Штурм и буря - Ли Бардуго

Я сжала кулаки. Мой страх сменился необузданным гневом.

– Может, мне позволить волькрам полакомиться тобой и твоей командой в качестве позднего ужина?!

Штурмхонд, держа одной рукой руль, достал другой из кармана хронометр.

– Скорее раннего завтрака. Мы сильно отстаем от графика. Кроме того, до земли далеко падать. Даже для заклинательницы Солнца.

Я переглянулась с Малом, увидев на его лице отражение своей ярости.

Пейзажи под нами сменялись с устрашающей скоростью. Я встала, пытаясь понять, где мы находимся.

– Всемогущие святые… – выругалась я.

Звезды, луна и мир живых остались позади нас. Впереди ждала пустота. Он действительно собирался это сделать. Он вез нас в Каньон.

– Канониры, по местам! – приказал Штурмхонд. – Шквальные, держать строй!

– Штурмхонд, я убью тебя! – крикнула я. – Разверни нас сейчас же!

– Увы, но не могу. Боюсь, если ты жаждешь моей смерти, придется подождать, пока мы спустимся на землю. Готова?

– Нет!

В следующий миг мы погрузились во тьму. Такой ночи мир еще не видывал – непроглядная, густая, неестественная чернота, которая сдавливала нас в своей удушающей хватке. Мы оказались в Каньоне.

Как только мы заплыли в Неморе, я поняла, что что-то изменилось.

Поспешно упершись ногами в палубу, я вскинула руки и очертила вокруг «Колибри» широкую золотистую полосу света. Как бы меня ни бесил Штурмхонд, это не повод дать стае волькр сожрать нас, лишь бы отстоять свою точку зрения.

С мощью двух усилителей мне достаточно было сформировать зов, и свет тут же откликался. Я осторожно прощупала его границы, не чувствуя ни намека на ту необузданную силу, которая охватила меня при первом использовании оковы. Но что-то было не так. Каньон изменился. Я принялась убеждать себя, что у меня просто разыгралась фантазия, но казалось, что тьма обрела форму. Я почти ощущала, как она скользит по моей коже. Рана на плече начала чесаться и беспокойно пульсировать.

Мне уже дважды доводилось побывать в Неморе, и оба раза я чувствовала себя чужой, нарушителем покоя в опасном, неестественном мире, не желающем меня видеть. Но теперь у меня сложилось впечатление, что Каньон сам тянется ко мне и приветствует как старого друга. Бессмыслица какая-то. Каньон – это мертвая пустыня, а не живое существо.

«Он меня признал, – подумала я. – Подобное притягивает подобное».

Нет, глупость какая-то! Я отмахнулась от этих мыслей и откинула свет дальше, позволяя своей силе согреть и обнадежить меня. Свет – мое естество. А не тьма.

– Они приближаются, – предупредил Мал. – Прислушайтесь.

Сквозь рев ветра до нас донесся вой, эхом раскатившийся по Каньону, а затем ритмичное биение крыльев волькр. Быстро же они нас нашли! Должно быть, их манил запах человечины.

Их крылья месили воздух вокруг моего круга света, отталкивая рябящую тьму обратно к нам. После того, как попытки пересечь Каньон прекратились, им долго было нечем питаться. Голод сделал их безрассудными.

Я развела руки в стороны и расширила границы света, отгоняя волькр назад.

– Нет, – сказал Штурмхонд. – Пусть подлетят ближе.

– Что? Зачем?

Волькры – настоящие хищники. С такими играть не стоит.

– Они охотятся на нас, – ответил он, повышая тон, чтобы все могли слышать. – Настало время поохотиться на них!

Команда издала воинственный клич, а затем залаяла и завыла.

– Убери немного свет, – приказал мне Штурмхонд.

– Он совсем свихнулся, – прошептала я Малу. – Скажи ему, что он сдурел.

Тот замешкался.

– Ну…

– Что «ну»?! Если ты забыл, одна из этих тварей пыталась тебя сожрать!

Он пожал плечами и слабо улыбнулся.

– Может, поэтому я и хочу увидеть, на что способны эти пушки.

Я покачала головой. Мне совсем не нравился их план.

– Всего на минутку, – настаивал Штурмхонд. – Ну же, побалуй меня.

Побаловать его! Словно он просил о лишнем кусочке пирога.

Вся команда замерла в ожидании. Толя и Тамара склонились над выступающими стволами пушек. Они походили на насекомых с кожаными спинами.

– Ладно, – сдалась я. – Но потом не говорите, что я вас не предупреждала.

Мал вскинул ружье на плечо.

– Ну вот и мы, – буркнула я себе под нос. Затем сжала пальцы. Круг дрогнул и начал сокращаться.

Волькры радостно завопили.

– До конца! – скомандовал Штурмхонд.

Я раздраженно стиснула зубы, но послушалась. Каньон вновь окутал мрак.

Послышался шорох крыльев. Волькры кинулись в атаку.

– Алина, сейчас! – крикнул капитан. – Сделай широкий круг!

Дважды повторять не требовалось. Я отбросила свет пылающей волной. Он осветил окружающий нас ужас жестким, беспощадным сиянием полуденного солнца. Волькры были повсюду, они замерли в воздухе над кораблем: кишащая масса серых, крылатых, извивающихся тел, с молочно-белыми слепыми глазами и полными зубов челюстями. Их сходство с ничегоями было безошибочным, но, тем не менее, эти твари выглядели куда более нелепыми и неуклюжими.

– Огонь! – воскликнул Штурмхонд.

Близнецы начали обстрел. Такого звука я еще никогда не слышала – неустанный, барабанящий по черепу грохот, сотрясающий воздух и гулом отдававшийся в костях.

Настоящая бойня. Волькры падали с неба с развороченными грудными клетками, с оторванными крыльями. На палубу посыпались пустые патроны. Воздух наполнился острым и обжигающим запахом пороха.

Две сотни выстрелов в минуту. Вот, значит, на что способно современное оружие…

Монстры не понимали, что происходит. Они кружили вокруг корабля, движимые собственной кровожадностью, голодом и страхом, и кидались друг на друга в замешательстве и стремлении спастись. Их рев… Багра однажды сказала, что предки волькр были людьми. Я могла поклясться, что слышала это в их криках.

Выстрелы прекратились. В ушах громко звенело. Я подняла голову и увидела пятна черной крови и ошметки плоти на парусах. Лоб покрылся холодной испариной. Казалось, еще чуть-чуть – и меня вывернет.

Тишина длилась всего пару секунд, а затем Толя запрокинул голову и издал победный вой. Остальная команда поддержала его лаем и тявканьем. Мне захотелось гаркнуть на них всех, чтобы замолчали.

– Как думаете, нам удастся приманить еще одну стаю? – спросил один из шквальных.

– Возможно, – ответил Штурмхонд. – Но нам пора на восток. Уже почти рассвело, а я не хочу, чтобы нас кто-то заметил.