Путина - Александр Сергеевич Зайцев

class="p1">Утром нас разбудил дождь. Кровать моя промокла и сверху и снизу, подвел орешник, выбрался наружу, быстро собрался. Лагерь уже был на ногах, грузились по катерам.

– Андрей – обратился бригадир к комбату – Ваша доля у Валентина.

– Как разделили, поровну или по честному – улыбнулся Андрей.

– По честному – прозвучало в ответ, – поехали, хватит шутить.

– Поехали, – согласился Андрей и поднял глаза на небо – всё, кончилась погода, теперь дожди через день, готовься Саня, сейчас душ «Шарко» принимать будем».

Серая мгла висела над головою. Кроме шороха дождя, никаких звуков, ничего не пело, не пищало и не квакало. Лес опустил голову, и стоял не шелохнувшись, только, изредка, отряхивая с себя надоедливый дождь. Выбрались на старицу, затем, через протоку, вышли в Амур и пошли вверх по течению, забирая влево, наискосок. Дождь, встречный ветер с приличной волной вымочили нас до нитки. Через два часа хода на левом берегу показался Амурск, конечная точка нашей компании. До него оставалось не более двадцати километров, когда, справа, мы услышали кваканье ревуна. С правого берега, на перерез, к нам летел катер на подводных крыльях. От такого не уйдешь, но комбат не сбросил скорость, катеру пришлось еще раз просигналить ревуном, давая понять, что ему нужны именно мы.

– Тормози комбат, чего гоняться, – сказал Гера, – сейчас разберёмся, кто нас хочет.

– Так, приехали, – сердце мое болезненно сжалось, – приключения только начинаются.

Мы застопорили ход, катер подлетел к нам, встал с правого борта. Милиции на палубе не было, плексигласовая дверца рубки отворилась, и на небольшую палубу выбрались два мужика, в одинаковых черных куртках, с болоньевым покрытием.

– Свои – обрадовался бригадир и поздоровался с вновь прибывшими, – здравствуйте, господа начальники.

– Здравствуй кормилец, здорово мужики – поздоровались они в один голос – ну-ка, Гера, поднимайся, перекинься со своими парой слов. С катера полетел конец, мы прижались к нему правым бортом, Гера вскарабкался на палубу, и исчез в рубке.

– Нравится» – Андрей кивнул головой в сторону красавца, по сравнению с нашим Амуром, он выглядел супер-лайнером, из стекла и стали.

– Красивая машина, чего мы на ней не поехали – ответил я, – а кто это с нами здоровался».

– Главный инженер, а второго не знаю» – ответил Андрей.

– Чего они по реке шляются, – продолжал острить я – забот на заводе не хватает.

– Путина, она здесь для всех путина, – не поддержал моего сарказма комбат, на полном серьёзе добавил, – главный праздник в году.

На палубу выбрался бригадир. « Валентин – крикнул он ему – подойди поближе, разгрузить тебя надо».

Мы уступили место Жидкову, Гера принял с катера ведро и три крупных свёртка, и опять исчез в рубке. Через пару минут он появился вновь, провожаемый своим начальником. « Езжайте – сказал тот Гере – три дня на баню, в понедельник жду тебя на заводе, в семь утра. Пока, мужики».

«Рассказал» – спросил Андрей у бригадира.

« Они уже знают, – ответил Гера, загадочно улыбаясь, – всё будет нормально, забудь и не вспоминай больше».

Через час мы были в батальоне, посадили бригаду в дежурную машину и помахали им на прощание, до дома им оставалось еще четыре часа езды. Андрей уехал домой, а я пошел звонить комбригу из его кабинета.

« Что у тебя, Александр, – услышал я родной голос – заготовились». « Так точно – отрапортовал я – десять вёдер и сто десять хвостов, они сейчас в леднике, будут готовы через неделю».

« Возьми с собой ведро икры и попроси комбата достать готовой рыбы, хвостов тридцать, – приказал Бригадир – комиссию кормить, сможешь привезти».

« Привезу, – ответил я – не так много, осилю».

« Всё, жду послезавтра» – комбриг повесил трубку.

Через три часа приехал Андрей, уселся за свой стол, и давай вызывать одного за другим, соскучился бедняга. Я передал ему просьбу комбрига, добавив, что мне надо за билетом.

« Я так и предполагал, помнишь наш разговор в Хурбе, – сказал Андрей – икра есть, а вот насчет рыбы звонить придется. Бери мою машину и катись на вокзал, за билетом, пока катаешься, я постараюсь раздобыть эти тридцать хвостов».

Вернулся я к двум часам дня, пока туда-сюда, пока очередь отстоял, поезд до Владивостока уходил в 18.30, до отправки оставалось четыре часа с небольшим. Зашел в кабинет, Андрей вызвал Жидкова, достал из серванта бутылку коньяка.

« Садитесь за стол мужики, – пригласил он нас – давайте, проводим очередную путину.

« Фотоаппарата не было, – пожалел я – какие снимки пропали, на всю жизнь память бы осталась».

« Не переживай, сфотографируемся еще, – успокаивал меня Андрей – год пролетит, и не заметишь, а там, опять комиссия. Приедешь, ты теперь знаток, через многое прошёл, если чего, рядом посадят, на одну скамеечку».

« Типун Вам на язык, товарищ капитан, – отблагодарил я его, – только забыл, а Вы опять напоминаете».

« Шучу, шучу, – улыбнулся Андрей – давай, Саня, счастливой дороги, через три недели, в Уссурийске, на разборе встретимся. В машине найдешь трехлитровую банку черной икры и сорок килограммов осетрины, кусок головы отдельно завёрнут. Это твоя доля с белуги».

« А голову мне, зачем – стал отказываться я, – там же нет ничего».

« Чудак – сказали мужики хором, – от самого вкусного отказываешься, суп из неё попробуй, потом позвонишь, понравилось или нет».

« А сколько вообще достали икры» – не удержался я от вопроса. « Четыре с половиной ведра» – ответил Валентин.

В машине меня ждал груз, весь уложенный и увязанный, чтобы можно было нести его в руках. Водитель помог дотащить мне его до вагона, и я поехал домой. В купе попутчики пригласили меня за стол, но просидел я за ним не долго, перед глазами стояли картины нашего путешествия, я извинился и полез на полку досматривать их в одиночестве.