Любовь на Рождество - Лесия Корнуолл

На это он мог лишь надеяться, потому что почти не помнил леди Алану. На нее он, в сущности, и не глядел и перебросился с ней не более чем парой фраз, встречаясь в обществе и ожидая свадьбы с ее старшей сестрой. Вот леди Меган действительно была красива.

Когда Меган сбежала, лишь бы не выходить за него, Деворгилла сама предложила ему жениться на Алане. Уилфред сделал вывод, что она хороша собой, хотя ее внешность не шла ни в какое сравнение с приданым, которое за ней давали, и это обстоятельство стало решающим. Уилфред наблюдал, как щебечет хозяйка замка, успокаивая его, и отмечал, как мило порозовели ее щеки.

Вздохнув, маркиз пригубил виски и отказался от чая, предложенного графиней. Так устроен мир: титулованным джентльменам полагается жениться ради денег, а юным леди с внушительным приданым – ради высоких титулов. Деньги превыше красоты для обеих сторон.

– Алана ушла из дома в метель, чтобы помочь местным беднякам – она, видите ли, занимается благотворительностью. Вы же знаете, у нее добрая душа.

До увлечений и занятий этой девушки Уилфреду не было ровным счетом никакого дела. Ее долг – приумножить его состояние и произвести на свет наследника.

– Должно быть, непогода застала ее врасплох – здесь, в Шотландии, метели налетают внезапно, милорд, – продолжала Деворгилла. – Вот она и решила погостить у друзей, пока не переменится погода. Метель не прекращается уже второй день.

Уилфред отставил стакан и устремил пронзительный взгляд на будущую тещу, бывшую почти пятью годами моложе его.

– Однако я как-то сумел сюда добраться.

Деворгилла поспешила наполнить его стакан из графина.

– Да, конечно, но даже вы опоздали к назначенной дате, милорд. И прибыли лишь сегодня утром.

– Потому что хотел поскорее очутиться здесь, – подчеркнул Уилфред. – И сделал все возможное.

Точнее, все возможное делал его кучер. А Уилфред сидел в обитой бархатом карете, поставив ступни на горячие кирпичи, укрывшись одеялом из гагачьего пуха, потягивая бренди и закусывая сластями.

Деворгилла одарила его обольстительной улыбкой.

– Я уверена, что и Алана делает все возможное, чтобы вернуться как можно скорее. В Шотландии принято не только давать приют путникам и оказывать им необходимую помощь, но и с уважением относиться к капризам погоды.

Он отпил виски из вновь наполненного стакана. Согревает ли что-нибудь еще так же хорошо, как добрый шотландский виски? Ему казалось, что по его жилам распространяется приятный теплый дымок.

– А ваша старшая дочь… – начал было он, но Деворгилла снова одарила его улыбкой, согревающей ничем не хуже виски.

– Меган своенравна, а Алана благоразумна, добра и почтительна, быть вашей невестой – большая честь для нее. Мне даже кажется, что она вот-вот шагнет через этот порог и принесет свои глубочайшие извинения.

Оба посмотрели на дверной проем, но он был пуст. Уилфред приподнял бровь и повернулся к Деворгилле. Казалось, даже тиканье часов на каминной полке стало нервозным.

Графиня скромно опустила ресницы и прикусила сочную губу.

– На месте Аланы я считала бы минуты до того, как вы сделаете меня счастливейшей женщиной на свете, – произнесла Деворгилла, понизив голос на октаву, отчего он стал таким же дурманящим, как виски.

Уилфред заинтересованно посмотрел на нее.

– Правда?

Она улыбнулась.

– Разумеется. Вы наверняка знаете о своих чарах и без моих напоминаний. Ваша привлекательность, благородство, непревзойденное чувство юмора…

Сорокашестилетний Уилфред был лысоват, на носу у него сидела крупная бородавка. Он заслуженно носил прозвище одного из самых унылых джентльменов всей Англии. В поисках подвоха он заглянул в зеленые глаза графини, но прочел в них лишь восхищение и горделиво выпятил грудь. Пожалуй, он может позволить себе подождать еще день. Или два.

– Алана ничего не говорила о моих… чарах, – заметил он.

Деворгилла склонила голову набок, на ее золотистых волосах заиграл отсвет пламени.

– Да, но она еще так молода и застенчива.

Он подался вперед.

– А вы, дорогая графиня, – искушенная женщина.

На ее высоких скулах проступил румянец.

– Мой опыт не так уж велик, милорд. Когда родилась Алана, мне было всего семнадцать. В Шотландии женщины рано выходят замуж, и в мужья мы выбираем достойных и зрелых мужчин – таких, как вы.

– Вы мне льстите, графиня.

Может, это и вправду была лесть, но она ему нравилась.

Ее улыбка расцвела медленно и соблазнительно.

– Зовите меня Деворгиллой, милорд.

– Тогда и вы зовите меня Уилфредом.

– С удовольствием, Уилфред.

– Прелестно, – пробормотал он, пытаясь припомнить, когда в последний раз слышал собственное имя из уст красивой женщины. – Вы позволите сказать, что выглядите скорее как привлекательная старшая сестра Аланы, чем ее мать?

В сущности, он предпочитал женщин постарше: понимающих, опытных в постели, знающих, как угодить мужчине. Девственницы нужны для брака, а женщины вроде Деворгиллы Макнаб – для удовольствий.

Услышав его комплимент, Деворгилла не стала жеманиться. Взглянув на него в упор, она снова медленно опустила ресницы.

– Вот видите! Вы само очарование, Уилфред, – она отставила чашку. – Чем займемся в ожидании Аланы? Может, партию в карты или в шахматы?

Последнее слово она произнесла так, словно подразумевала совсем другую игру, и Уилфред поспешно встал, предложив руку прелестной хозяйке дома.

Пока он помогал ей установить шахматную доску на столике перед камином, их пальцы то и дело соприкасались.

За окном валил снег, блистательная вдовая графиня Гленлорн снова наполнила стакан собеседника виски, улыбнулась, и он забыл и про метель, и про свою пропавшую невесту.

Крейглит, за семнадцать дней до Рождества

Сэнди стряхнул с плеч снег и вошел в уютный коттедж Джока Макинтоша. Наступило следующее утро после прибытия Аланы Макнаб в Крейглит.

– Хорошо, что я застал тебя дома. Есть вести от дочки? – спросил Сэнди, вешая свой плед к огню, чтобы просушить. Жена Джока поприветствовала гостя молчаливым кивком, налила ему виски и снова принялась что-то вязать – должно быть, для будущего внука.

– Вестей нет, но малыш родится не сегодня завтра. Я пообещал дочке привезти в помощь мать, но метель задержала нас. Хотя сегодня мы все равно двинемся в путь, неважно, будет снегопад или нет, – сказал Джок. – А если ребенок родится, несмотря на всю болтовню, которую наверняка разведут мамаша с дочкой, это надо видеть!

Жена укоризненно взглянула на него и набросила на спицу еще одну петлю.