Семья моего мужа против развода - Хэйли Джейкобс

братом. Он хотел, чтобы его младшие ни в чем не имели нужды. Он не хотел обременять их своими проблемами и решил, что отстраниться самому будет для всех проще. Не доставать детей этими взрослыми рассказами и разрушать их веру в лучшее.

Но как невозможно вечно скрывать, что деда Мороза не существует, так и невозможно, что дети всегда будут детьми. Они выросли и как у всех взрослых у них свои проблемы. Только вот живя в идеально построенном для них добрым братом мире, решать их они не научились.

Я рассказываю Эдварду про Нейта, про то, о чем мы говорили с его сестрой, про свои дела в банке и про шифр в денежном переводе, высказываю опасения по поводу Джареда. Без утайки и без прикрас, так, как есть.

Наверное, раньше никто не посвящал его в дела семьи. Вид у Эда ошалевший. Но глаза максимально излучают тревогу. Правильно, нет ничего постыдно в том, чтобы переживать за своих близких.

— Если этот Нейт плохой парень, то почему ты дала ей разрешение на брак? — это первое, что спрашивает юноша.

Сейчас это та проблема, которая стоит на первом месте. Рейнард далеко и мы больше ничего сделать не можем, кроме как волноваться попусту. Дело Фелисии же требует особой деликатности, чтобы не разрушить окончательно ее доверие к семье.

— Потому что без денег он сам не захочет жениться. А по уши влюбленной девушке плевать, что говорят ей все вокруг. Она сама, понимаешь, сама должна понять, сама должна поставить себя и свое благополучие выше этих отношений. До нее должно дойти, что по-настоящему любящему ее человеку будет не до ее денег и наследства. Где ее гордость, где чувство собственного достоинства; она не должна ради этой ложной любви отказываться от себя…

— А ты?

— М?

— Ради моего старшего брата ты тоже отказалась от себя? — Эдвард поджимает губы и смотрит, ожидая ответа.

Ха…Что мне ответить, тогда меня здесь вообще не было…

— Я не любила и не люблю твоего брата. Это разные вещи, — говорю честно.

Воцаряется неловкое молчание. Эд, ты ведь большой мальчик, должен понимать, что не все люди женятся по любви. Прошлая Юнис тоже была от герцога не в восторге.

— Что нам делать? Думаешь этот Нейт так просто откажется и бросит сестру?

Нет, такая корова нужна самому, как говорится. И так долго приносящая золотые яйца Фелисия не освободится в одночасье от этого ублюдка. Даже по собственной воле. Кто знает, этот мерзавец действительно опасный человек.

— Нам нужна помощь.

— Майкл…

— Не Майкл, — в такие дела Розье лучше не впутывать, пусть занимается компанией и делами его светлости. — Подумай хорошенько, Эдди. Кто еще может помочь? Тот, о ком мы говорили недавно. Тот, кто поклялся вас защищать.

— Джаред?!

9

Двух зайцев одним ударом. Так это называется. Эдварда уже посвятили в дела, почему второй господин Эккарт остается в стороне? Пусть знает, что в нем продолжают нуждаться, что он может помочь. Нет, что он должен помочь…

Лучшее средство от тоски — активное действие. Зачем ему рыцарский орден, когда семья, ради которой он туда и пошел, чтобы стать сильнее, на грани краха?

Сможет ли Джаред уйти из того места, которое делает его несчастным? Хватит ли у него на это смелости?

— Я приведу его домой, — заявляет вдруг Эдвард, удивляя меня до глубины души. — Позволь мне самому поговорить с Джаредом.

— Х-хорошо.

Эдвард улыбается. Тревога никуда не уходит, но ее становится меньше в зеленых глазах юноши. Откуда-то из глубин души возникает твердая уверенность.

Так мы и проводим время до ужина в библиотеке. А после Эд переодевается и уходит. Он не спрашивает меня, где обычно околачивается его второй брат по вечерам, когда не на службе в ордене, и не уточняет, где сейчас живет Джаред, хотя это все было в найденных в сейфе бумагах и по идее он сам должен быть не в курсе.

Что ж, кажется, я все же недооценила Эда. Ведь уходя в банк, я оставила записи на столе в библиотеке под его «присмотром».

Тихо смеюсь, бросая взгляд на часы на каминной полке в гостиной, той самой, на первом этаже. Семь вечера. В кои-то веки я провожу спокойный вечер за чтением заинтересовавшей меня книги. Время летит незаметно.

Через три часа в дом не заходят, а буквально вползают, еле волоча ноги, два молодца. Алкоголем разит за версту.

Эдвард довольно улыбается. Выглядит он получше своего старшего брата. Ну да, забыла, что младший может всю ночь спиртоваться и только потом уже полезет красть из зоосада хищного кота. Молодой организм.

Что ж, в этот раз не Алфи, Эдвард выкрал кое-кого размером поменьше льва.

Юный маг сваливает тушу брата на соседний диван.

— Ох, тяжелый он, еле допер, — и сияет глазками в мою сторону.

— Молодец! Хорошая работа! — смеюсь я над ожидающим похвалы в свой адрес Эдвардом.

— Я еще…могу… — бормочет Джаред, смотря куда-то мимо меня, и глаза его окончательно закрываются.

Я рассматриваю второго господина рода Эккарт.

Волосы светлые, но не настолько золотистые, как у Эдварда, более приглушенного оттенка. Щеки и подбородок покрывает густая щетина. Глаза же у него, до того, как закрылись, оказались такими же янтарными, как у Фелисии и Рейнарда.

Фамильный цвет, типично Эккартовский. Только Эду от матери перепала зелень очей. А вот волосы у этих братьев от отца. Брюнеты Фелисия и Рейнард этим качеством в матушку пошли.

— Не смотри так, он наотрез отказался возвращаться. Пришлось немного поколдовать над его напитком, — пожимает невинно плечами Эд на мой пристальный взгляд.

Мальчишка! Оказывается, младшенький не такой уж и невинный и порядочный, каким начал мне казаться. Эх, Юнис, забыла, что ли, что в первую встречу вытаскивала его из тюрьмы?

— Он наверняка не будет рад, когда проснется, — размышляю вслух я. — Ты ему что-нибудь говорил?

Как вообще прошла встреча братьев? Кажется, это так и останется загадкой. Младший говорить об этом не спешит.

Эд мотает головой и неловко чешет затылок.

— Мне показалось, будет лучше, если это сделаешь ты…

Ясно, годы в разлуке никуда не исчезли, как чужой мне очевидно проще быть с Джаредом откровенной и просить его об участии в семейных делах, как бы странно это не звучало…

За завтраком следующим утром нас за столом по-прежнему двое. Джаред так и остался спать на диване, где его заботливо бросил Эдвард. Ну, хотя бы пледом накрыл.

Ирма уже подавала чай, когда в столовую ворвался разъяренный медведь. По-другому