Кривотопь. Перевёртыш - Уилльям Риттер

Свечебородый выглядел так, словно проглотил жабу.

– Постой-ка, а может, ты специально привёл нас к ведьме?

Свечебородый покачал головой, показывая, что нет, но по-прежнему выглядел несчастным. Свеча в его бороде затрепетала.

– Это уже не имеет значения, – возразил Тинн. – Он вернулся за нами.

– Так почему ты всё-таки вернулся за нами? – спросил Коул.

Плечи водяного поникли. Он медленно и глубоко вздохнул. Собравшись с духом, он запустил руку внутрь своей бороды. Его замусоленные пальцы прошли прямо сквозь пламя свечи, и, когда он вынул их назад, они было сложены в горсть, как будто держали хрупкую бабочку. От его руки поднимались кольца дыма.

Тинн и Коул в заворожённом молчании смотрели, как Свечебородый разжимает пальцы. Маленький клубок дыма завивался, опадал и вращался будто живой. Медленно он обретал туманные очертания. Мальчики, вглядываясь, наклонились вперёд. В живом дыму возникли образы – словно нарисованные на шёлке с полдюжины бородатых фигур.

– Другие водяные, – проговорил Тинн. Его дыхание сбило образ, и он быстро сомкнул губы.

Свечебородый осторожно подхватил ещё один сгусток дыма и выпустил его в окружающую темноту. Он поплыл в воздухе, и скоро в нём сложилась новая картинка. Теперь это были только две более крупные фигуры, которые склонились над младенцем. Фигура слева была очень знакомой.

– Это ты? – прошептал Коул. – У тебя был маленький бородатый ребёночек?

Глаза Свечебородого влажно заблестели, и он вздохнул, весь уйдя в воспоминания. Хрупкий ребёнок, сотканный из дыма, лежал неподвижно, с незажжённой свечей. Туманный образ стоявшего над ним водяного погрузил руку в свою бороду и вытащил оттуда малюсенькую свечу. Фигура напротив сделала то же самое. Обе фигуры нежно соединили вместе свои два огонька, чтобы зажечь третий. Они вставили мерцающую свечку в пушистую бороду младенца, и тут же его грудь поднялась и опустилась, а крошечные пальчики задвигались.

Образ уже начинал растворяться в темноте. Но, прежде чем он полностью потускнел, мальчики увидели, как туманная фигура Свечебородого взяла ребёнка на руки и лицо его озарилось радостью.

Свечебородый сидел и неподвижно смотрел на опустевший воздух, хотя образы уже давно исчезли. В морщинистых уголках его глаз стояли слёзы.

– Ты выглядел очень счастливым, – проговорил Тинн, нарушив молчание.

Свечебородый кивнул с несчастным выражением лица.

– Что случилось с твоим сыном? – спросил Коул. – Его у тебя забрали?

Свечебородый опять кивнул. Слёзы покатились по его щекам и скопились в жёстких усах.

– Так ты поэтому вернулся за нами? – догадался Тинн. – Твоего сына забрала ведьма, и ты не хотел, чтобы она забрала и нас тоже?

Язычок пламени у Свечебородого всколыхнулся и запрыгал, а слёзы скатились уже в бороду. Он зажмурил глаза и отвернулся.

– Спасибо, – произнёс Коул.

Свечебородый покачал головой и отмахнулся, отвергая благодарность. Он зашмыгал носом и вытер лицо, беря себя в руки.

Водяной в последний раз с болью посмотрел на мальчиков и без дальнейших предупреждений снова пошёл вперёд зигзагами через лабиринт чёрного как смоль терновника.

– Подожди, помедленнее, – окликнул его Коул, поднимаясь на ноги. Он вскочил и побежал за водяным.

Лианы вокруг них забирались всё выше и выше. Коул следовал за Свечебородым, а Тинн бежал по следам брата. Скоро они уже вовсе не шли по тропинке, а пробирались сквозь извилистые проходы и узкие тоннели, образованные отвратительными растениями. Тот ограниченный свет, который проникал через заросли, достигал земли словно разрезанный на узкие полосы. Огонёк в бороде Свечебородого скакал всё дальше и дальше вперёд.

* * *

Фэйбл чувствовала массу всего. Да, она чувствовала мех, лапы и клочковатый хвост, но ещё она чувствовала вину, тревогу и возбуждение.

В воздухе висел какой-то особый запах, и Фэйбл понимала краешком сознания, что по какой-то причине это было важно, но все остальные части её сознания никак не могли сосредоточиться. То, что она была животным, отвлекало. Взрослые никак не могли перестать спорить, и это мешало ещё больше.

– Это я виноват? – кричал маленький сердитый человек с острыми зубами, обращаясь к ведьме. – Ежель ты б просто сразу отдала нам мелких – но на! Тебер надо было всё делать по-хитрому, и теперь мой перевёртыш…

– Придержи язык, воришка, пока я не лишила тебя его, – ответила ведьма. – Кто в самом начале принёс перевёртыша на другой край леса? Кто оставил его, беззащитного младенца, там, вдали от дома, на попечение чужих людей?

Фэйбл потрясла головой, стараясь разобраться, о чём они там говорят. В ушах животного слова звучали по-другому. К тому же тот запах продолжал щекотать ей ноздри и отвлекать внимание.

– Отч! На надо мнер всё время напоминать, ведьминская жернщина! Я заберу этого проказника насовсем, как только мы найдём его!

Энни Бёртон ткнула в гоблина пальцем.

– Послушай, ты… – И тут она произнесла несколько слов, которые, Фэйбл была совершенно уверена, ей не разрешили бы повторять, будучи человеческой девочкой, даже если бы она смогла их запомнить.

– И когда мы наконец найдём их, я ни за что на свете не дам тебе убежать ни с одним из моих детей, – заключила Энни.

– Спокойся, – огрызнулся гоблин. – Я ить на собираюсь украсть твоего драгоценного человечьего детёныша. Я тольк заберу того, который на твой.

– Прекрати, – зло процедила королева. – Ты думаешь, мы не знаем, что привело тебя в комнату того младенца тогда, годы назад? Ты как раз и собирался тогда украсть её собственного ребёнка.

– Окай. Эх, эт нермного верно. Но… но я ж на украл! – слабо возразил Кулл.

– Да, ты не справился со своим ужасным планом, но это тебя никак не оправдывает.

– А ты, – воскликнула Энни, повернувшись к королеве, – не тебе пытаться мне помочь. Ты тоже крадёшь детей – и превращаешь их в… в разное!

Фэйбл задвинула тот запах в глубь своего звериного сознания и заворчала. Она поняла, что теперь взрослые говорят о ней. Она побрела вперёд на всех четырёх лапах, а в это время Энни продолжала упрекать королеву.

– Я видела, как ты это сделала! – говорила она. – Вот! Это она, прямо перед нами – бедная девочка!

Энни показывала на Фэйбл, которая в это время повернула свою лохматую голову и посмотрела на женщину.

– Не лги! Ты бы сотворила то же самое с моими мальчиками, если бы я тебя не остановила! Признайся!

– Девочка – это не твоё дело, – отрезала королева.

– Ещё как моё, – возразила Энни. – Она – невинный ребёнок, который потерялся в лесу и попал к злобной ведьме. Каким чудовищем я была бы, если б считала, что это не моё дело?