Фабрика одиноких носков - Валерий Филатов

показалось, что он улыбается.

– Долго я спала? – Валерия облизнула пересохшие губы.

Собаки рядом не было, Анны тоже.

– Полчаса, не больше, – ответил Федя, не поворачиваясь. – Есть хочешь?

– Нет, – она помотала головой. – Пить очень хочется.

Федя оторвался от своего занятия и зашёл в дом. Через минуту вышел с огромной алюминиевой кружкой и протянул девушке, сев на солому рядом с ней. Она глотнула невероятно холодную воду, будто из морозилки. Жидкость с трудом прошла через горло и ледяным потоком устремилась вниз – к желудку, вызвав легкий озноб.

– Как ты? – Федя снял травинку с Лериных волос.

Он неотрывно смотрел на её губы, и Лера почувствовала неловкость. Она хотела отвернуться, но не смогла. Взгляд серых глаз – сосредоточенный и мягкий, будто притягивал.

– Нормально, – хрипло ответила Лера.

Необычность ситуации, её новизна девушку пугала и возбуждала одновременно. Хотелось броситься на шею этому сероглазому мужчине и снова окунуться в страсть прерванного сна. Из сознания Валерии не выходили те ощущения, которые она испытала – желание овладело ей с головы до пят и настойчиво требовало какой-то разрядки. Тянущая низ живота истома мешала до зубного скрипа. И в голове девушки будто взорвалось…

Для Валерии не было сарая с соломой и автомобилем. Был только легкий и свежий туман, а в нём Федя, глядевший на её губы. Лера набралась смелости, глубоко вздохнула и, закрыв глаза, подалась вперёд – к его глазам. Ещё чуть-чуть и … он взял кружку из её руки, потом, скользнув колючками щетины по щеке, приложил кружку к Лериному затылку, прошептав:

– Лерка, ты хорошая, но нам ещё надо выжить.

Вот так, одной фразой и холодной кружкой, он оборвал то, чего она хотела. А, ведь, сколько ей пришлось приложить усилий, чтобы решиться. Было обидно.

Но он не встал, не отошёл. Подставив плечо, мягко обнял и притянул Валерию к себе, запустив ладонь под майку на спине. И легонько погладил. Проснувшаяся в Лере страсть потихоньку ушла, но девушка продолжала льнуть к нему, обнимая и уткнувшись лицом в его шею.

– Хватит миловаться, – раздался скрип Семёновны. – Пора тебе, Федька, отчаливать. Упаси Господи, нагрянуть в дом менты – не отбрешешься.

Федя отпустил Леру и поднялся. Угрюмо взглянул на старушку.

– Как там Анна?

– Хреново. Лодыжка распухла и посинела.

– Почему? – поднялась Лера за Федей.

– По кочану! Жопа здоровая…

Старушенция отмахнулась и собиралась было уйти в дом, но остановилась, кивнув на Леру.

– Девка больно приметная, Федь. Губы пухлые, волосы распушила. Споймают тебя с ней, факт.

– Мне губы отрезать?! – взвилась Валерия.

– Ты на крик меня не бери, мала ещё, – спокойно ответила Семёновна. – А ты, Федька, думай, как маскировку наводить. Менты, чай, не идиоты – и километру не проедешь.

Старушка ушла в дом, что-то бурча себе под нос, а Федя, вытянув губы, раздумывал. Потом искоса взглянул на Леру, прищурившись.

– Семёновна, у тебя есть ножницы?

Валерия интуитивно закрыла ладонью губы и замотала головой, выпучив глаза от страха. Федя усмехнулся и игриво разгладил Лерины локоны. Из дома вышла старушенция, сжимая в руке здоровенные портновские ножницы. Валерии показалось, что такими можно не только губы – голову отрезать.

– Ну, а чо? – кивнула Семёновна, разгадав Федины намерения. – Девка без сисек, да с короткой стрижкой под пацана. Шмотьё подберём… У меня старая олимпийка осталась с широким воротом – вот губищи-то и прикроет, да кепку нацепит.

