Метрополис. Город как величайшее достижение цивилизации - Бен Уилсон

История наглядно иллюстрирует этот процесс. Греки из Фокеи, большого города на берегах современной Турции, искали место, чтобы основать торговую базу, и наткнулись на бухту, в которую впадала речушка; произошло это там, где ныне Южная Франция. Прибыли они точно в тот момент, когда местное лигурийское племя устроило пир, на котором дочь вождя выбирала мужа. Явно восхищенная необычным видом чужаков, девушка вручила церемониальный кубок предводителю греческих колонистов, обозначая тем самым выбор. Плодом этого союза стал город, который мы зовем Марселем[90].

В Южной Италии VII века до н. э. торговцы-этруски столкнулись с греческими колонистами. В результате племена этрусков начали основывать собственные города-государства в долине реки По и в том регионе, который позже назвали Тосканой. Немного южнее, на реке Тибр, носители латинского языка, жившие в деревушке на Палатинском холме, осушили болотистую низину под холмом и начали заполнять ее тоннами земли. Латиняне находились под влиянием соседей-этрусков и греческих купцов, у которых могла быть собственная колония рядом с Палатинским холмом. Город же, ими основанный, именовался Римом, и он не был результатом медленной эволюции по пути «деревня – поселок – город»; он появился в результате идей, прибывших на корабле по Средиземному морю.

Греческая цивилизация эволюционировала в созвездие из тысячи городов, которые располагались на берегах и островах по всему Средиземноморью, точно лягушки вокруг пруда, как заметил Платон. Столкновение с самыми разными людьми – как в описанных выше случаях Марселя и Рима – открыло грекам глаза на множество разных культур. Анатолия позволила им заимствовать азиатские идеи и технологии; они были открыты к финикийским, месопотамским и египетским влияниям, и к традициям многих народов, среди которых селились колонисты. Ничего удивительного, что центром интеллектуальной жизни греческого космоса стали ионические города западной Анатолии, мегаполисы, имевшие тесные связи с Азией. Работы Гекатея Милетского и Геродота демонстрируют сильный интерес к другим культурам, они являются продуктом цивилизации, жившей в окружении многих других на берегах Средиземного моря, заимствуя и улучшая чужие теории в области навигации, астрономии, медицины и философии. Демокрит, известный тем, что он сформулировал атомистическую теорию Вселенной, родился во Фракии и провел жизнь в странствиях, перемещаясь между греческими городами, по Азии и Египту, и только потом он осел в Афинах.

В сердце греческого общества лежал полис. Позже это слово попало во многие термины, связанные с урбанистикой – метрополия, метрополис, космополитический – и в другие, относящиеся к организации человеческого общества: политика, политики и политический. Политическая философия выросла из попыток создать рациональный город. Полис можно понимать банально, как город или город-государство, но его полное определение, очевидное грекам, нельзя перевести так кратко. Упрощая, можно сказать, что полис был политическим, религиозным, военным и экономическим сообществом свободных граждан (мужского пола), организованных в урбанистической среде[91].

Полис в его политическом смысле не существует в эпосе Гомера, составленном в VIII–VII веках до н. э., но его концепция широко распространилась в VI веке. Другими словами, идею начали использовать в эпоху широкой греческой экспансии. Возможно, что колонисты вдали от родины разработали описание автономных сообществ граждан в то время, когда они работали над тем, чтобы основать поселение и выжить во враждебных землях; а уже из колоний оно вернулось в Грецию. Или концепция полиса стала результатом быстрой урбанизации дома и за границей, ответом на некую проблему. Создание полиса было названо синойкизмом – «собрание вместе домашних хозяйств»[92].

Когда Аристотель писал, что «человек по природе своей есть существо политическое», он вряд ли имел в виду, что мы любим наблюдать за деталями политической драмы. Лучше было бы перевести эту фразу иначе, что человек – «городское животное»; мы имеем тенденцию собираться вместе, чтобы удовлетворять наши потребности и формировать культуру. Для греков город был естественным состоянием человечества и сам по себе являлся священным. Фактически он стоял неизмеримо выше природы, поскольку только он мог обеспечить условия для хорошей жизни и правосудия. Для греческого мыслителя полис был в первую очередь не физическим местом, он был сообществом. Греки говорили «афиняне», когда хотели сказать о городе, а не пускали в ход слово «Афины». Это черта очень красноречива.

Греческая самоидентификация не сводилась только к предпочтению городской жизни, к последней добавлялись персональная независимость и ненависть к единоличной власти. Большинство греческих городов-государств избавились от царей в IX и VIII веках до н. э. Причастность к институтам полиса позволяла грекам смотреть на себя как на более свободных людей, более полноценных, чем варвары. Греки разделяли не только язык и культуру, как они сами говорили, но и уникальный способ жить в городах, который был одним и тем же что на берегах Черного моря, что в Испании; «существует только одна Эллада, – сказал поэт Посидипп, – но большое количество полисов»[93].

Греческий мир не был империей, контролируемой из единого центра; он был цивилизацией, состоящей из сотен самоуправляемых полисов, население которых варьировалось от 1 до 50 тысяч. Именно в этих городах теории того, как необходимо жить в урбанистическом обществе, проверялись на практики. Имелись разные формы олигархий, монархий, тираний, аристократий и демократий; они менялись в ответ на новые потребности и угрозы. Этот период напряженного экспериментирования в многочисленных городских лабораториях заложил основания для политической науки. Одновременно он оказал влияние и на физический облик города.

* * *

Убийство полицейскими 15-летнего юноши Александроса Григорополуса вывело на улицы тысячи протестующих афинян. В декабре 2008 года ответом на это убийство стали многочисленные бунты и грабеж магазинов. После бунтов и перед самым началом финансового кризиса в Греции группа активистов мирно заняла бывшую парковку в районе Экзархия в центре города, неподалеку от места, где застрелили Александроса.

Участок был оставлен для того, чтобы стать общественным пространством, еще в 1990-м. Но городское правительство так и не смогло приобрести его до 2009 года, и земля ушла под застройку. Захватчики немедленно сняли асфальт, посадили деревья и цветы; организовали гражданской праздник, и некоторые остались, чтобы охранять Наварину-парк от властей. За месяцы и годы, прошедшие с тех пор, лежащие рядом кварталы решили, что парк должен остаться. Он стал зеленым драгоценным камнем в сердце Афин, местом для отдыха, восстановления и расслабления, публичных дискуссий и многочисленных общественных событий[94].