Сага о Кае Эрлингссоне - Наталья Бутырская

— Говорят, Кнут купил рабов. И Даг стал двурунным. И все раны сразу излечились! — сказал первый мальчик.

— Как тебя звать?

— Якоб, сын Стига.

— Хорошее имя, Якоб, очень боевое, — осклабился я. — И много рабов купил Кнут?

— Не знаю. Если нужно, мы можем следить за Дагом. И за Кнутом.

Я даже призадумался, а потом отказался. Зачем мне это? Разве я их боюсь?

На площадке стоял треск и шум. Настоящие мечи и топорики яростно врезались в настоящие окованные железом щиты. Хакан учил сражаться пара на пару, и близнецы выглядели самыми сильными среди всех. Ненне стоял насмерть, прикрывая брата, а Ленне из-за его плеча наносил быстрые неуловимые удары. Они могли бы стать отличным пополнением для любой ватаги. Слухи насчет Дага оказались верны. Его челюсть выглядела вполне здоровой, судя по тому, как он ее выпячивал, отмахиваясь в одиночку сразу от двоих парней. Он и прежде был неслабым противником, а теперь, будучи на второй руне, мог бы и троих победить. Вот только вид у него был слишком мрачным.

— А, Эрлингссон, — сказал Хакан, — бери щит, вставай к остальным.

Троллев старик! Я так и хотел сделать, пока ты не сказал.

— Мне и тут неплохо.

— Пожалуй, хватит уже с детишками играть. Пора бы с равными по силе поучиться бою.

— А кто тут равный мне? — вскипел я. Вот же безносый урод! У самого смелости меньше, чем у двухдневного зайчонка, а туда же, поучать меня вздумал!

— Если перворунные тебе неинтересны, тут и двурунные воины есть.

Что правда, то правда. Только они на два-три года постарше будут. И поопытнее. Но не отступать же мне теперь?

— Я готов, старик.

— Даг, встань в пару с Каем.

— Я не буду с ним драться, — неожиданно для всех ответил Даг. Мелюзга, облепившая невысокую изгородь, только что не пищала от восторга.

— Это почему? Неужто боишься? — нахмурился наставник.

— Не боюсь. Но драться не буду, — с этими словами Даг развернулся, аккуратно повесил щит на стойку и ушел с площадки.

— Хорошо. Кто не трусит? — Хакан обвел глазами учеников. Я спокойно ждал. Из старших выступил один, с длинной выгоревшей на солнце челкой и выбритым затылком.

— Да никто не трусит. Это ж перворунный. Пусть возьмет кого в пару, иначе неинтересно будет.

— Кай, у нас есть правило. Двурунный сражается с двумя перворунными. Трехрунный — с тремя перворунными. Кого возьмешь к себе в напарники?

Я задумчиво осмотрел парней.

— Есть одна девчонка, Ингрид, шести зим от роду. Вот ее я бы взял в пару. А эти только мешаться будут.

Хакан развел руками:

— Инго, слабейший может отказаться от помощи, если захочет. Тут нет урона тебе или твоей храбрости.

— Да мне плевать.

Инго вытащил из-за пояса топорик, не глядя, схватил щит и вышел в центр. Я сделал то же и последовал за ним.

— Тренировочный бой. До первой крови.

Я глянул на малышню, увидел там Якоба и подмигнул ему, ухмыляясь краем рта, хотя не был уверен в своей победе. Я не знал, насколько двурунный будет сильнее.

— Бой!

Инго не спешил, обошел вокруг меня, небрежно помахивая топором. Он был выше меня на голову, длинные руки, более длинное топорище. У него было преимущество в расстоянии удара. Значит, мне нужно выждать и атаковать тогда, когда ударит он. Вот только он явно не собирался бить первым. Гнилой тролль, и он мог так делать, так как он сильнее. А вот если я затяну начало боя, то все подумают, что я боюсь нападать.

Я сделал пару обманных выпадов, но он не повелся, лишь обидно рассмеялся:

— Я слышал, что Кай, сын Эрлинга, храбр и отчаян. Что даже не имея руны, он не бежал от боя. Что убил оружного, будучи без оружия. Но, кажется, меня надурили.

— А вот и нет, — пропищал какой-то мальчишка, висящий на изгороди.

— Что, привык ломать носы только слабакам? — продолжал подначивать меня Инго.

— Я все еще не получил прозвище. А Носоломом мне прослыть не хочется, — огрызнулся я.

— Да ты не трусь. До моего ты не допрыгнешь.

— Вот и я о том же пекусь. Вдруг не допрыгну и сломаю тебе ненароком шею.

— Смотри, какой заботливый! Но выше пупка все равно не дотянешься.

Жаль, я ничего не знал про этого Инго, иначе бы смог его разозлить. Тут у него было преимущество.

Я прыгнул вперед, взмахнул топориком, но врезался в него щитом, рассчитывая отбросить хотя бы на шаг. Угу. Я словно в скалу врезался. Отлетел сам, а он только покачнулся. Снова бросок. Ушел вниз. Удар. Инго подпрыгнул, уходя от топора. Я вздернул щит, и как раз вовремя. На меня словно обрушилась гора. Я упал на одно колено и откатился в сторону. Вскочил. Он уже летел на меня. Я не замечал ничего вокруг. Только эта глупая челка, падающая ему на лицо. И только чеканный топорик в его в руке.

Щит! Левая рука занемела. Я зарычал от злости. Это всего лишь жалкий двурунный. Он получил руны, убив несколько коз. Он ничего не знает о смерти. О страхе. О крови. Он не заглядывал в глаза Фомриру. Разве бои на площадке могут подготовить к настоящим сражениям?

Оказалось, что могут. Я ничего не мог сделать с ним. Он ускользал от атак, его же удары щит едва выдерживал. Он читал все движения. Наигравшись, Инго свалил меня на землю, прижал коленом и аккуратно, почти нежно провел лезвием топорика по моей щеке, оставив длинный порез.

— Не так уж ты и страшен, Кай Эрлингссон, — сказал он напоследок.

— Кай, тебе стоит чаще приходить сюда, — сказал безносый. — Тебе есть чему поучиться.

Я сплюнул и побрел в сторону дома, не глядя в сторону мелюзги, что на этот раз не последовала за мной.

Почаще? Приходить! Почаще!

Я взялся за дрова, и с каждым ударом представлял, как отрубаю головы всем, кто смеялся надо мной. Р-раз, и голова Инго полетела. Два, и Хаканова башка тоже отвалилась. Три. Даг! Отказался драться со мной. Чтоб его тролли сожрали! Теперь, когда он получил вторую руну, я снова стал слишком слабым для него? Недостойным?

Я должен стать сильнее. Чтоб никто никогда не посмел смотреть на меня сверху вниз. Чтобы мое имя наводило страх на все окрестные земли. Чтоб мои корабли наводили ужас по всем северным морям. Чтоб…

— Кай! Кай, за тобой отец прислал! — позвала меня мать.

А отец, кажется, не оставлял надежды сделать из меня будущего лангмана. В этот раз он хотел, чтобы я пошел с ним осмотреть земли, пострадавшие от набегов огненного червя. Я переодел рубаху, нацепил пояс с топориком, залез на коня, что подвел неторопливый раб, и поехал к недостроенной да, в общем-то, и ненужной уже стене вокруг города. Там поджидал меня отец, так же верхом, Кнут вместе с Дагом и еще пара человек. Дядька Кнут тоже решил приобщать сына к оседлой жизни? Или рассчитывал, что Даг все же займет место за моим плечом, когда я встану вместо отца?