Эдельвейсы для Евы - Олег Рой

Бася как-то вся подобралась, посмотрела на Германа, потом на Викторию, потом снова на внука и, набрав побольше воздуха в легкие, выдала без всяких предисловий:

– У тебя, Виктория, и у тебя, Герман, один отец, Валерий Андреевич. Стало быть, вы брат с сестрой.

В первый момент Виктории показалось, что ее подвел слух.

– Что-что? – переспросила она.

– То, что ты слышала! – жестко сказала Мария Львовна.

– Но как же так? – растерялась Вика. – Не может быть, чтобы папа и Берта…

И тут же замолчала, поняв всю нелепость своих слов.

Герман сидел с открытым ртом и выглядел при этом довольно глупо.

– Бабушка, а как же альпинист? – вдруг спросил он. – Ну, который погиб на Эльбрусе?

– Господи, да не было никакого альпиниста и никакого Эльбруса! – отмахнулась Бася. – Ну не могла же я тебе тогда правду сказать? Вот и выдумала скалолаза. Все-таки не так банально, как полярник или летчик-испытатель.

– Ну, теперь я спокойна, – Мария Львовна устало опустилась в кровати. – Все это уже в прошлом, ни Валеры, ни Берты уже нет на этом свете. Скоро и я… Может, надо было сделать это раньше, но я не могла. Простите меня… Простите за все… Теперь я могу спокойно умереть. Ты, Виктория, не останешься одна: Герман хороший мальчик, он будет тебе заботливым братом, ведь правда, Герман?

* * *

Сквозь какой-то болезненный сон я услышал голос Светки. «Гелман!» – словно бы позвала она. Я резко подскочил на постели и прислушался, но в квартире, конечно, было тихо. Часы показывали пять двадцать три утра.

Я двинулся в ванную и по пути споткнулся обо что-то. Это была сумка Виктории. Да, ведь ко мне приехала сестра! Я вспомнил весь вчерашний день. Сегодня мы с Викторией должны ехать в Киев… А потом в Москву. Я сразу представил себе Басю, как она мне обрадуется, как начнет расспрашивать о Светке… Черт, придется как-то выкручиваться. Хотя тем для разговора у нас будет предостаточно, она ведь еще ничего не знает о завещании, о письме…

Я умылся, побрился и почистил зубы, не переставая размышлять. Мне было о чем подумать. Получалось, что мой дед и отец Берты, моей мамы, вовсе не погиб на фронте, как неохотно призналась мне как-то бабушка. Он прожил еще больше пятидесяти лет после войны, где-то в Зальцбурге… А Бася молчала, как партизан. Впрочем, в этом как раз не было ничего удивительного. Ведь она столько времени не говорила мне о том, что моим отцом был генерал Курнышов. А тут дед – немец… Ну да, ведь и у мамы, и у меня немецкие имена… Вся эта история очень может оказаться правдой.

Я уже одевался, когда услышал, как в гостиной одновременно зазвонил будильник и запиликал незнакомый голос сотового – очевидно, Викиного. А через некоторое время показалась и сама сестра – бледная, растрепанная, с широко раскрытыми невидящими глазами.

– Где у тебя ванная? – механическим, словно у автоответчика, голосом поинтересовалась она.

– Там, – показал я, и она, как сомнамбула, побрела в ту сторону.

– Вика, а кто завел будильник? – спросил я, когда сестра, наконец, вернулась.

– Я, конечно.

– Зачем?

– Как зачем? Ты что, забыл, сколько у нас сегодня дел? Нам нужно ехать в Киев.

– Ты хочешь сказать, что ради меня совершила такой подвиг и встала в шесть утра?

– Да, это было нелегко, – согласилась она. – Не думай, я до сих пор еще сплю. Но я же должна тебе помочь… Слушай, а кофе в этом доме есть? Иначе я так и не проснусь.

– Да-да, конечно! – кинулся я. Я готов был достать для нее не только кофе, но и звезду, да что там звезду, целую луну, целое солнце с неба. За одну ночь Виктория – Вика, сестра! – вдруг сделалась для меня самым близким человеком на свете.

Ранний завтрак был прерван телефонным звонком. Мы с Викой так и подскочили – оба были в полной уверенности, что звонят похитители, но это оказалась Юлька.

– Я вас не разбудила? – прокричала она сквозь помехи.

– Меня – нет, а Светка еще спит, – отвечал я.

– Герман, я сегодня улетаю! Самолет через полтора часа! Представляешь, уже вечером я буду на острове! – Даже по телефону я чувствовал, что моего Дельфиненка буквально распирает от радости.

– Как ты там? – глупо спросил я.

– Да великолепно! Только звонить вам уже больше не смогу, это не разрешается. А вы как?

– Уже соскучились.

– И я тоже. Ну ничего, время пролетит быстро. Ждите меня с сокровищами!.. Пока!

И она отключилась.

– Улетела, – сказал я, вешая трубку.

– Оно и к лучшему, братик, – мудро заметила Виктория. – Представляешь, что бы было, если бы она не уехала? А так к ее возвращению Светка уже будет дома. И Юля даже ничего не узнает.

Мы с Викой еще раз пересмотрели кассету и обратили внимание на то, что съемки сделаны очень грамотно. В кадр не попало ни одной лишней детали – ни вида из окна, ни мебели, ни какой-нибудь, самой маленькой, вещицы, которая могла бы хоть как-то намекнуть на то, где именно держали моего ребенка. Только Светка и черный фон – наверное, стену занавесили темной тканью. Виктория сказала, что, по ее мнению, это похоже на бархат, но она может и ошибаться – очень уж размыто изображение. Также ничего не подсказала нам и коробка, в которой лежала кассета, – обыкновенная коробка из-под обуви, таких тысячи, если не миллионы.

– Если бы мы с тобой хотя бы умели снимать отпечатки пальцев, – растерянно проговорила Вика, вертя в руках кассету, в которой тоже не было ничего необычного.

– И что бы это нам дало? – усмехнулся я. – Ты, сестренка, детективов начиталась.

Снова затренькал телефон, и снова это не были вести о Светке. На этот раз звонила Юлькина мать.

– Герман, как вы там? – затараторила она. – Как Светунька, очень ли скучает по мамочке? Мы тут со Славой решили, что ты должен привезти ее к нам на несколько дней. Приезжайте прямо сейчас.

– Нет, Инна Константиновна, не могу! – стал отнекиваться я.

Вика раздобыла где-то листок и быстро написала на нем: «Кто это?» – «Теща», – отвечал я тем же способом. «Она знает?» – появилось на листке. Я отрицательно замотал головой.

– Что значит – не можешь? – удивлялась тем временем моя телефонная собеседница. – Я тебя не понимаю… Герман?

«Скажи, что сию минуту уезжаешь в Москву!» – написала Вика, и я радостно ухватился за эту подсказку.

– Инна Константиновна, мы в Москву едем. Бабушку мою навестить. Она же еще никогда не видела правнучку, – вдохновенно сымпровизировал я.

– Да что ты? Так неожиданно…

– Да, так получилось… За мной сестра заехала, вот мы и собрались. Они со Светкой уже в машине сидят, а я вещи отношу, вы меня от двери вернули… – продолжал врать я.