Осень&Детектив - Евгения Михайлова

Утро субботы вдруг заглянуло в окна к Ларисе яркими солнечными лучами и безоблачным небом. Асфальт быстро просох и на прогулку они вышли в легких туфлях.

– Идем, начнем по списку покупать уже сегодня, – предложила Любовь Игоревна, бойко перешагивая через бордюрный камень, уложенный в их дворе небрежно и неглубоко. – Какие-то банки можно купить уже сегодня.

– Может, возьмем машину?

– Полно, дорогая, – фыркнула соседка. – Что мы с тобой – три банки икры не донесем и три банки зеленого горошка? Смотри, погода какая замечательная. Настоящее бабье лето. Хорошо бы простояло до моего юбилея. Не пришлось бы тебе тратиться на новую куртку.

– Куртку? – Лариса непонимающе глянула, свела брови. – Какую куртку?

– Новую, Ларочка. Та, что на тебе сейчас, никуда не годится. Цвет не твой. Плечи висят. Талия не подчеркнута. Это не одежда. Это балахон, дорогая. И стрижка… Тебе следует сделать себе новую стрижку. И платье к завтраку. Я ведь не шутила насчет бархата.

Лариса медленно шла рядом с соседкой, осторожно поддерживая ту под руку. Ход мыслей Любови Игоревны стал ей понятен. Юбилей та намерена превратить в очередное сватовство. Ну не терпится ей пристроить свою холостую соседку. Попыток за три года было предпринято множество. Потенциальными претендентами на руку и сердце несговорчивой Ларисы становились участковые терапевты, бывшие студенты Любови Игоревны, внучатые племянники со стороны кузенов и кузин, внуки подруг, а также их разведенные сыновья, которым вдруг не повезло в браке.

Лариса, поначалу терпеливо знакомившаяся с представителями этого многочисленного мужского коллектива, однажды вдруг взбунтовалась и пригрозила полным разрывом их дружеских отношений.

Любовь Игоревна дала честное-пречестное слово и попыток больше не возобновляла. И вдруг сегодня опять!

– Если вы снова попытаетесь меня пристроить, милая моя, – начала она вкрадчиво, – то, хочу предупредить…

– Ах, оставь, дорогая! – возмутилась та со странной грустью. – Никакого сватовства. Тут другое.

– Какое? – недоверчиво глянула на нее Лариса.

И увлекла соседку в парк, в этот теплый осенний день превратившийся в настоящую солнечную заводь. Все искрилось и играло золотом. Безоблачное небо невероятной голубизны балдахином накрыло город. Опавшие листья под ногами с нежным шуршанием разлетались, когда Лариса нарочно поддевала их носком туфли.

– Потрясающий день, – пробормотала она, щурясь яркому солнцу. – Так что, помимо сватовства, вы задумали, Любовь Игоревна? Почему я должна поменять привычный образ, превращаясь в романтическую барышню?

Пожилая женщина непривычно тяжелой походкой добрела до скамейки и тяжело на нее опустилась. Похлопала ладонью по крашеным доскам рядом с собой. Лариса присела.

– Мою квартиру ты видела, – прервала молчание Любовь Игоревна.

– Видела. Прекрасная квартира.

– Да. Центр города. Четвертый этаж. Две лоджии. Четыре просторных комнаты. Знаешь, сколько она сейчас стоит?

– Не интересовалась, – фыркнула Лариса, все еще не понимая, куда та клонит.

– Целое состояние! – подняла та вверх чуть подрагивающий палец. – И это состояние мне недавно предложил один ушлый мой родственник.

– Состояние?

– Именно. – Она тяжело вздохнула, поддернула шелковый шарфик из-под куртки повыше, кутая подбородок, который ей не нравился. Казался оплывшим и старым. – Предложил родственный обмен на свою квартиру, на другом конце города с доплатой. И назвал астрономическую сумму.

– И? Вы что ему ответили?

Лариса, честно, заволновалась. Потерять любимую соседку из-за внезапного ее переезда она не хотела. Конечно, они не перестанут видеться. Но это будет происходить все реже и реже. Пока их встречам и вовсе не наступит конец.

– Я обещала подумать. Не отказала.

– Да? – Лариса не могла скрыть разочарования. – Вы хотите…

– Ой, да ничего я не хочу, глупая! – Любовь Ивановна шутливо шлепнула ее по руке. – А главное: я не хочу раньше времени помереть из-за чьей-то алчности.

– Бр-р-р, не поняла. – Лариса зажмурилась и замотала головой. – Давайте подробности.

Подробностями обросла совершенно дикая история о каком-то внучатом племяннике, которого Любовь Игоревна никогда в жизни не видела.

– Он внук брата моего покойного мужа, – пояснила она. – Поэтому мы не виделись. Когда мой супруг преставился, я прекратила всяческое общение с его родственниками. Они никогда меня не любили. Я платила им взаимностью. И тут вдруг месяц назад…

И вдруг месяц назад ей звонит брат ее покойного мужа и страшно скрипучим голосом начинает задавать ей всякие невежливые вопросы о здоровье и образе жизни. Потом навязывает ей своего внука.

– Пригласи, говорит, его в гости. Он мальчик правильный. Сирота! Родители погибли в автокатастрофе.

Как удобно, тут же подумала Лариса. Удобно вызвать жалость, чтобы обобрать одинокую женщину.

– Я сжалилась и позволила ему приехать, – продолжала рассказывать Любовь Игоревна. – Он приехал. Но не один, а с приятелем. Выпили чаю. Много говорили. Потом он приехал уже один еще и еще раз.

– А приятель?

– Того не было. Глеб приехал один. И принялся говорить со мной про обмен квартиры. И зачем мне, по его убеждениям, такие жилые площади? Коммунальные услуги всю пенсию съедают, и все в этом духе. А обмен с ним сделает меня состоятельной женщиной. Сумму назвал астрономическую, – повторила соседка и пытливо уставилась на Ларису. – Что скажешь?

– Скажу, что у вас, как я понимаю, возникли сомнения на его счет.

– Да, – выдохнула Любовь Игоревна. – И еще какие! Начнем с того, что я его никогда в жизни не видела. И как он может выглядеть, не знаю. Он ли это вообще? И кто мне звонил под видом брата моего мужа? Викентий еще тогда был древним. Неужели жив до сих пор? Голос странно звучал. Словно его нарочно изменили. Внук ли это вообще? Настоящий Глеб или самозванец? И я их пригласила. Вот я и хочу, чтобы ты на моем юбилее потрясла всех своей красотой и заставила потерять голову.

– То есть усыпить бдительность?

– Именно! Умница моя, – похвалила ее соседка и снова погладила по руке. – Ведь если они узнают, что ты сотрудник силовых структур, они затаятся или, как это сейчас говорят, сольются. И мне не удастся их разоблачить.

– И пусть. Зачем вам их разоблачение? На юбилее! Зачем? – Лариса, честно, не понимала.

– Затем, что мне вдруг сделалось скучно, Ларочка, – капризным голосом протянула Любовь Игоревна. – Хочу раздавить мошенников. Прямо на своем юбилее. Пусть это будет капустник у нас такой. А для надежности я еще кое-кого приглашу. Чтобы не опасно было нам всем оставаться с мошенниками один на один. Если, конечно, они мошенники. А не вполне себе приличные люди.