Любовь олигарха - Марина Анатольевна Кистяева

это будет? Ничего. Абсолютно. Чтобы она замолчала, её и прикапывать не надо будет. Кинут в реку, разбушевавшаяся стихия сделает своё дело. А уж если прорвет дамбу…

- Что ты себе надумала, девочка? – хриплым шепотом спросил он, склоняя голову ниже. Их лица почти соприкасались, она чувствовала его горячее с привкусом алкоголя дыхание на своей коже. – Что я буду тебя насиловать? Или что?

Она судорожно вздохнула, боясь снова скатиться в истерику.

Лишь сильнее вжалась в стену. Низ живота скрутило – сильно, больно. Захотелось схватиться за него, накрыть ладонью…

Говорят, фантомные боли могут преследовать человека годами. Так и у неё. Она до сих пор чувствовала, как боль от потери – не от ударов! – разрывает внутренности!

- Ты давишь на меня, - выдохнула она ему в тон, слегка прикрывая глаза, чтобы не видеть пылающий взгляд темно-карих, почти черных глаз.

- Я тебя замуж зову.

- Я не верю…

- Зря.

- Булат, отпусти меня… Правда, отпусти, - быстро-быстро заговорила она, ринувшись вперед. Он не тронул её, стоял и выжидал. Вероятность того, что он её услышит, была высокой. – Я не понимаю, зачем я тебе нужна. Ты же читал мою биографию! Какие мне сейчас отношения?

- Ты до сих пор его любишь? – резко оборвал её мужчина тоном, к которому она оказалась неготовой.

Атмосфера в комнате изменилась мгновенно. Если раньше Вика думала, что она невыносимо тяжелая, сейчас она поняла, насколько сильно ошибалась. Воздух вокруг них сгустился, стал едва ли не осязаемым. Тяжелым, удушливым.

- Кого? – задала она ещё один глупый вопрос.

- Сама знаешь кого. Васина.

Имя бывшего жениха Булат в прямом смысле выплюнул.

Вика сжала зубы с такой силой, что послышался неприятный скрежет.

- Не твоё дело… Моя жизнь…

- А, может, моё, девочка? – всё с той же яростью уточнил мужчина. – Может, теперь всё, что касается тебя, касается и меня? Как тебе такой расклад?

- Никак! – вспыхнула Вика, изловчилась и толкнула рукой Булата в грудь.

Он и с места не сдвинулся. Она не ошиблась в своих предположениях по поводу его физической мощи. Её рука уперлась в твердые мышцы, отчетливо прощупывающиеся под футболкой. Вика замешкалась на пару секунд. Булату хватило этого времени, чтобы накрыть руку Вики своей широкой ладонью.

Вика дернулась назад, попыталась освободить руку, но тщетно.

Держали её крепко.

Вот теперь она точно в капкане.

Ей пришлось приподнять подбородок, чтобы взглянуть в лицо Булату.

Лучше бы она не делала, лучше бы смотрела куда угодно. Ему в шею, за плечо.

Но не в лицо.

Оно пылало сдерживаемыми эмоциями. Четче обозначились линии рта, ноздри раздувались от негодования, желваки на скулах дергались.

Верхняя губа Булата приподнялась, точно в оскале, когда он начал выдавать информацию, которую Вика гнала прочь.

- Этот урод сначала позвал тебя замуж. Ты согласилась. А когда папа сказал, что ты не достойна, что ему похрен, что ты носишь под сердцем ребенка, что срать он хотел на внука от плебейки, не имеющей ни денег, ни положения в обществе и что сыночке депутата не надлежит иметь в невестах, такую как ты, что он сделал?..

По позвоночнику Вики покатилась холодная испарина, боль внизу живота усилилась…

- Замолчи…

- Он. Позволил. Тебя. Избить. Будущей жене… И её подружкам. Которые травили тебя с первого курса. И ты потеряла ребенка. Они знали, куда бить, верно?

Жестокие слова – правдивые! – ударили наотмашь! Достигли цели, и Вику понесло.

- Замолчи! Не смей ничего говорить! А ты… ты чистенький и хорошенький, да? Ты не запачкан в крови? Тебе твои деньги достаются просто так, за красивые глазки? Что ты судишь других? Я за Никиту всё знаю! И…

Договорить он ей не дал.

- Дура! – процедил сквозь плотно сжатые губы, в последний раз предупреждающе сверкнув глазами. – Моя дура…

И набросился на её губы. Снимая и подчиняя, комкая. Вика дернулась, ахнула, подалась назад. Но куда… За спиной была стена. Впереди – Валгаров. Чтобы Вика никуда не делась, он сжал рукой её шею. Захватил сзади, вроде и несильно, но ощутимо.

Он целовал и целовал. Не мягко, не пытаясь пробудить в ней желание. Он брал, подчинял её губы, сорвавшись. Вика сопротивлялась, как могла – зажимала губы, пыталась вырваться. Её не отпускали. Наоборот, хватка усилилась, мужчина что-то сдавленно прорычал. Или простонал? Она не понимала. Не разобрала. Прошлое смешалось с настоящим.

Слова Булата вывернули наизнанку то, что она прятала от себя, стараясь забыть. Она не пыталась начать сначала, потому что слишком мало прошло времени. Всё так и было… так и было… Вика вспомнила каждый удар сначала кулаков, а потом и ног по животу… Один раз прилетело и по лицу… А потом пришла спасительная темнота. Боль взорвала нутро. Сознание. Всю жизнь Вики.

Во второй руке у неё по-прежнему находился стакан. Спиртное давно вытекло на пол. Девушка, руководствуясь инстинктами выживания, желая во чтобы то ни стало прекратить происходящее, избавиться от жесткого натиска нефтяника, подняла руку со стаканом и ударила им по голове мужчины.

Булат отпустил Вику не сразу. Сначала замер. Прошла секунда, вторая. И лишь тогда он отстранился, сделав шаг назад.

Время замерло, закристаллизовалось. Казалось, Вика перестала дышать.

На лице Булата застыло удивление. Он нахмурился.

А потом…

- П…ц тебе, Колдунья, - улыбнувшись, проговорил Валгаров, покачнулся и начал заваливаться на пол.

* * *

Вика не успела ни испугаться, ни осознать, что натворила.

Зажала рот рукой, выронив стакан.

Тот упал на паркет, глухо звякнув, но не разбился.

Вика же осталась стоять у стены…

Нефтяник не грохнулся в обморок, как она решила в первые секунды.

Он, мотнув головой, выпрямился. Но улыбаться, гад, не перестал.

- Н-да… Меня ещё ни разу не прикладывали по голове стаканом. Типа не буду руки распускать, да, Вик?

Ему было весело.

Сука! Он улыбался!

А Вику начало колотить, как и ранее в машине.

Она обхватила плечи руками и зло посмотрела на мужчину.

- Типа да. Чего же вы такой слабенький, Булат Маратович? Припечатала я вас не сильно, а едва в обморок не свалились?

Ей хотелось задеть его. И посильнее.

- Ты же вроде бы на ты перешла, - Булат дотронулся рукой до затылка и его пальцы окрасились в кровавый цвет. – В обморок я точно не упаду, не переживай. Как-нибудь устою на ногах, - он снова усмехнулся и тише