Тараумара - Антонен Арто

Еще одно, в чем я уверен — именно в Шезаль-Бенуа мне не были возвращены маленькие ножны из красной кожи с толедским кинжалом.

Что касается моих рукописей, то в последний раз я видел их, выходя из тюрьмы в Дублине. Далее их след теряется.

Кроме того, мы живем в эпоху испытаний и несчастий, и я не могу работать, когда в течение трех лет мне недостает хлеба.

Но, повторяю вам, я сделаю усилие, чтобы одолеть все эти препятствия, и я специально молюсь ИисусуХристу об этом, ибо именно в Нем была причина моего Путешествия в Мексику, и именно Его, Глагол Божий, обожают тараумара, как я смог это уяснить в Ритуале Тутугури, который происходит точно во время восхода Солнца.

Когда индейцам показали два изображения Лика Христа, они сами узнали его и сказали мне об этом. Первое изображение было на Плате святой Вероники, второе — на Образке из другого момента Его Страстей. И там Его Истинное Лицо великолепно узнаваемо. Жреческий класс Индейских Служителей Солнца рассматривает себя как земную эманацию его Добродетели и Силы, а каждого жреца — как идентификацию одного из его Лучей. И нужно видеть, с каким бездумным рвением все жрецы простираются ниц именно в такие мгновения, когда для индейского сознания мрак ночи озаряется вечно свободным солнечным лучом. Нужно видеть, как каждый жрец на месте, которое он умеет выбрать, воспроизводит вместе с другими жрецами, своими братьями, необыкновенное распределение этих лучей. Но в особенности надо слышать слова, как бы пересылаемые ими от одного к другому и сопровождаемые знаками, похожими на обрывки лимба самой Вечности и созданными, чтобы поддерживать и демонстрировать что-то, и это что-то — Дух Глагола, который перекатывается, словно пылающий шар, перед устами Господа Бога, чьей Волей и отражением, как они помнят, Тара-Умара[52]были и остаются, — так они говорят.

Но в этот момент они все начинают рыдать, потому что, как они мне сказали: «Мы все были ангелами Воли Божьей, т. е. Лучами, а теперь мы уже почти потеряли это, потому что Зло слишком глубоко проникло в нас. Борьба между Злом и Богом еще не закончилась, и чтобы пришло Царство Божье на землю, надо быть невинным. Мы стараемся, насколько это возможно. Но люди на всей земле уже совсем не такие. И для них настал момент вернуться к полной невинности. Потому что все создано солнцем и создано таким, как оно, и все сделано вот так», — сказали мне эти жрецы, делая жесты и принимая позы, характерные для Религиозного Танца, самого необыкновенного из всех, которые я когда-либо видел.

Среди этих знаков было Крестное Знамение, такое, как его делают католики, а также бесконечное множество других жестов.

Все это я уже рассказывал в своих рукописях и попытаюсь на днях написать заново.[53]

В ожидании этого примите мои самые теплые чувства и наилучшие пожелания.

Антонен Арто.

Психиатрическая больница,

1, ул. Вье-Санс,

Родез,

Авейрон.

P. S. — Передайте мои наилучшие пожелания Роберу Годе, которого все это особенно интересует.

Доктору Гастону Фердьеру

Родез, 11 декабря 1943 г.[54]

Дорогой доктор и дорогой друг,

Я написал Жану Полану, чтобы он прислал мне один экземпляр «Нувель Ревю Франсэз» за август 1937, где напечатано «Путешествие в страну Тараумара», чтобы пересмотреть его в плане стиля и, таким образом, присоединить к остальному, ибо окончание рукописи «Путешествия в Мексику» потеряно. Впрочем, «Путешествие в страну Тараумара» — полное, такое, как оно напечатано в НРФ. Дополнительный текст, о котором вам говорил Анри Паризо, на самом деле относится к «Путешествию в Мексику» и представляет собой рукопись объемом около двухсот страниц, написанных в Париже между ноябрем 1936 г., датой моего возвращения из Мексики, и августом 1937, моим отъездом в Ирландию. Вы знаете, что я был брошен в тюрьму в Дублине, провел там 6 дней, затем депортирован во Францию, безо всяких объяснений был сразу же интернирован в Гавре, как только ступил на французскую землю, и, безо всякого медицинского освидетельствования, перевезен из Гавра в Руан, из Руана в Святую Анну, из Святой Анны в Виль-Эврар, из Виль-Эврара в Шезаль-Бенуа, и, наконец, из Шезаль-Бенуа попал сюда. Все мои вещи были со мной, и я не знаю, куда они пропали, потому что в последний раз я их видел при выходе из тюрьмы в Дублине, где управляющий Сото сам передал их мне из рук в руки. Чтобы заново написать «Путешествие в Мексику» и полностью его закончить, мне потребуется теперь около года. Потому что к рукописи в 200 страниц, написанной в Париже между ноябрем 1936 и июнем 1937,[55]нужно добавить еще около пятидесяти страниц, чтобы довести работу до конца. И есть одно обстоятельство, которое вы понимаете так же хорошо, как я, поскольку вы всегда делали все, чтобы смягчить мое заточение: чтобы писать, надо быть свободным. То, что я потерял, было не для всех, но я хочу добавить несколько страниц к «Путешествию в страну Тараумара», потому что индейские Жрецы Солнца, которые исполняют Ритуал Тутугури, дали мне на своем жреческом собрании некоторые объяснения, о которых я не сказал в тексте, вышедшем в НРФ, и я собираюсь о них написать.

«Земля вращается, — говорят они, — но это солнце движется и увлекает ее за собой. А они, жрецы Тутугури, являются Лучами Солнца, приходящими каждое утро подтолкнуть землю, чтобы заставить ее вращаться и двигаться вперед. И надо видеть, как они прыгают и рассыпаются по четырем сторонам света в тот самый миг, когда появляется солнце, и бросаются затем на землю, в точности повторяя его лучи. Потому что, как жрецы индейского сознания, они отвечают за эти лучи и для лучей надо выкопать углубление в сумерках пространства. Говорят, что из преданий и инстинктивно они знают, где должно пройти Солнце, чтобы человеческая душа стала счастливой, и Он сам однажды сказал это их отцам, еще до того, как появился человек».