Фабрика одиноких носков - Валерий Филатов

А он сжимал зубы, и закрывал глаза, стараясь не смотреть. И решал для себя, что ему со всем этим делать.

И он взял на себя ответственность за неё осознанно. Ему встречались женщины, но он никогда не думал о том, чтобы сохранить их. Но эту девушку он решил сохранить. Невзирая ни на что.

И это решение Фёдора успокоило. Оно вернуло его к жизни. Он почувствовал к ней вкус. И, похоже, Валерия не обманула его ожидания. Девушка тянулась к нему, как молодой побег к солнцу. Как человек взрослый Федя понимал, что она ещё не уверена в себе, что побег боится обжечь ростки под палящим зноем, что там, на соломенной подстилке возле машины, порыв был не осознанный, а эмоциональный. Хотя ему очень хотелось попробовать вкус её губ, так податливо тянувшихся для поцелуя. И услышать её тихий стон… Как признак благодарности за удовольствие.

******************************

Машина пылила по грунтовой дороге, и Федя молча рулил, даже не поглядывая на Леру – пристегнутую ремнём и нахохлившуюся, как воробей в морозное утро. Она тоже молчала, лишь изредка поправляя съезжавшую на лоб бейсболку.

– Валер, что с тобой? – наконец прервал молчание Федя.

– А что со мной? – глухо ответила она.

– Ты что вытворяла у Семёновны?

Лера смотрела в окно «Шевроле» на мелькающие по обочинам деревья.

«Вот чего пристал? Крутишь руль и крути!», – обижалась она, но прямолинейность сознания заставила сказать другое. – Ничего. Психанула…

Он улыбнулся, глядя в зеркало заднего вида. Но раз молчание было прервано, то Лера решила перейти в наступление, чтобы всё решить окончательно и бесповоротно.

– Федя, у вас когда-нибудь были женщины?

– Когда-нибудь были, – быстро ответил он, посмеиваясь.

– И как?

– Что как? Как были? Да никак…

Лера ничего не поняла. Она же серьёзно спрашивает, а он усмехается. Противный…

Федя вырулил на асфальтовую дорогу и остановился. Мимо промчался автобус, обдав «Шевроле» туманом пыли и выхлопных газов и Лера покрутила головой, осматривая место остановки. Федя же достал из бардачка два кнопочных телефона и пакетик с сим-картами. Сноровисто снарядил телефоны и один протянул девушке.

– Слушай меня внимательно, барышня, и запоминай…

– Не называйте меня барышней, – перебила его Валерия. – Мне не нравится!

– Хорошо, – кивнул Федя. – Тогда ты мне не выкай и прекрати донимать глупыми вопросами.

– И ничего не глупыми, – она отвернулась к окну.

– Тогда спроси прямо, а я отвечу! – Федя начинал сердиться.

– Вы!.. Ты не понимаешь!

– Ну, где уж мне, – он развел руками. – Валер, у тебя что на уме? Какая муха тебя искусала?

– Никто меня не кусал, – Лера гневно одернула воротник олимпийки и выпалила. – Ты целовался с Харитоновой!

Федя удивлённо моргнул несколько раз.

– Погоди, ты ревнуешь?!

– Да! – выкрикнула Лера и испугалась своего крика и смелости.

– Ладно, – он взялся за руль и переключил скорость. – С Харитоновой больше не целуюсь.

Машина устремилась вперёд, и Лера, удивленно выпучив глаза, весело засмеялась. Федино «с Харитоновой больше не целуюсь» прозвучало обыденно и спокойно, но с такой открытой и веселой иронией, что девушка не смогла удержаться от смеха. И это, как ни странно, помогло ей обрести уверенность.

Она не раз замечала, что ей с Федей легко. Он не опускался до пошлостей, но мог говорить с ней на любые темы. И делал это свободно, будто знал девушку очень давно. Такое общение Валерии было по нраву – она не любила раздумывать над скрытыми за словами смыслами и предпочитала не врать, и не скрывать истинных намерений. И когда надо было что-то скрыть, то молчала, или старалась говорить коротко, замалчивая суть.

– Возьми, – Федя протянул Лере телефон. Она взяла и вопросительно взглянула через зеркало в глаза мужчины.

– Спрячь, – сказал он, увидев её взгляд. – И не звони никому. Если вдруг, – тут он запнулся, подбирая слова. – Если вдруг, ты останешься одна, то нажмешь две девятки и поговоришь с человеком, который ответит.

– Как одна?! – испугалась девушка. – Ты меня бросишь?!

– Валер, – сморщился Федя. – Я же сказал – если… Пойми, мы ещё не добрались до места, где мы будем в относительной безопасности. В пути много может чего случится.

– С нами ничего не случится, – почему-то уверенно сказала Лера. Она не представляла, что Федя сможет её оставить. Она даже не думала об этом.

– Я тоже хочу в это верить, – он улыбнулся ей через зеркало. – Всё закончится, и ты зайдёшь в свою квартирку. Зайдя, сядешь на пол прямо в коридоре, и будешь вспоминать свои приключения, как сон. Даже поплачешь, ощупывая стриженую голову…

Лера тоже улыбнулась, но печально. Да, она ждала и хотела, чтобы всё это закончилось – убийства, следователи, какие-то бандиты, погони и бегство по полю, но с Федей расставаться не хотелось. Она не совсем понимала своё состояние, но вот не хотелось, и всё.

И такое состояние было для Валерии в новинку, и она не знала, как с этим справляться – радоваться или огорчаться. Даже находясь в стрессе от той суеты, в которую она попала, Лера хотела сблизиться с Федей, но сама не понимала как такое возможно. И возможно ли, вообще.

– Чёрт! – вдруг тихо вскрикнул он, сбавляя скорость машины. – Валер, сделай вид, что спишь. И без моей команды не высовывайся.

Она прижалась к спинке сидения и осторожно посмотрела вперёд. Дорога, по которой они ехали, упиралась в шоссе на столицу, и мелькающие на шоссе автомобили и автобусы казались вдалеке игрушечными. Зато дядька в синей форме и с полосатым жезлом выглядел совсем не игрушкой.

– И откуда он взялся? – прошипел Федя. – По моим расчётам они должны стоять сзади до нашего выезда с грунтовки.

Кто это они, Федя, конечно, не стал уточнять, но Лере было понятно. Настораживало и то, что машины ДПС не было видно.

Инспектор махнул жезлом, предлагая «Шевроле» остановиться, и Федя ещё несколько секунд раздумывал, но потом плавно стал тормозить. Вдруг в кустарнике на обочине, скрытый за густыми деревьями мелькнул черный внедорожник и два стоящих около него человека в черной униформе. Они шагнули навстречу тормозящему «Шевроле»…

**********************************

Валерия никогда не видела своих родителей. Она не знала кто они, а воспитатели в детдоме на её вопрос: «Когда за мной придёт мама?», только отмалчивались и отворачивались. У многих воспитанников были родители, правда, по каким-то причинам лишённые родительских прав, и дети знали их и помнили. У многих были опекуны, изредка приходившие навестить, а некоторые даже жили с опекунами.

Лера с детства привыкла к одиночеству. Она, конечно, по мере взросления общалась с другими детдомовцами, но не сближалась с ними настолько, чтобы