтт поднялся, взял мое лицо в ладони и нежно поцеловал.

– Просто приходи, как будешь готова. Мы поспим в самолете.

Я сглотнула и кивнула.

Дойдя до двери, он развернулся.

– Эй, Грейс, – он схватился за притолоку и подтянулся на ней несколько раз, глядя в пол. Я смотрела, как работали его мускулы, сжимаясь и разжимаясь.

– Да?

– Прежде чем ты придешь… Будь уверена… Ладно? – Он посмотрел на меня прищурившись. – И надень это платье.

Его майка задралась, обнажая нижние мускулы живота. Я не могла оторвать от него глаз. Когда я снова взглянула ему в лицо, я ожидала увидеть ухмылку, но его рот был плотно сжат. Все было серьезно.

– Ладно, – ответила я.

Когда он ушел, я еще раз перерыла шкаф в поисках чего-нибудь такого, что можно было бы надеть в гости к его богатому папочке. Я упаковала с собой практически весь свой гардероб. Потом я сняла платье, положила его на кровать и пошла в душ. Там я тщательно вымыла каждый сантиметр своего тела, в то время как в моей голове проносился миллион всяческих неуверенных мыслей.

Я закрыла глаза под струей горячей воды и стала глубоко дышать. Моя рука инстинктивно скользнула вниз, пока я снова и снова представляла себе прикосновения Мэтта. Я погладила свою грудь, стараясь вообразить себе, что он может почувствовать. Интересно, я сексуально привлекательна? Я постаралась представить, какие надо принимать позы или движения. Но я не имела об этом ни малейшего понятия.

После душа я быстро высушила волосы и намазала чуть-чуть блеска для губ. У меня был единственный нарядный комплект белья – из дешевого черного кружева, которое чуть-чуть расползалось на бедрах. Я надела его и посмотрела на себя в зеркало в полный рост. Мои нервы стали понемногу успокаиваться. Я слегка подняла руками грудь, а потом провела ими по бокам до бедер. Мне хотелось знать, какой он увидит меня. Кожа везде была гладкой, теплой и влажной. Я натянула через голову свое красное платье в черный цветочек.

Все было готово к отъезду. Вещи сложены, сумки стояли возле двери. Единственным пунктом в моем расписании осталось расстаться с девственностью. Я снова начала нервничать, но я была готова.

Через минуту я постучалась в его дверь. Когда я услышала за дверью шорох, сердце у меня ушло в пятки. Мэтт сказал, чтобы я была уверена, но меня снова охватили сомнения.

Он широко распахнул дверь. В его руках уже был бокал вина, который он мне тут же и вручил:

– Вот. Тебе может понадобиться.

В свойственной мне дурацкой манере я начала болтать что-то вроде:

– Да, но я тут подумала, но я не знаю, может быть, не надо, еще неизвестно, как все будет, и если тебе не понравится… То есть я не знаю, что мне делать… или чувствовать…

– Грейс, остановись. Не надо ничего говорить. Пей свое вино и расслабься. Это просто мы, ты и я.

– Хорошо. – Я подошла к проигрывателю и поставила диск «Зе Бэндс»[9].

– Прекрасный выбор, леди, – отозвался Мэтт с другого конца комнаты, где он запихивал какие-то вещи в сумку.

Он был голым по пояс, а его черные джинсы, в которых не было ремня, свисали ниже линии трусов.

Я плюхнулась поперек кровати, поставила бокал с вином на пол и взяла его камеру.