Партизан - Василий Седой

этим у моих людей в порядке, даже с перебором. Некоторые так вошли в раж, что, если бы их не остановили товарищи, пленных у нас не было бы.

Офицеры, присутствующие на этом празднике жизни, практически не участвовали в битве. Они только и смогли, что разрядить выданные им пистолеты. До рукопашной с их участием дело не дошло. Соответственно, выплеснуть накопившийся адреналин не было возможности. Сейчас они смотрели на все шальными глазами, что-то яростно обсуждая и споря между собой.

Мне было не до них. Поэтому я не слышал, о чем они говорят. Мог только видеть их эмоциональное поведение. Сам в это время занимался сбором и транспортировкой трофеев с тракта. Их мы захватили очень много.

Полсотни бойцов сразу пришлось выделить на охрану и перемещение пленных. Больше сотни человек сдались на милость победителя. Как с ними поступить, я ума не приложу. Уничтожить — вроде не за что. А кормить просто так — нечем, да и желания особого нет. Надо подумать, как их использовать, чтобы пользу приносили. Дополнительная головная боль с этими пленными! Жаль, что каменоломен рядом нет. Разве что можно было бы их использовать на добыче глины и на лепке кирпича. Надо будет хорошо над этим подумать.

Больше часа понадобилось на то, чтобы убраться с тракта и хоть как-то спрятать следы произошедшего боя. За это время свидетелей случившегося нападения так и не нашлось. Поэтому домой уходили относительно спокойно. Долго провозились из-за наших раненых. Не обошёлся этот бой без потерь. Пять человек потеряли убитыми, двенадцать было ранено, четверо из них — тяжело. Перевязали быстро, кровью истечь не дали, может быть, и выживут. Хоть и было у меня с медикаментами из другого мира не густо, но я наступил на горло своей жадности и выделил легко раненым по таблетке анальгина. Тяжёлых заставил съесть антибиотики. Больше помочь им я не мог ничем. Оставалось только надеяться на благополучный исход. Всё-таки, антибиотики сейчас, как манна небесная, действуют на местных очень эффективно.

На всякий случай оставил полсотни бойцов возле организованной засады вместе с пушками, остался и сам. Сейчас — это самый важный момент всей операции. Если до темноты преследования не будет, то ночью тоже уйдём. Конечно, слишком перестраховываюсь, но очень уж не хочется потерять добытое добро. Не знаю, что мы найдём в телегах. Да и не важно, нам сейчас все пригодится. Поэтому стоит постараться доставить добычу домой.

Не повезло. А может, наоборот, повезло, вопрос очень спорный.

Почти до темноты ничего не происходило, а уже практически в сумерках, на дороге появилась колонна всадников, которая явно шла по следу нашего обоза.

Все бы ничего, но эти скунсы вонючие, не доходя до засады метров пятьсот, остановились и стали устраиваться на ночь. По грубым подсчётам, всадников здесь было около двух сотен. Как быть в сложившейся ситуации, вообще не представляю. Продолжи они движение, мы смогли бы хорошо проредить этих преследователей. А так, хрен его знает, что делать. Ждать утра — плохой вариант. Если нас вдруг обнаружат, мало не покажется. В нашем случае, застать на марше и пушечным залпом встретить противника — это шанс на успех. Устраивать полноценное сражение при значительном превосходстве противника в личном составе — плохая затея. Вот и ломаю голову, как быть. Тихо ведь уйти тоже не получится. Да и не нравится мне такая идея. Утром эта толпа пойдёт дальше по следам обоза. Нагнать до съезда в лес вряд ли смогут, но вот вычислить, куда повернули, запросто. Следы такого количества телег спрятать, при всем желании, не получится. Там по любому не остановятся и продолжат преследование. То, что мы отобьемся, я не сомневаюсь. Плохо другое. Если французы вцепятся в загривок, устроив поиски по следам, то сохранить имущество будет непросто, если вообще возможно.

Оставшиеся со мной офицеры начали нашептывать о необходимости уходить по-тихому. Я пресёк эти разговоры. Есть такое желание — пусть уходят. Я решил атаковать позже, когда преследователи уснут. Выкатим вручную пушки на расстояние, пригодное для использования ближней картечи, шумнем немного и дадим залп. Пока суть да дело, может получиться перезарядиться. Тогда уж точно победим. Залп четырех пушек по скученной цели — это и так немало. А два залпа хватит за глаза, чтобы угробить этих любителей играть в догонялки.

Пришлось по-тихому передвигаться от бойца к бойцу и ставить задачи каждому. Объяснял, кому, как вести себя в будущем бою.

Десяток человек сразу пришлось отправлять на устранение охраны табуна лошадей. Каждому из них помимо ружья выдал ещё и по два пистолета. Хорошо, что весь наличный короткоствол собрали для бойцов, остающихся в засаде. У этого десятка, помимо устранения охраны лошадей, стоит и другая задача — не допустить бегства кого-либо из французов верхом. Пеших, надеюсь, мы переловим, а вот всадников вряд ли. Офицеры, следующие за мной по пятам, видя серьёзность намерений, попросили им тоже дать какое-нибудь задание. Не хотят они оставаться статичными зрителями, желают поучаствовать в драке.

Я подумал, дал им в подчинение пяток бойцов и отправил в обход лагеря противника, на другую сторону. Им следует добраться до места, спрятаться за толстыми деревьями и дождаться пушечного залпа. После этого стараться не допустить бегства кого-либо из лагеря противника. Конечно, если побежит слишком уж много народа, в бой не вступать и постараться не отсвечивать. Мне их гибель совсем не нужна. Пусть лучше противник убежит, будет ещё возможность их перехватить, если повезёт, конечно. Есть вариант перехватить беглецов, срезав путь через лес, напрямую. Всё это разжевал очень подробно, надеюсь, что они меня поняли и глупостей не наделают.

Подготовка заняла, практически, всю ночь. Сложнее всего было справиться с пушками. Ведь их надо было перетащить на новое место, не наделав при этом шума. Это оказалось очень непросто. Дошло до того, что лили воду на ступицы, чтобы избежать скрипа колёс. Они хоть и были обильно смазаны, а все равно поскрипывали. Политые водой, практически не издавали ненужных звуков. Правда, хватало ненадолго, но мы ведь и не торопились. Поэтому лили воду часто, не жалея.

Атаковали мы перед самым рассветом. Всё началось, как и было задумано, с уничтожения охраны лошадей. Правда, с той стороны прозвучал только один выстрел вместо пяти. Как потом выяснилось, четверо караульных нагло спали и их удалось взять в ножи. Одного выстрела с лихвой хватило, чтобы вызвать переполох в лагере противника. Дождавшись, пока, как можно большее количество врагов окажется на ногах, мы произвели залп из пушек. Картечь,