И только море запомнит - Полина Сергеевна Павлова

о том, что надо спасать квартирмейстера, выдергивать из-под возможного шквала его, своих матросов. Всех людей, до которых получится добраться. И, конечно же, не забыть спасти саму себя.

«Паскуда английская!»

О’Райли непроизвольно ищет взглядом в толпе и дыму лорда. И, на удивление, находит его – сражается наравне со всеми, быстро и изящно орудует шпагой. Ее тревожит, что она в принципе допускает мысль, что Кеннет способен выйти сражаться за чужих людей, проливать горячую кровь, он совершенно не похож на человека, который считает своим долгом оказаться в гуще сражения. Однако Бентлей здесь. И он сражается – зрелище, за которым даже интересно понаблюдать, если бы не один прискорбный факт: англичанина окружают, а Моргана чувствует в себе благородный порыв.

Спасать англичан никогда не входило в ее планы. Но Кеннет человек. И он не справляется с туземцами, которых становится все больше и больше. В первую очередь Моргана оправдывает свой порыв и мысли исключительно фактом того, что, если лорд погибнет, Спаркс без размышлений отдаст приказ расстрелять ее и ее команду в упор. А Кеннет, каким бы отвратительным со стороны ни выглядел, все же сдерживающий фактор.

– Мне нужно спасти этого идиота.

– Давай, девочка, быстрее.

Они обмениваются с Колманом короткими взглядами. Тот кивает и сам, подхватив одного из матросов чуть ли не за шиворот, бежит прочь. Сшибая головы двум дикарям, ирландская пиратка подскакивает к лорду и подставляет клинок под удар копья. Дерево трещит и ломается.

– Кеннет, какого… черта… происходит? – она рычит глухо, как совершенно разозленная волчица. И вместо того, чтобы продолжить сражение, хватает англичанина за руку, чтобы выдернуть из-под огня. – Дерьмо английское!

Но Кеннет отдергивает руку:

– В любой другой ситуации вас бы выпороли за такие слова.

Он будто вовсе не переживает. Холодный, стальной взгляд. Поступок беспощадного, идущего по головам человека, которому плевать на все те жизни, которые могут быть унесены. Ведь это…

О’Райли смотрит на Кеннета с секунду. После чего делает то, что сделал бы любой нормальный человек: иногда самое мудрое решение – свалить к чертям. Благородный порыв оказывается задушен ее холодными и потными руками. Не хочет – его право. Пострадает – она не будет скорбеть. Придется придумать план, как разобраться со Спарксом, имеющим численное преимущество, если Кеннет издохнет.

«Огонь!»

Небо озаряют вспышки орудий. Хватает лишь нескольких секунд, чтобы туземцы ринулись обратно в джунгли, бросая на землю свое примитивное оружие. Им ли тягаться с «Приговаривающим»?

Глава 7. Моргана ненавидит мужчин

– Если будешь улыбаться, то все запомнят тебя как прекрасную девушку. Слышишь?

Кузина Кэт убирает от ее лица волосы, пощипывает щеки, чтобы появился небольшой румянец и подчеркнул самое красивое, что есть у Морганы, – ее лицо: ровный нос, блестящие карие глаза и чуть пухлые губы. Округлые формы еще полностью не сформировались в том виде, в каком они есть у кузины, поэтому привлекать внимание остается только смазливостью и манерами, от которых ее тошнит.

«Улыбайся, прислуживай, кивай головой и отвечай, только когда тебя спросят. Будь покорной и убери нож, который ты все время прячешь под платьем. Это не для леди», – проскакивает в голове у Морганы. Так должна сейчас ее наставлять кузина, но вместо этого поправляет рюши и ленточки – то, что не вписывается в умы ирландцев и в дух вольного гэльского народа, что не вписывается по меркам самой Морганы в ее внешний вид.

Но Кэт, конечно, все знает лучше. Выйдя замуж за богатого землевладельца, она стала тем самым эталоном прилежной жены с тонкими фарфоровыми руками и самыми что ни на есть кукольными чертами лица. Сохранила детскую наивность в манерах и действиях, хотя она старше самой Морганы на добрых десять лет!

– Ну же, Морриган! Улыбнись, а то у тебя такой вид, словно тебя ведут на… – Кэт делает маленькую паузу, убирает еще одну завивающуюся прядь от лица и щелкает Моргану по носу, – на эшафот.

– Я не хочу туда идти, – О’Райли говорит так, будто ее отправляют на эшафот. Она недовольно надувает губы, скрещивает руки на груди и сутулится ровно настолько, насколько ей позволяет туго затянутый корсет. Знает же, что Кэт каждый раз раздражается, стоит ей хоть немного наклониться вперед и свести плечи так, чтобы грудная клетка оказалась сдавленной еще больше от ужасного китового уса.

Но вместо привычной и предсказуемой реакции Кэт выдыхает. Ее прохладные руки скользят по плечам, по локтям, пока не достигают кистей Морганы. Кузина стискивает их так сильно, что белеют костяшки прямых и ровных пальцев. Шумный выдох:

– Знаю.

– Тогда почему я должна? – О’Райли с вызовом смотрит на кузину.

Та в молчаливом сожалении склоняет голову набок. В прекрасных серых глазах Кэт слишком много сочувствия для одного простого вечера, где Моргану должны познакомить с ее будущим супругом – человеком, которого она заочно ненавидит и желает ему самой мучительной смерти из всех возможных.

– У тебя нет другого выбора, дорогая. Твой отец очень рассчитывает на этот союз. Он очень выгоден семье, поможет сохранить состояние. И ты окажешься в хорошем доме, не будешь ни в чем себе отказывать. Самуэль хороший и честный человек. Он позаботится о тебе.

Моргана знает, когда Кэт врет, та совершенно не умеет этого делать: кончики ее ушей краснеют, а глаза начинают бегать туда-сюда, пока она вовсе не всплескивает руками и не отходит в сторону, чтобы не смотреть в лицо человеку, которого пытается обмануть. Да, именно как сейчас.

– Я не вещь, чтобы меня можно было просто так отдать, – цинично произносит Моргана, сверля кузину серьезным взглядом исподлобья. – И сколько я стою в таком случае? Какое у этого Самуэля состояние?

Кузина сдавленно ахает, садится на козетку и поджимает под нее ноги – аккуратно, но все же вся ее фигура дрожит. И Моргана готова поклясться – первый раз ее эмоции выглядят совершенно неидеальными и неуместными, не то что к лицу, а ко всей ситуации.

– Если бы мама была жива, она бы такого не допустила, – нижняя губа у Морганы дрожит.

– Если бы тетушка была жива…

Моргана ненавидит мужчин.

* * *

Дикари отступают. Дело сделано.

Кеннет скрещивает руки за спиной, наслаждаясь видом расстелившегося перед ним пепелища. В его глазах отражается праведный гнев Англии и самой Ост-Индской торговой компании. Не вся мощь «Приговаривающего», однако даже этого хватает, чтобы Кеннет гордился собой. Он не сторонник полумер, но часто их вполне хватает против людской глупости. Солдаты вскидывают руки к небу, восторженно восхваляя бой, кричат «ура».

– Лейтенант, – коротко обращается Кеннет к солдату, вытаскивающему шпагу из тела еле дышащего туземца. Запыхавшийся мужчина вытирает лезвие о складку локтя и выпрямляется:

– Сэр.

Бентлей оглядывает едва дышащих туземцев, распластавшихся на земле. Времени терять нельзя. Подумать только, кучка жалких дикарей смогла, пусть и немного, спутать карты.