– Бейсболку, – зачем-то уточнил Федя, поигрывая инструментом для обрезания. – Лера, стой смирно.

Тут девушка поняла, что вместо губ Федя собирается отрезать её волосы. Это не добавило оптимизма. Она сильнее затрясла головой, не зная, что прикрывать. Наконец взмолилась:

– Федечка, не надо! Пожалуйста.

Но он наступал. В его серых глазах плясали чёртики, словно издевались. Федя нависал над девушкой Эверестом, а ножницы громко клацнули, будто клыки в пасти злобной собаки. Лера шагнула назад, отступая, но он протянул руку и схватил её локоны, чуть потянув вниз. И девушка поняла, что отступления не будет. Зажмурилась.

Вжик. Вжик. Хрум.

Пропели лезвия ножниц победной песней, и Лера почувствовала прохладу на затылке.

– Годится, – проскрежетала Семёновна. – А что со второй девкой делать?

– Сейчас решим, – тихо сказал Федя, и Лера открыла глаза.

Он стоял рядом и сжимал в ладони отрезанные локоны, с тоской приминая их пальцем.

– Прости, Валер… Отрастут – будут ещё краше.

Семёновна не пустила их в дом.

– Нечего в окнах отсвечивать, – объяснила она. – Соседи дюже любопытные.

Анна полулежала на кушетке в сенях, со слезами на глазах разглядывая опухшую лодыжку. Увидев остриженную Леру, усмехнулась.

– А меня как будете маскировать?

Федя задумался, присел на табуретку и вопросительно поглядел на старушку.

– И не думай, – та махнула рукой. – Загружай своих девок в машину и мотай отседова. Енту можешь в багажник положить. Одеяло я дам…

– Семёновна, а если бежать придётся?..

– А ежели менты у меня шмон устроють?! Я ещё пожить хочу. Я уже подмогла тебе, Федька.

Старушенция полезла в комод и достала одеяло, рубашку, просторные штаны и синюю олимпийку с высоким воротом.

– Вот…

Семёновна остановилась на полуслове, ибо в дверь дома громко постучали.

– Хозяйка, открывай! Полиция!

На секунду все четверо замерли.

Первым опомнился Федя – он потащил из жилета пистолет, но старушка перехватила его руку.

– Забирай толстожопую, и тащи в подпол, – прошептала она, пихая одежду Лере. Потом шустро приподняла в сенях незаметную под половицей дверку. – Сюда. Малая, там быстро переоденешься.

И, проследив за тем, пока Федя с женщинами скроется в подполе, одернула юбку и вышла на веранду из сеней, оставив дверь открытой.

– Чего шумишь?! – старушка оглянулась на подпол и открыла дверь на веранду. – Я не вызывала полицию.

Вошли трое – два полицейских и один в чёрной униформе ЧОПа «Гриф».

– Ты одна, бабуля? – спросил один из полицейских, заглядывая в сени.

– Не одна, – подбоченясь, громко ответила Семёновна. – Племяш ко мне приехал с сыном. Консервацию взять, компоты. По весне витамины нужны. Федька, скоро ты там?!

Из подпола вылез Фёдор, груженый тремя банками компота.

– Да тут я…

Федя оставил свою «сбрую» с оружием в подполе и скинул ботинки, завернув штанины до колен. С недоумением взглянул на «делегацию» полиции и представителя ЧОПа.

– Служивые, бабушка самогон не гонит. Отвечаю…

Полицейский шагнул из сеней назад – на веранду.

– А документы у племянника есть?

Валерия во время разговора переодевалась под испуганным взглядом Анны, стараясь не шуметь в тесном подполе. Харитонова, сидя на низенькой скамейке и сморщившись от боли, сжимала пистолет.

– Есть документ. А как же, – Федя сделал вид, что замешкался, не зная, куда деть банки с компотом. –