Созидатели. В поисках рассвета - Евгения Мос

темно-синее кресло, в котором она сейчас читала.

На коленях спала серая полосатая кошка, которую женщина звала Ягодкой. Кошка — это первое, что она купила после своей романтической трагедии два года назад.

Элена, не смотря на свои годы, любовь к истории, собранный внешний вид была безудержным романтиком, кто верил в сильную вечную любовь. Но к сожалению ее вера все время разбивалась о скалы реальности. И потому она погрузилась в историю прошлого еще больше, надеясь, что с помощью него исправит свою трагедию в настоящем.

Закрыв художественный рассказ о трагичной любви мужчины и девушки из разных семей, она стала сверлить взглядом книгу на столе, почесывая нервно запястья.

Преподавательница взяла ее в библиотеке после подготовительных лекций. Смешно, но ей не давал покоя разговор на лекции, поэтому она решила перепроверить информацию. Во всех учебных пособиях было двадцать второе число, но они не были первоисточниками, поэтому, чтоб убедиться в своей правоте и успокоить себя Элена взяла первую книгу о зарождении Сореции.

Она провела по коричневому кожаному переплету, бережно и аккуратно. Ну, что за ребячество она устроила! Почему не может просто взять и открыть книгу? Как будто оттуда может вылезти чудовище.

Преподавательница резко открыла и принялась аккуратно, но с легким ожесточением перелистывать страницы.

Вот оно!

«Договор был подписан 21 числа 12 месяца, на договоре стоят подписи двадцати созидателей, но известны имена всем только пятерых: Аминтас, Вероника, Мирра, Батэйя, Олкимас.»

В ушах звенело. Она перелистнула страницу.

«На следующий день 22 числа было огромное празднество, которое длилось еще неделю. Официально датой заключения договора можно считать и 22 число».

Элена была права. Двадцать второе число является официальным вариантом, общепринятым всеми. Но абитуриентка тоже права. И откуда она знала такие детали? Неужели такая тяга к знаниям был такой сильной, что та все изучила? Но зачем тогда ей занятия? И как вообще можно помнить столько дат наизусть?

Кошка на коленях пошевелилась подняла мордочку к хозяйке. Элена погладила ее по шерсти и улыбнулась.

В дверь раздался стук, преподавательница тревожно оглянулась на дверь, подошла, заглянула в глазок и громко возмутилась:

— Убирайся! Тебе нечего здесь делать!

В ответ лишь еще сильнее застучали по двери.

— Я так просто тебя не оставлю! — раздался мужской голос оттуда.

— Значит, я вызову полицию!

— Она тебе ничем не поможет против меня! Нам надо поговорить!

— Ни о чем не надо нам с тобой разговаривать!

Из-под двери прополз бумажный крафтовый конверт. Голос за дверью стих, видимо ушел. Элена наклонилась и дрожащими руками взяла посылку. Там было письмо с угрозами от ее бывшего парня, с которым она не очень красиво рассталась и сделала в отместку не самый благоразумный поступок, из-за которого ее периодически доставали.

***

На Заре Зарождения

Софос проснулся сильно раньше Леды. Солнце только начинало вставать, разукрашивая все в золотистые оттенки.

Он оглянулся на соседнюю кровать. Леда лежала на спине, подняв руку на верх и безмятежно спала. Волосы разметались по подушке, и даже находясь в хаосе они не запутались и блестели как шелк. Во сне она выглядела еще более юной, а на губах был как будто намек на улыбку. Такое бывает, когда форма губ с поднятыми уголками на верх. Кажется, ее создали для того, чтоб она улыбалась, смеялась, шутила и пела.

Кто создал? Софос неверяще вдохнул. Он здесь два дня, а становиться каким-то верящим в высшие силы человеком. Еще немного и действительно услышит, о чем шепчутся цитрусовые деревья. На его губах заиграла снисходительная к самому себе улыбка.

— Леда, вставай! — произнес он громко и спокойно после того, как умылся и оделся.

Но девушка продолжала спать. Как же ее аккуратно разбудить? Он позвал еще раз громче, но она лишь накинула на себя одеяло, что-то пробормотала невнятно сквозь сон и свернулась клубочком.

Софос тихонько потрогал ее за хрупкое плечо сквозь одеяло и попытался аккуратно потрясти.

— Подъем, надо позавтракать и выдвигаться.

Девушка потянулась, а мужчина спешно убрал руку. Леда села на кровати, стала протирать глаза и увидела Софоса, сидящим на ее кровать. Она откинула волосы назад, одеяло спустилось до бедер, но она была в нижней рубашке, которая прикрывала тело.

— Если бы тебя сейчас увидели твои люди, то что бы они сказали? — она захихикала.

— Что я очень неприлично себя веду и компрометирую тебя, — ответил он с улыбкой.

— И что бы ты им ответил?

— Наверное, что так распорядилась Судьба.

Девушка рассмеялась, солнце встало выше, и всю комнату озарило светом.

— Надо вставать, на столе таз со свежей водой. Умывайся и спускайся вниз.

— Да, сейчас.

Софос вышел из комнаты, оставляя Леду наедине с утренней рутиной. Ей нравилось смешить спутника обычаями и неожиданными вопросами. Потому что это был культурный обмен и приятное общение с шутками. Можно было задавать такие вопросы, зная, что это не будет расценено как нечто большее.

С тех пор как Леда вошла в прекрасный возраст девушки, на нее часто обращали внимания юноши и мужчины. Она привыкла к их вниманию, к взглядам, прикованным к ней. Могла позволить себе слегка очаровать, поболтать. Но с подобными высказываниями всегда была осторожна, чтоб не давать ложных надежд.

В их общении с Софосом намеки на компроментирование стали за пару дней своеобразной шуткой, ведь он никогда не смотрел на нее, допустим, как тот же Морфакис. Скорее, как на представителя другого Мира, как на объект для изучения и просто веселого человека. Ну, и иногда он боялся ее, когда она специально слишком откровенно шутила или говорила что-то очень прямо. Как будто она утащит его в храм, нарядит в странную одежду и будет заставлять учить все песни.

Девушка похихикала своим мыслям, умылась, нанесла солнцезащитное масло и оделась в дорожный наряд. Она закрепила новые сандали на ногах, с благодарностью подумав о Теодоре.

Когда блондинка спустилась вниз, Теодора уже ждала ее на кухне.

— Доброго рассвета! Готова варить кофе?

— Да! — глаза блондинки загорелись азартом.

Она под чутким руководством хозяйки насыпала необходимые ингредиенты в джезву и нагрела. Напиток приятно булькал, пенился от разгореченности, а весь нижний этаж наполнился приятным ароматом, который бодрил и успокаивал одновременно. Он налила готовый напиток в три чашки.

Теодора поблагодарила ее и пожелала приятного завтрака. Леда взяла поднос и принесла его к столику, где уже сидел Софос.

— Кофе? — спросил он.

— Да, я сама первый раз приготовила. Попробуешь?

— Я обычно пью с молоком, но раз уж ты сама приготовила, то я не откажусь.

Он поднес чашку к губам и отпил.