Кому она рассказала? - Нора Робертс

— Хорошо. Вы не знаете, Натали не назначала встреч с кем-нибудь из ваших крупных шишек? Может, она говорила, что хочет встретиться с кем-то из них?

— Меня она не просила договориться о чем-то таком. Э-э-э… видите ли, вы забрали в полицию все, над чем я работала. Не знаю, что мне теперь делать.

— Вот тут я ничем не могу вам помочь.

На самый конец Ева оставила разговор с Карой Грин. Она вошла в кабинет в ту самую минуту, когда Кара готовилась проглотить голубую таблетку.

— От головы, — пояснила она. — У меня жуткая мигрень. День выдался совершенно кошмарный.

— Вам известно, по какой причине Натали повторно входила в свой рабочий компьютер по окончании рабочего дня?

— Нет. — Кара нахмурилась. — Мы все работаем до Упора, а в это время года особенно: истекает срок подачи налоговых деклараций. Я, конечно, знала, что Натали работала допоздна, задерживалась на пару часов у себя в кабинете по окончании рабочего дня. Я уж не говорю о четырех неделях перед пятнадцатым апреля, когда большинство из нас практически переселяется сюда. Но уйти, а потом опять сюда вернуться? Это на нее не похоже. Не хотите присесть? Я просто на ногах не держусь. Чувствую себя неважно. — Она опустись в кресло. — Клиенты словно с ума посходили. Целый день названивают, устраивают истерики; как это так, полиция роется в их счетах! Не самое приятное занятие. Служащие приходят поплакаться у меня на плече о Натали или рассказать о своих страхах: вдруг и с ними что-то такое случится? Я их утешаю, как перепуганных детишек. А сама ломаю голову: неужели вы правы, и эти чудовищные убийства как-то связаны с ее работой? Тогда что же я пропустила? Что мне следовало знать?

— И вам ничего не приходит в голову?

— Ничего. Я все еще думаю, что это какое-то личное дело. Возможно, кто-то ревновал или завидовал. Ничего другого в голову не приходит.

— А здесь у вас на работе есть зависть?

— Дух конкуренции, безусловно, есть. И, конечно, не все поддерживают дружеские отношения между собой. Но, честное слово, я не могу вспомнить никого, кто имел бы что-то против Натали или хотел бы навредить ей.

— Вы знакомы с Лайлой Гроув?

— Роковая женщина из отдела частных вкладов. — Губы Кары скривились в насмешливой улыбке. — Да, до меня доходили слухи о том, что она слишком дружна с Биком. Натали не придавала этому значения, и я никогда не слышала, чтобы Натали с Лайлой поссорились или хотя бы обменялись резкостями.

«Может, они приберегли резкости на десерт», — подумала Ева, спускаясь в вестибюль, где ее ждала Пибоди.

— Ты получила показания некой Лайлы Гроув?

— Это что, телепатия? Шестое чувство? — удивилась Пибоди. — Я как раз собиралась отрапортовать вам о ней.

— Секс-королева отдела. Приударяла за Байсоном — Что ты о ней думаешь?

— Жесткая и остро заточенная. Тщеславная, честолюбивая. Любит щеголять и тем, и другим. Утверждает, что флирт был взаимным и безобидным. Выразила досаду и недоумение — и то, и другое показалось мне фальшивым — по поводу того, что кто-то в ее отделе может распространять о ней подобные сплетни. Несколько раз пускала слезу, когда говорила об убитых, но при этом ухитрилась не размазать косметику — между прочим, умело наложенную и очень дорогую, как мне показалось. «Возьми меня».

— Что?

— Это духи. И у нее настоящие духи, не подделка, не дешевая туалетная вода или что-то в этом роде. Когда я захожу в дорогие магазины, обязательно прошу, чтоб меня побрызгали духами «Возьми меня».

— Значит, это ты?

— Что — я?

— Та единственная дура во всем городе, которой нравится, когда эти торгаши брызгают на нее всякой дрянью.

Пибоди расправила плечи и гордо вскинула голову:

— Я не одна. Нас много. Маленькая, но чудесно пахнущая армия.

— Могу себе представить! Скажи еще, что духи «Возьми меня» пахнут цветущим лугом. Я хочу сама по-быстрому допросить Лайлу Гроув, прежде чем мы вернемся в управление.

— Второй кабинет по левой стороне.

— Я пойду одна. Созвонись с Макнабом.

— Слушаюсь. Да, знаете что, Даллас? — Улыбка Пибоди была полна коварства. — Когда я пользуюсь Духами «Возьми меня», он берет.

И она удалилась, насвистывая, весьма довольная собой.

— Сама напросилась, — честно призналась себе Ева.

Дверь в кабинет была открыта. Ева увидела блондинку с длинными пышными волосами. Женщина сидела откинувшись в золотисто-коричневом кожаном кресле, изучала свои наманикюренные ногти и говорила по беспроводному телефону.

В кабинете стояли цветы, на хромовой вешалке висело красное пальто и белый шарф. На письменном столе красовалась кофейная кружка — ярко-красная с большой белой буквой «Л».

Блондинка была облачена в синий костюм, одетый, судя по всему, на голое тело, блузку заменяла кружевная вставка в треугольном вырезе. Она вскинула взгляд на Еву, и Ева увидела, что у нее по-кошачьи дерзкие зеленые глаза.

— Минутку, — сказала блондинка своему телефонному собеседнику. — Чем я могу вам помочь? — Ева предъявила свой жетон, и блондинка закатила глаза к потолку. — Извините, — сказала она в телефон, — мне очень, очень жаль, но мне придется вам перезвонить. Я подготовлю для вас эту информацию к двум часам. Да, безусловно. До свидания. — Она стащила с себя наушники и положила их на стол. — Я уже говорила с кем-то из ваших.

— А теперь поговорите со мной. Лейтенант Даллас.

— Ну что ж, по крайней мере, рангом выше. Мне очень жаль Бика и Натали. Это страшное потрясение для всех, кто их знал. Но у меня много работы.

— Представьте, у меня тоже. У вас с Биком что-то было?

— Что ж, вы, я вижу, не так деликатны, как детектив Пибоди, с которой я говорила раньше. Всего лишь легкий флирт на службе. Совершенно безобидный.

— А после службы?

Лайла томно повела плечами.

— Так далеко дело не зашло. Может, будь у нас больше времени…

— А вы не брезгуете браконьерством.

Лайла еще раз взглянула с улыбкой на свои ногти:

— Он ведь еще не был женат.

—А в чем проблема, Лайла? Свободного мужика найти не можешь?

Ева успела заметить острую и жаркую вспышку злости.

— Любого. Кого захочу.

— Кроме Бика.

— А ты стерва, как я погляжу?

— Не сомневайся. Так почему именно Бик?

— Отрада для усталых глаз. Перспективный, потрясающее тело. На мой взгляд, был бы хорош в постели. Мы могли бы стать отличной парой. И в постели, и вне постели.

— А ты небось разозлилась, что он не клюнул.

— Ну, если он не захотел со мной спать, это его проблема и его потеря. Если ты думаешь, что из-за этого я убила Бика и его милую крошку, спроси у своего детектива. У меня алиби. Два свидетеля. Близнецы. Шесть футов два дюйма, двести двадцать фунтов, тупые, как фонарные столбы. Я их обоих ухайдакала, но провозилась до половины четвертого утра.