Кочевые народы степей и Киевская Русь - Петр Толочко

Анализируя летописные известия, повествующие о взаимоотношениях русских с половцами, нетрудно убедиться, что правый берег Днепра имеет определение не только «Русского» или «Киевского», но также и «сей» стороны. Левый практически всегда именуется «оной стороной». В летописной статье 1172 г. говорится, что киевский князь Глеб Юрьевич «ѣхалъ на ону сторону к онѣмъ Половьцамъ»[161].

В цитированной летописной фразе, по-видимому, и содержится разгадка названия «половцы». Для русских летописцев они действительно были жителями «оного пола», то есть «онополовцами» или просто «половцами».

Со временем половцы освоили также степное Правобережье, но это уже не изменило их восприятия русскими людьми — как народа, живущего на противоположной стороне Днепра.

В Византии, а также некоторых западных странах новый кочевой народ фигурирует под именем куманов. По мнению ряда исследователей, это объясняется тем, что в южнорусских степях в XI–XIII вв. кочевали не один, а два близкородственных народа. Половцы занимали степи между Волгой и Днепром, а куманы — между Днепром и Дунаем. В свете данных археологии, предположение это не лишено вероятия, хотя следует признать, что средневековые хронисты такого различия не знали. Для русских летописцев все кочевники были половцами, для греческих и европейских авторов — куманами.

Первоначально половцы входили в Кимакский каганат с центром в Прииртышье и назывались кипчаками.

В конце X — начале XI в., освободившись от кимакской зависимости, они двинулись на запад. «Марш» кипчаков был стремительным. Уже к середине XI в. они вышли к Днепру, а к началу 70-х годов XI в. освоили и степные просторы между Днепром и Дунаем. При этом прежние хозяева степей — печенеги и торки — были подчинены их воле или ушли под защиту могущественных государств — Византии и Руси.

Изучение исторической географии Половецкой земли с привлечением археологических источников позволяет уточнить ее летописную локализацию. Северная граница «Поля Половецкого» проходила на Левобережье — в междуречье Ворсклы и Орели, на Правобережье — в междуречье Роси и Тясмина. На юге оно включало северокавказские, приазовские, крымские и причерноморские степи.

Этнически эта огромная страна не была только половецкой. Здесь жили и другие народы: аланы, яссы, хазары, гузы, косоги. По-видимому, они являлись основным населением городов Шаруканя, Сугрова, Балина на Донце, Саксина на Волге, Корсуня и Сурожа в Крыму, Тмутаракани на Тамани. Письменные источники называют эти центры кипчакскими, но не потому, что они были населены половцами, а потому, что находились под их владением. Некоторые из существовавших ранее городов (например, Саркел) были разгромлены и превращены в половецкие зимовники.

История половцев после заселения ими восточноевропейских степей разделена исследователями на четыре периода: первый — середина XI начало XII в., второй — 20–60-е годы XII в., третий — вторая половина XII в., четвертый — первая половина XIII в. Каждый из периодов имеет свои особенности как в области внутреннего развития, так и во взаимоотношениях с Русью и другими соседями.

Первый период характеризуется необычайной агрессивностью половцев. Они устремлялись к границам земледельческих стран, вторгались в их пределы, грабили население.

Страсть к наживе толкала отдельных представителей половецкой верхушки к участию в войнах русских князей друг с другом или же с западными соседями. За эту помощь они получали двойную цену: богатые дары от союзников и контрибуцию с побежденных. В этот период своей истории половцы находились на начальной, таборной стадии кочевания, характеризовавшейся постоянным передвижением их орд по степи. По свидетельству Евстафия Солунского, «это племя (куманы. — П. Т.) не способно пре бывать устойчиво на одном месте, ни оставаться (вообще) без передвижений; у него нет понятия об оседлости, и потому оно не имеет государственного устройства»[162].

Начало XII в. ознаменовалось значительными изменениями в жизни половцев. К этому времени все степное пространство было разделено между отдельными ордами, и каждая из них кочевала на вполне определенной территории. В этот период половцы, оказавшиеся непосредственными соседями Руси, не могли рассчитывать на безнаказанные вторжения в ее пределы.

Второй период половецкой истории в восточноевропейских степях совпал по времени с начальным этапом феодальной раздробленности Руси, ознаменовавшимся обострением междукняжеских отношений. Увлеченные борьбой за Киев или лучшие столы, русские князья как бы забыли о половецкой опасности. Между тем половцы достигли высшего этапа своего развития. Завершился переход ко второму способу кочевания, характеризовавшийся появлением устойчивых границ каждой орды и наличием постоянных зимовников. Вместо крупных, но неустойчивых объединений появились сравнительно небольшие орды, состоявшие как из кровнородственных, так и некровнородственных семей и родов.

О размерах отдельных половецких орд можно судить на основании письменных свидетельств. Так, согласно грузинской летописи, из южнорусских степей в Грузию откочевала половецкая орда хана Атрака (Отрока — в русских летописях) в количестве 40 тыс. человек, в том числе 5 тыс. воинов. Судя по наличию у хана Селука семитысячного корпуса, который он привел к Чернигову в 1128 г., орда его также насчитывала не менее 40 тыс. Хан Котян откочевал в Венгрию в 1237 г. с 40-тысячной ордой. Были орды меньших размеров. Есть данные, позволяющие утверждать, что орда хана Башкорда насчитывала 20 тыс. воинов.

По расчетам С. А. Плетневой, всего в первой половине XII в. в восточноевропейских степях кочевало 12–15 орд, а это означает, что общее количество половецкого населения равнялось примерно 500–600 тыс. человек[163]. Если прибавить к этому многочисленные стада, можно себе представить масштабы половецких передвижений по степи.

Природные условия степи, несмотря на сравнительно благоприятные климатические условия, испытывали предельную нагрузку и не могли полностью обеспечить половцев всем необходимым. Недостаточность жизненных ресурсов вынуждала их искать компенсацию за счет своих оседлых соседей.

Третий период половецкой истории отмечен, с одной стороны, усилением давления кочевников на южнорусское пограничье, с другой — консолидацией русских сил для ответных антиполовецких походов. Чаше всего русские дружины направлялись в район Нижнего Поднепровья, где хозяйничали поднепровские и лукоморские половецкие орды, угрожавшие безопасности днепровского (греческого) торгового пути. Постоянные хлопоты русские имели и с «Донским союзом» половцев, который оказывал постоянное давление на пограничные районы Черниговского и Переяславльского княжеств.