Высокое погружение - Марина Даркевич

– А, так это копия его нового паспорта, – сказала Пронина. – Я его забрала на хранение, по просьбе самого Дениса. У них там при обмене советских паспортов на местные практически в приказном порядке заставляли отказываться от русских окончаний в фамилиях. Поэтому наш актёр по тому паспорту так и зовётся. А со старым, советского образца, Денис ходит постоянно. Он парень умный – заявил там у себя, что потерял. Заплатил небольшой штраф, и теперь имеет два документа. Это не совсем законно, но вполне разумно в наше дурацкое время. По крайней мере, если здесь его вдруг остановят для проверки, вопросов будет меньше, чем если бы русской внешности парень предъявил паспорт той страны, да ещё с непривычно звучащим именем.

– Надо было меня ставить в известность, – пробормотал администратор. – Теперь поди разбери, с каким документом и как я должен делать запрос в мэрии. Что, если мальчишке не захочется иметь в российском паспорте фамилию «Тилля»? С другой стороны, советский паспорт у парня так или иначе просрочен, и я точно не знаю, как нужно действовать в законных рамках. А законы сейчас переписывают чуть ли не каждую неделю. Я читал, что уже начали изымать неправильно оформленные паспорта у русскоязычных переселенцев, которые жили с ними по два-три года и были уверены, что всё у них в порядке. И с возрастом что-то непонятное.

– Что именно?

– Согласно советскому паспорту, Тилляеву меньше лет, чем если верить национальному. Похоже, мальчишка добавил себе одну цифру.

– У них там за небольшую мзду можно любой возраст при обмене документов указать, – сказала Пронина. – Слышала об этом. Но это до поры до времени, конечно, и в разумных пределах.

– Так вот, всё равно неясно. Парню девятнадцать лет, как он уверяет. В школу он пошёл, как все советские дети, в семь. В шестнадцать закончил десятый, а на первом курсе училища отметил семнадцатилетние. В театральном обучают четыре года. Или по местным обычаям сократили до трёх, как во всех тамошних училищах?.. Но плюс год работы в Русском национальном. Куда делись ещё два? А то и три, если верить первому документу. Как бы нам вопросы не стали задавать…

– Проблемы будем решать по мере их поступления, – сказала Людмила Ивановна. – В случае чего задействуем именно тот паспорт, какой понадобится, исходя из ситуации. Но в школу он пошёл в шестилетнем возрасте, это совершенно точно.

– Тогда похоже на правду, но всё равно немного не сходится. Придётся с Денисом поговорить об этих вещах подробнее.

– Разумеется. Правда, пока он не сказал ни слова насчёт того, под каким именем собирается жить в России.

– По-моему, – слегка усмехнулся Семёныч, – у мальчишки сейчас совсем другие дела на уме.

У Махмуда и Эсона пошла череда нудных и напряжённых дней. Почти неделю пришлось потратить на то, чтобы обойти все театры в городе и убедиться, что поиск окончился пшиком. Приходилось тратить по целому дню на один театр. Но парням не удалось найти ни одного актёра из полученного списка. К кому обращаться, кроме администраторов и билетёров (которые чаще всего отказывались делиться информацией), парни представления не имели. Поэтому они как могли расспрашивали техников и осветителей, порой даже покупая водку у спекулянтов в обмен на сведения. Приобретали программки спектаклей в фойе, приставали к кассиршам. «А вот мы бы хотели билет на представление, где играет Абдулов… Что? Э, какой Александр? Не Александр, а Рифкат… А, нет у вас такого актёра, да? Может быть, Дмитрий Комаров есть?.. Тоже нет?» Нижнеманск был для них местом чуждым; они воспринимали этот город как другую планету – по крайней мере, Махмуд. Он сказал об этом впечатлении приятелю, но тот, к досаде, ничего не понял. Молодой человек втихаря даже сплюнул: вроде и неплохой парень Эсон, но будь на то его, Махмуда, воля – не желал бы он видеть среди родственников такого ограниченного типа.

Между тем как раз Эсон был уверен, что искать надо в труппе театра, расположенного в здании с названием «Октябрь». Не зря же именно в нём среди зрителей однажды кто-то увидел Зульфию? Махмуд был настроен более скептически. Он не слишком доверял словам мрачного мужика, которого они расспрашивали вечером возле арки, ведущей во двор. Но чем шайтан не шутит?

Как бы там ни было, очередное посещение театра, точнее, бестолковое стояние возле «Октября», ни к чему не привело. Парни расстроились. Правда, в кассовом закутке, куда решили потом зайти, они волею случая встретили Аллу Махнович. Девушка покупала билеты на спектакль и, перебрасываясь словами с кассиршей, упомянула своё имя и родной город, в котором училась на актрису. Но сейчас она нигде не выступала. Махнович вышла замуж, стала Родионовой и применяла теперь свои артистические таланты в нелёгком деле распространения продукции «Гербалайфа».

– Так, ребята, – сказала она, укладывая приобретённые билеты в портмоне. – Не надо мне подсовывать этот список, я всё равно не знаю, приехал сюда кто-то ещё из нашего выпуска или нет… Но вы не расстраивайтесь, – добавила Алла, заметив уныние на лицах парней. – Приходите к нам на собрание, я просто уверена, что вы найдёте там кого угодно. А если поможете нашей замечательной компании, вам тоже могут помочь.

– Это как? – спросил Махмуд.

– Очень легко. Вы сейчас можете подписаться у меня как распространители и начнёте продавать продукты «Гербалайфа». Или просто принимайте его сами. Либо предложите вашим близким.

– А зачем это надо? – не понял Эсон.

– Это очень полезные продукты! У нас есть много разных линеек – для женщин, для мужчин, для людей пожилого возраста… Вашим родителям ведь нужно что-нибудь для укрепления здоровья. Правда же?

У Эсона слово «линейка» прочно ассоциировалось с предметом, который он последний раз держал в руках на уроках черчения в школе. Поэтому он опять ничего не понял.

– Зачем линейка для здоровья? – удивился он.

– Так, нам ничего не надо, – заявил Махмуд.

– То есть, вы не хотите помочь вашим родным и близким? – Алла изобразила возмущённое удивление, как её учила супервайзерша.

– Э, но не так же! – воскликнул Эсон.

– Ты лучше скажи, куда нам прийти, – произнёс Махмуд. – Вот мы придём, послушаем, а там, может быть, чего и купим. Верно, Эсон?

– О, ну конечно! – поддакнул тот, догадавшись, куда клонит приятель.

– Хорошо, – произнесла Алла. – Дворец культуры речного флота знаете?

– А, да, само собой, знаем! – заявил Махмуд.

– Вот. Начало послезавтра в шесть часов вечера. Оденьтесь поприличнее, там наши собрания как праздники проходят. Вот вам две визитки, если вдруг охрана спросит, скажете, что по приглашению.

– О-ё, спасибо большое, мы обязательно придём, – улыбнулся Махмуд.

– А ты правда в курсе, где этот дворец культуры? – спросил Эсон, когда Алла удалилась по своим делам.

– Конечно, нет. Людей будем спрашивать. Этой девчонке ни к чему знать, что мы не местные.